Сергей Утченко - Юлий Цезарь

• Название: Юлий Цезарь
• Автор: Сергей Утченко
• Издательство: Мысль
• Жанр: История
• Год: 1976

---

Таковы два «Письма» Саллюстия к Цезарю. Поскольку в письмах изложены проекты определенных реформ, их довольно часто называют «Письмами об устройстве государственных дел» (de re publica ordinanda) и сопоставляют с другим любопытным памятником — речью Цицерона по поводу возвращения Марка Марцелла из изгнания. Это — благодарственная речь, произнесенная знаменитым оратором в сенате (сентябрь 46 г.) после долгого перерыва в связи с эффектным помилованием, которое Цезарь даровал своему старому врагу. Конечно, то был не просто акт гуманности, но и определенный политический шаг, поскольку Цезарь в это время уже не мог положиться только на свое прежнее окружение и потому искал контактов даже с олигархическими кругами сената, явными «республиканцами».

Мы не собираемся сейчас излагать полностью содержание речи Цицерона. Нас, собственно говоря, интересуют лишь те ее части, где выдвигаются определенные предложения реформ, которые в свою очередь могут быть сопоставлены с проектами Саллюстия. Рассматриваемая под этим углом зрения речь Цицерона по существу основывается на двух наиболее существенных для самого автора моментах: на выражении благодарности Цезарю за проявленное им великодушие и на настойчивых обращениях к тому же Цезарю заняться «упорядочением» государственных дел, пришедших в расстройство в результате гражданской войны.

«Таков твой жребий, — говорит Цицерон, — тебе следует потрудиться, дабы установить государственный строй и самому затем наслаждаться им в тишине и спокойствии». Или; «Потомки, несомненно, будут поражены, слыша или читая о тебе как о полководце, наместнике провинций, о Рейне, Океане, Ниле, о бесчисленных сражениях, невероятных победах, о памятниках, о празднествах и играх, о твоих триумфах. Но если этот Город не будет укреплен твоими заботами и установлениями, то твое имя будет только блуждать по всем градам и весям, но постоянного местопребывания и определенного обиталища оно иметь не будет» . И затем подчеркивается, что даже среди будущих поколений возникнут большие разногласия при оценке деятельности Цезаря, если только эта деятельность не увенчается тем, что он окончательно потушит пожар гражданской войны.

Подобное построение речи действительно в чем–то сближает ее с «Письмом» Саллюстия. В литературе уже указывалось, что в этой речи Цицерона, как и у Саллюстия, к благодарности, высказываемой Цезарю, тесно примыкает напоминание о том, что по окончании гражданской войны выдвигается новая и, пожалуй, еще более великая задача — восстановление римского государства. Цезарь должен ее выполнить, а средства осуществления оказываются примерно теми же, что предлагал в своих «Письмах» Саллюстий. Это упорядочение судов, восстановление кредита, обуздание излишеств и разврата, забота о грядущем поколении, а также «связывание» суровыми законами всего того, что распалось и разрушилось за это время, т. е., иными словами, программа «нравственной регенерации государства и народа» .

Таким образом, речь Цицерона за Марцелла и «Письма» Саллюстия к Цезарю могут быть сравнимы друг с другом как по общему духу этих памятников, так и по тем конкретным предложениям, которые выдвигаются обоими авторами. Насколько же правомерна та и другая линия этих сопоставлений? Нам представляется, что если эти памятники, несомненно, близки по общим «установкам», общим целям и общему их «настроению», то, когда речь заходит о конкретных проектах и предложениях, ответ должен быть более осторожным, вернее, более дифференцированным.

Так, проекты реформ, изложенные в раннем «Письме» Саллюстия, никак не могут быть сведены только к задачам нравственного возрождения. В этом «Письме», как мы видели, реформы сгруппированы самим Саллюстием по двум основным разделам или направлениям: обновление народа и обновление сената. И если обновление сената еще может быть достигнуто мерами, близкими к «нравственным» реформам, т. е. введением тайного голосования (при одновременном увеличении числа сенаторов), то во главу проектов и мер по обновлению народа Саллюстий выдвигает аграрную реформу, что уже едва ли укладывается в рамки только «нравственной регенерации».

