Андрей Левкин - Цыганский роман (повести и рассказы)

• Название: Цыганский роман (повести и рассказы)
• Автор: Андрей Левкин
• Жанр: Современная проза

 `Проза Левкина невероятно тактильна, в этом ее микроскопическая тактика и оптика разом. Она подробна, как нейроны головного мозга на фотографии, как створоженное серое вещество, которым мы думаем, что думаем.` Александр Скидан, `Новая русская книга`. `Большинство читателей `Ома` обязаны встать на уши, разбиться в лепешку и добыть себе сборник Андрея Левкина. Интеллектуализма тут нет и в помине. То бишь интеллектуализм, конечно, присутствует, но не сугубо ленинградский, а обычный, людской: насыщенный пылью и жарою, небесами и реками. Рецензировать все это можно, но опасно; по крайней мере ни у кого из рецензентов не получалось. Левкин в точности похож на героин - довольно быстро привыкаешь, и с каждой новой страницей трип все увлекательней. Немногие критики, которые все-таки осмеливаются о Левкине сочинять, обычно цитируют что-нибудь про ангелов.` Борис Кузьминский, журнал `ОМ`.

---

Здесь следует отметить важный факт: далеко не все стрелки являются - и являлись - ГО (что легко понять, приняв во внимание их общую численность). Из ГО была составлена наиболее инициативная часть, группировавшая вокруг себя остальных, естественных людей. Возможность подобного объединения с перенесением на нормальных людей обычаев и особенностей ГО обеспечивалась, во-первых, воинской дисциплиной, а во-вторых, тем, что ГО были наиболее инициативными, заслуженно авторитетными среди остальных, вызывая потому своими профессиональными (и додуманными - человеческими) качествами желание подражать. Не следует, кроме того, упускать из виду и то, что живые стрелки находились вне привычного уклада, вне той среды, в которой только и возможно различение нюансов, то есть - где особенности поведения ГО могли оказаться замеченными их сослуживцами из настоящих.

Эти особенности ГО (для окружающих - странности) и привели к тому, что именно Чапаеву пришлось прекратить свое функционирование первому, гораздо опередив в этом остальных. Причиной послужило то, что он был сделан русским и изготовлен в единственном экземпляре. Возможно, в первоначальные планы Гурджиева не входило использование Чапаева в исконно русской среде; возможно, именно то, что работа производилась в Риге, и повлекло за собой выбор русского варианта - что не было бы ошибкой, останься Чапаев в рижской русской среде. Возможно, Гурджиев действительно не предполагал, что деятельность Чапаева будет происходить в России, либо сыграло свою роль уже упомянутое желание иметь обратную связь с объектом - поскольку ничто не мешало сделать его латышом либо представителем одной из кавказских народностей, как, собственно, Гурджиев поступал в дальнейшем. Но здесь мы оказываемся в области догадок о возможных политических целях Георгия Ивановича (если таковые и существовали, в чем, вопрочем, сомневаться не приходится).

Касаясь кончины Чапаева, следует отметить следующее. Помимо экспериментов с центрами, предметом особого внимания Гурджиева был так называемый "большой аккумулятор" - присутствующий, по теории Г.И., в каждом живом организме и, при умении его использовать, предоставляющий человеку практически неисчерпаемый источник энергии; достижение подобной способности, однако, требует многих лет серьезной работы. В случае ГО (что служит, пожалуй, аргументом в пользу биотехнологической гипотезы их происхождения) аккумулятор устраивался искусственный, вынесенный из организма ГО (собственно говоря, в данном случае речь идет о моделировании аккумулятора: энергия поступала в ГО извне, передача ее осуществлялась централизованно, из одной точки по индивидуальным каналам для каждого ГО). Привыкнув же работать (точнее: воспринимая его как единственно возможный) на источнике, мощностью превышающем энергетические запасы любого "натурального" организма нетренированного, поражая этим современников, ГО были в то же время полностью зависимы от поступления энергии извне. Поэтому в ситуации, когда Чапаев уже достаточно "засветился" в глазах окружающих - роковую роль в чем сыграл Фурманов (неизвестно: догадываясь или нет), когда степень неадекватности его поведения стала вопиющей, было принято решение (Гурджиевым или нет - неизвестно) Чапаева обесточить. Следует предположить, кроме того, что у него как у экспериментального образца вся деятельность была завязана на "большом аккумуляторе", и, поэтому, прекращение подачи энергии означало мгновенный "shut up" объекта. В последующем Гурджиев отошел от этой схемы, обеспечив возможность автономного существования ГО с помощью аккумуляторов резервных, что, вне всяких сомнений, было вызвано желанием сохранить ГО в случае перебоев в подаче энергии. В истории со стрелками, когда необходимость их функционирования себя исчерпала (что, скорее всего, связано с внедрением новой модели ГО), было произведено их отсоединение от "большого аккумулятора", после чего они в течение года (1937-38) и прекратили (когда иссякли резервные аккумуляторы) свое существование. Отметим, что это является надежным признаком, по которому ГО выделимы из основной массы стрелков.

