Джудит Крэнц - Я покорю Манхэттен

• Название: Я покорю Манхэттен
• Автор: Джудит Крэнц
• Издательство: Вагриус, Гермес
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-87022-033-3

В романе Д. Кренц широко показана жизнь высшего делового мира Нью-Йорка, где и развиваются все жизненные события главной героини Мэкси.

Макси Эмбервилл, темпераментная, обаятельная, сменившая нескольких мужей, легкомысленная красавица, не могла смириться с тем, что главное дело ее отца — короля издательского бизнеса — погибнет из-за нечистой игры отчима. Ее неуемная энергия, живой ум и страстное желание победить приводят к успеху — ей не только удается спасти семейную компанию от разорения, но и вернуть себе любовь единственного мужчины, который был ей по-настоящему дорог.

---

Джудит Крэнц Я покорю Манхэттен

Глава 1

Мэкси Эмбервилл, с присущей ей нетерпеливостью и годами выработанным безразличием ко всякого рода правилам, вскочила с места, не дожидаясь полной остановки «конкорда», все еще катившегося по посадочной полосе, и ринулась к переднему выходу, с трудом пробираясь между двумя рядами кресел. Другие пассажиры ее отсека продолжали спокойно сидеть с отрешенностью людей, заплативших вдвое больше против обычной стоимости билета первого класса Париж — Нью-Йорк, а потому не имевшие сейчас ни малейшего желания спешить. При виде несущейся сломя голову Мэкси — такая непростительно симпатичная молодая женщина и так неприлично себя ведет! — брови у сидевших удивленно поползли вверх.

— Сколько можно копаться? — напустилась она на стюардессу.

— Мы не копаемся, мы просто еще не прибыли, мадам.

— Что, не прибыли? Да мы давным-давно в Нью-Йорке. Черт бы побрал эти самолеты — они больше времени проводят на земле, чем в воздухе.

Мэкси всю так и трясло от негодования, каждый дюйм ее тела, заряженного нервным напряжением и неукротимой энергией, выражал крайнюю степень недовольства авиакомпанией «Эр-Франс».

— Может быть, мадам все-таки вернется на свое место?

— Черта с два! Я спешу, разве не ясно?

Мэкси и не думала сдавать свои позиции, крепко вдавив в ковер сапожки на плоской подошве, которые она всегда надевает в дорогу. Короткие темные волосы, растрепавшись, торчат в разные стороны, а хохолок на макушке и спадающая на глаза густая челка просто излучали негодование.

Окажись Мэкси и в комнате, полной красавиц, она все равно притягивала бы к себе взоры присутствующих: само понятие красоты не только теряло при ней свой смысл, но и лишалось всякого интереса. Сейчас, в притушенном свете авиасалона, она, казалось, прямо-таки горит предвкушением ожидания, как если бы ей предстояло вот-вот очутиться на балу. На ней была старая затянутая пояском замшевая куртка коньячного цвета и потертые джинсы, заправленные в сапожки; ремень висевший через плечо сумки напоминал об аксессуарах одежды в духе Сэма Брауна.[1] Когда она с нетерпением отбрасывала со лба челку, резко бросалась в глаза ослепительно-светлая прядь волос над правой бровью, бывшая у нее от рождения.

Но вот двигатели «конкорда» перешли на едва уловимый шепот и самолет наконец-то замер. Стюардесса с чувством собственного превосходства и презрения молча проследила за тем, как Мэкси энергично протискивается через еще не полностью открытую дверь, зажав в руке американский паспорт.

Остановившись у ближайшей конторки инспектора иммиграционной службы, Мэкси сунула ему свой документ. Открыв паспорт, он сперва бегло взглянул на фотографию, а затем стал изучать ее более внимательно.

— Мэксим Эмма Эмбервилл? — спросил он.

— Совершенно верно. Правда жуткое фото? Послушайте, я спешу. Вы не могли бы поставить печать — и я помчусь?

Чиновник взглянул на нее с деланным безразличием и привычно пробежал пальцами по клавишам компьютера.

— А что это еще за Мэксим Эмма Эмбервилл Киприани Брэйди Киркгордон? — поинтересовался он, глядя на экран.

— Да-да, знаю. Фамилия, мягко говоря, не очень благозвучная. Но законом такие не запрещены.

— Дело в том, мисс, что в паспорте фамилия у вас указана не полностью.

— Старый паспорт кончился летом, и мне пришлось срочно получать новый в нашем посольстве в Париже. Вы сами видите… он же совсем новенький.

— А фамилию вы изменили легально?

— Легально? — В голосе Мэкси прозвучала обида. — Все мои разводы оформлены как положено. А сохранить я предпочла свою девичью фамилию — только и всего. Может, хотите, чтобы я рассказала вам тут всю историю моей жизни? Да уже все пассажиры с этого чертова самолета успели пройти впереди меня. Теперь наверняка придется стоять в очереди к таможеннику!

— Да, но багаж все равно еще не поступал, — резонно возразил инспектор.

— В том-то все и дело! Я специально летела без багажа. Если бы не наша затянувшаяся беседа насчет моего кошмарного прошлого, я бы уже давным-давно сидела в такси. Вот дьявол, а!!! — Ярость, прозвучавшая в голосе Мэкси, была неподдельна.