Кроме того, нельзя забывать о существовании достаточно четкой грани между ранним и более поздним «Письмами» Саллюстня, т. е. следует учитывать как изменение отношения автора к своему адресату, так и изменение самих проектов реформ. Если на основании более раннего «Письма» вполне закономерен вывод, что Цезарь был в то время для Саллюстия единственным политическим деятелем, на которого он возлагал надежды, связанные с реформой государственного строя, то в позднем «Письме» явственно проступают черты неуверенности и даже разочарования в Цезаре. Что же касается самих проектов реформ в более позднем «Письме», то они носят довольно поверхностный характер и сводятся к ближайшим практическим мероприятиям, из которых самым серьезным следует считать предложение об искоренении ростовщичества.

Наряду с этим можно отметить и другую тенденцию. Действительно, теперь, т. е. ко времени вторичного обращения к Цезарю, Саллюстий основной причиной упадка и разложения римского общества уже считает нравственное несовершенство граждан. Это принципиально важный момент. Таким образом, Саллюстнй в какой–то мере подходит к программе «нравственной регенерации» общества, что сближает его позиции — ко только с этого момента! — с позицией Цицерона, нашедшей свое отражение в благодарственной речи за Марцолла.

Остается выяснить вопрос о том, насколько практическая деятельность Цезаря в целом соответствовала или, наоборот, не соответствовала теоретическим «установкам» и конкретным предложениям, сформулированным Цицероном и Саллюстием. Нам уже приходилось отмечать, что внутриполитическая деятельность Цезаря между 50 и 46 гг. не только не совпадала с предложениями Саллюстия, но иногда и прямо противоречила смыслу его проектов. Что же касается соответствия деятельности Цезаря программе «нравственной регенерации» римского общества, изложенной в речи за Марцелла, то хотя и высказывался взгляд, что данная программа нашла свое отражение в законодательстве не только Цезаря, но и Августа, мы склонны думать, что серьезные основания для подобного вывода отсутствуют. Они отсутствуют хотя бы уже потому, что «программа регенерации», как в этом очень нетрудно убедиться, изложена Цицероном в столь общем виде и вместе с тем столь лапидарно, что она никак не может служить материалом для столь далеко идущих сопоставлений.

Как уже отмечалось, мы, несомненно, имеем дело с различными «вариантами» восстановления государства после потрясений гражданской войны. И Цицерон, и Саллюстий, и Цезарь руководствовались именно этой задачей, с тою только разницей, что перед первыми двумя она стояла сугубо теоретически и они выступали в роли консультантов–советчиков, тогда как перед Цезарем эта же задача вставала как насущная и практическая необходимость. И если есть основания говорить о различных пониманиях этой задачи, то подобные расхождения скорее обусловлены несоответствием между теорией и практикой, чем борьбой между отвлеченными категориями: «полис» — «империя» или «принципат» — «монархия».

Какой вариант был избран Цезарем? Как понимал он задачу восстановления государства? Какой он пред почел путь, насколько учитывал обстановку и сложившееся соотношение сил?

Когда после победы при Тапсе Цезарь вернулся в Рим победителем, поскольку решающий этап гражданской войны был уже завершен, первой и неотложной задачей, вставшей перед ним, было удовлетворение нужд и требований его солдат. Отсюда политика земельных раздач и наделении, щедрые награды. Непосредственно вслед за этим требовалось подсчитать «потери», и не только среди тех, кто воевал на полях сражений, но и среди гражданского населения. Эта достаточно широкая проблема в свою очередь распадалась на ряд более частных задач. Проведенный ценз показал катастрофическую убыль числа граждан. Отсюда такие мероприятия, как законы против эмиграции и муниципальный закон. Однако это были меры скорее сдерживающие, негативные, а отнюдь не позитивное решение вопроса. Поэтому сюда следует присоединить мероприятия Цезаря по распространению гражданских прав и выводу колоний (о несколько ином аспекте этих мер будет сказано ниже). Но и этого еще было недостаточно. Общая задача «подсчета потерь» (а вместе с ними и наличных сил) требовала какого–то решения вопроса о городском люмпен–пролетариате. С попыткой решения Цезарем этого вопроса опять–таки связаны политика колонизации и сокращение до 150 тысяч (т. е. более чем вдвое!) контингента лиц, получавших даровой хлеб.

И наконец, перед Цезарем стояла задача восстановления нормального и к тому же налаженного в интересах самого Цезаря функционирования государственного аппарата. К этой области следует отнести такие мероприятия, как пополнение сената, законы об увеличении числа магистратов, закон о провинциях, новый порядок взаимосвязей между диктатором и комициями. Эту задачу «восстановления» государственного аппарата нельзя рассматривать изолированно от другой стороны той же проблемы — стремления найти новую и достаточно надежную социальную опору. Но вопрос о социальной опоре — особый и большой вопрос, требующий поэтому и особого рассмотрения.