Теперь мы подошли к изложению основного результата, полученного в ходе наших исследований. Речь пойдет о взаимодействии ГО с окружающими, с окружающей средой, а точнее - о психофизических аспектах подобного взаимодействия. Наличествующие у ГО центры обеспечивали в целом достаточно адекватное поведение во внешней среде, в случае, когда контакты с окружающими носили разовый, во всяком случае - не частый характер. При этом отсутствие контакта на уровне личностном, эмоциональном, подозрений со стороны окружающих не вызывало - отмечаясь теми, скажем, фразой: "ну, не сложилось..." Более того, в силу отсутствия трех вышеуказанных центров, "жизнедеятельность" ГО проистекала, как бы проницая насквозь жизнедеятельность обычных людей, не вызывая у последних какого-либо эмоционального, личностного отношения к себе, в их общий опыт не входила и комментариев не требовала. Производимые ГО действия схожи, в известной степени, с явлениями природными. В качестве примера подобного восприятия можно указать на амбивалентность отношения к стрелкам некоторых слоев латышской общественности. С одной стороны, этим слоям свойственно критическое, доходящее до недоброжелательного и идущее дальше восприятие существующего строя и нынешнего положения республики, с другой же - стрелки являются предметом национальной гордости, причем та роль, которую они сыграли в установлении данного строя, никоим образом не принимается во внимание.

Отсутствие эмоционального восприятия поведения ГО является одним из следствий едва ли не основного их отличающего свойства. Мы подошли к изложению главного результата наших исследований рижского периода Г.И.Гурджиева, результата, который открывает ранее не известный аспект его деятельности.

Речь может идти о теории валентной человеческой личности (термин условный). Известно, что труды Гурджиева относятся к исследованиям возможностей саморазвития индивидуума, но, в то же время, полем его деятельности была деятельность в группах. В силу этого противоречия следует предположить, что теория валентностей намеренно не доводилась до сведения учеников Гурджиева, которые и не могли, поэтому, подозревать, что группы "четвертого пути" являются для него своего рода полигоном, а они сами подопытными объектами в исследованиях междуличностного общения и взаимодействия.

Теория Гурджиева опирается на гипотезу, согласно которой любая человеческая личность (сущность которой свободна от подобных свойств) обладает некими "валентностями", через задействование которых и осуществляется любое взаимодействие между отдельными личностями. Размеры данной статьи не позволяют углубиться в изложение отдельных положений теории (количество подобных валентностей, их структурные разновидности, в т.ч. "ролевые", "интимные", "генеалогические"; вопросы, связанные с установлением, содержанием и размыканием подобных связей), с целью же достижения большей наглядности достаточно сказать, что связь между отдельными личностями осуществляется (весьма, разумеется, огрубляя существо предмета) как бы с помощью шнура-проводника, "штекерами" на противоположных концах входящего в "гнезда" соответствующих валентностей. Очевидно, что умение манипулировать связями позволяет устанавливать требуемые отношения на заданном множестве людей.

Как мы уже знаем, перед тем, как обратиться к работе с реальными людьми, Гурджиев предварительно экспериментировал на ГО. Точно так же он поступил и в случае исследования валентностей, при этом открывается еще одна причина создания сначала отдельного Чапаева, а затем - группы стрелков. Поясним различия между ними. Задействование валентностей и установление связей в обычной, непрограммируемой жизни не может произойти без участия всех центров человека. Отсутствие трех центров у ГО приводит к ликвидации уникальности соединения, зависящего теперь лишь от наличия свободных валентностей. То есть, всякий раз, когда нормальный человек желает войти в отношения с ГО и у последнего имеется свободная валентность, - связь возникает. Но, поскольку эмоционально такие связи не окрашены, эмоциональное "приклеивание" друг к другу отсутствует, и связи такого рода нестабильны и легко рушатся, не причиняя при этом ГО никаких болезненных ощущений. Чапаев поэтому, - вне своего функционального назначения, - был полностью сыгран окружением, что, в силу наличия большого числа беспорядочных контактов, и перевело его в новое качество: структурно он стал чем-то вроде доски дорожных шахмат, в 64 углубления которой может быть вставлена любая партия возможная или невозможная (не говоря уже о том, что в пазы могут вставляться не только фигуры, а что угодно: шариковая ручка, спичка, цветок). Подобное свойство Чапаева нашло отражение, точнее - явилось основанием народной "Чапаевианы", в крайне сжатом виде сконцентрировавшей в себе коллективные представления о времени и месте. Вряд ли подобное развитие событий входило в планы Гурджиева, с другой же стороны - вряд ли оно явилось для него полной неожиданностью. В любом случае, феномен Чапаева был им безусловно учтен в дальнейшем.