Инспектор между тем как ни в чем не бывало продолжал изучать паспорт. Да, фото на самом деле не передает бешеного электрического напряжения, которое исходит от этой женщины. Хотя за свою жизнь он и перевидал немало скверных фотографий, на какое-то мгновение в его мозг закрадывается сомнение: а уж не поддельная ли она? Все, что на ней можно разглядеть, — это спадающая на лоб челка и невыразительное подобие улыбки. А стоявшая перед, ним разгневанная молодая особа с торчавшими волосами, похожими на перья рассерженной птицы, с упрямым и властным выражением лица не могла не обратить на себя его внимания, как если бы прямо у него под носом вспыхнула вдруг сигнальная ракета. Да и не скажешь по ней, что она успела побывать замужем, тем более уже трижды, хотя в паспорте значилось, что ей двадцать девять.

Подчеркнуто неохотно поставив печать с указанием даты прибытия — 15 августа 1984 года, инспектор вернул женщине паспорт, сделав, правда, какую-то неразборчивую пометку на обороте ее таможенной декларации.

Пробившись сквозь толпу с увертливостью головастика, как это умеют делать одни лишь уроженцы Нью-Йорка, Мэкси плюхнула на стол для осмотра свою сумку. Да, но где же тут таможенник? Она нетерпеливо закрутила головой. В этот ранний час все дежурные еще сидели в дальнем углу большой комнаты, попивая утренний кофе и не слишком горя желанием приступить к исполнению своих обязанностей. Заметив появление Мэкси, несколько человек одновременно, как по команде, отставили в сторону чашки с недопитым кофе. Один из них, молодой рыжеволосый парень, опередив остальных, двинулся по направлению к ней.

— Эй, О'Кейси, ты чего торопишься? — схватил его за рукав другой таможенник.

— А кто торопится? — бросил О'Кейси, стряхивая его руку. — Просто эта голубка — моя. — И решительно зашагал к Мэкси, на несколько метров оторвавшись от ближайшего из своих коллег.

— Добро пожаловать в Нью-Йорк! — приветствовал он Мэкси. — Графиня Киркгордон, если мне не изменяет зрение?

— Кончай со своими графинями, О'Кейси! Ты же знаешь, что я давно выкинула беднягу Лэдди на свалку.

Мэкси посмотрела на таможенника с некоторой долей беспокойства. Внешне, правда, она ничем не выдала своего волнения и стояла, по обыкновению уперев руки в боки.

«Да, не повезло, конечно, что я досталась этому веснушчатому нахалюге Джозефу О'Кейси. Парень отнюдь не урод, хотя и воображает, что как две капли воды похож на Шерлока. Но все равно должен же существовать какой-то закон, чтобы ограждать честных граждан от приставаний таких вот бесцеремонных государственных служащих», — пронеслось у нее в голове.

— Боже, и как только я мог забыть? — изумляется он. — Вы же развелись как раз перед тем, как привезли целый гардероб одежды из самого Ива Сен-Лорана… Честно говоря, портниха из вас никудышная, мисс Эмбервилл. Вы тогда нашили на пальто и платья другие ярлыки, чтобы убедить нас, что купили все у Сакса,[2] но сделали это весьма непрофессионально. Наверное, вы так никогда и не поймете, что мы специально изучаем новые европейские модели, как только они появятся в журнале мод.

— Рада за тебя, О'Кейси, — одобрительно кивнула Мэкси. — Я это непременно учту. А сейчас мне хотелось бы в виде одолжения попросить тебя побыстрей проверить содержимое моей сумки. Я сегодня в диком цейтноте.

— В прошлый раз, когда у вас тоже был цейтнот, вы пытались провезти двадцать флаконов «Шалимара», по двести долларов каждый. А перед этим — новый золотой браслет тысяч за восемь, который вы открыто надели прямо на запястье. Совсем как в этой истории с украденным письмом[3]… А еще, дай Бог памяти, было норковое манто, перекрашенное в розовый цвет. Вы еще тогда сказали, что купили этот странный мех на блошином рынке всего за каких-то триста долларов. А оказалось, что вещь куплена в Милане, за пятнадцать тысяч, если не ошибаюсь. — И он самодовольно улыбнулся: еще бы, память на такого рода детали есть далеко не у всякого.

— Ну «Шалимар» был просто презентом, — возразила Мэкси. — Для друга. Сама я духами вообще не пользуюсь.

— Но подарки тоже положено указывать в декларации. В перечне об этом сказано, — учтиво заметил О'Кейси.

Мэкси в упор взглянула на таможенника. В его ирландских глазах не было места для жалости. Они смеялись, это правда, но смеялись злорадно.

— О'Кейси, — призналась она, — ты, как всегда, прав. Я контрабандистка по натуре. Была, есть и, наверно, буду. Сама не знаю почему. С радостью бы со всем покончила. Верояно, во всем виноват невроз. Я больна. Мне требуется помощь. И я за ней обращусь, при первой же возможности. Но сегодня, клянусь, я не везу с собой ничего такого. Я прибыла по важному делу, и мне надо срочно ехать. Господи, да я уже должна быть в городе в эту секунду! Пожалуйста, проверь побыстрее сумку и отпусти меня. — В голосе ее прозвучала мольба. — Прошу тебя.