Роберт Сальваторе - Тогайский дракон

• Название: Тогайский дракон
• Автор: Роберт Сальваторе
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-15223-7

Воспитанница эльфов Бринн Дариель в сопровождении Белли'мара Джуравиля отравляется на родину, в Тогай, чтобы собрать под свои знамена всех, кто готов бесстрашно сражаться во имя освобождения народа тогайру от власти правителя Бехрена Эакима Дуана, который в нарушение законов и религиозных заповедей собственной страны вот уже более восьми веков пользуется любыми средствами, в том числе и магией камня души — гематита, дабы продлить свое жестокое правление. Следуя по Дороге Беззвездной Ночи, тогайранка попадает в логово скучающего без дела и жаждущего приключений дракона Аграделеуса, и тот присоединяется к Бринн и ее спутникам.

---

II потом девушка увидела над головой пятно света, настоящего света, дневного света!

Бринн «погасила» пылающий меч и замерла, в оцепенении глядя на бледный свет.

А потом побежала со всей быстротой, с какой могли нести ее ноги.

Она выбралась из туннеля на склоне горы. Внизу расстилались продуваемые всеми ветрами бескрайние зеленые степи ее родины — Тогая.

В конце долгого пути Бринн Дариель все-таки вернулась домой.

Часть вторая ВЕТЕР В СТЕПЯХ

Убеждена, что среда оказывает неизгладимое воздействие на то, какими мы становимся и как воспринимаем окружающий мир. Жители Бехрена совсем не такие, как тогайру, но и те и другие отличаются от обитателей северного королевства, Хонсе-Бира, о чем я могу судить хотя бы на примере Эйдриана Виндона. И, насколько мне известно, дикие варвары Альпинадора не похожи ни на одну из трех человеческих рас.

Многие, однако, не придают значения этим различиям, поскольку у всех нас одни и те же желания и надежды — чтобы лучше жилось нам самим и нашей стране, чтобы дети получили в наследство более благополучный мир и смогли продолжать наше дело. Многие люди используют отличия в культуре и внешнем облике, чтобы принизить другую расу. Несмотря на всю ненависть к бехренским ятолам, под пятой которых стонет мой народ, я должна стараться избегать подобного и все время помнить, что их убеждения являются результатом другого опыта, полученного совсем в иных условиях.

Что касается тогайру, то их жизненный уклад является отражением природы степей. Ведь мы — продукт культуры, а наша культура — продукт земли, на которой мы живем. Тогайру — кочевники, поскольку само их выживание зависит от животных, которых они разводят; тогда как бехренцы в основном люди оседлые и живут в городах. Их города, чаще всего выросшие на плодородных, орошаемых землях вокруг оазисов, значительно отдалены друг от друга; в таких условиях путешествовать трудно. Именно разные способы существования тогайру и бехренцев во многом и определи ют отличия их характеров. Тогайру — лучшие в мире наездники и прекрасные охотники; их жизнь невозможна без сильных, быстрых пони, которых они воспринимают как своих братьев. Тогайру — несравненные стрелки из лука; на скаку они метко поражают животных, на которых охотятся, обеспечивая себя едой и одеждой. Мы уважаем этих животных — свою добычу — именно потому, что наша жизнь так тесно переплетена с жизнью обитателей степей. Мы всегда благодарим их за то, что они нам дают. Тогайру понятно, насколько хрупка природа; ее равновесие ни в коем случае нельзя нарушать, если мы хотим выжить.

Тогда как бехренцы чаще всего передвигаются по необозримым просторам пустынь на медлительных верблюдах. Они реже охотятся, поскольку в пустыне мало добычи, и в основном обрабатывают землю. Оружие нужно им для войны, а не для охоты. Мне кажется, у тех, кто обрабатывает землю, совсем другой взгляд на жизнь. Бехренцы собирают урожай и делают запасы, а не живут настоящим днем, как мои сородичи. Они постоянно думают о том, как увеличить доход и благосостояние, не умея просто наслаждаться ощущением радости жизни. Скучиваясь в городах и на фермах, все больше и больше перекраивая землю под свои нужды, они перестают замечать огромный прекрасный мир вокруг, чувствовать все его многообразие.

И это стремление копить, подгребать все под себя, делает бехренцев жадными. Лишившись естественных удовольствий и красоты, они замещают эти простые радости надуманными потребностями в богатстве и власти. В глазах бехренцев, а ятолов в особенности, только накопление бесполезного — на взгляд тогайру — богатства оправдывает их существование. Сооружение — на костях построивших их рабов — огромных могильных склепов, набитых сверкающими драгоценностями и произведениями искусства, позволяет им причислять себя к верхушке общества. Жадность и высокомерие всегда идут рука об руку.

Они совсем сбились с пути! Чезру, верховный правитель Бехрена, имеет столько сокровищ, что не в состоянии, наверное, их сосчитать, а простые люди живут в нищете и убожестве за стенами его дворца — стенами, которые он вынужден был возвести, потому что иначе не мог чувствовать себя в безопасности.

Если бы вождь тогайру вздумал копить богатство, его изгнали бы из племени — в лучшем случае. Кочевнику нет смысла окружать свой шатер защитными стенами.

В бехренском обществе существует жесткая иерархия, от жрецов ятолов до простых крестьян, и богатства давным-давно поделены между теми, кто принадлежит к его верхушке, хотя они и предпринимают постоянные попытки переделить их. Чтобы успокоить недовольных положением дел в стране, бехренцы устремляют взгляд за ее пределы. Когда бехренцы превратили тогайру в рабов, даже их крестьяне стали жить чуть лучше, а продажа в Хонсе-Бир тогайских пони позволяет пополнять и без того богатую казну страны.

Я ненавижу идеологию, которая толкнула бехренцев к захвату моей страны и порабощению моего народа. Я ненавижу жрецов-ятолов — это они избрали столь гнусный и кровожадный путь, оправдывая его с точки зрения религии и заявляя, что их ведет по нему Бог.

Но не следует смешивать разные вещи. Я не питаю ненависти к простым бехренцам, вовлеченным в круговорот страстей, обуревающих жрецов. Я должна напоминать себе об этом снова и снова, если хочу остаться верна своей цели. Я должна напоминать себе об этом во время всех сражений, если не желаю, чтобы сердце мое ожесточилось, а сама я стала похожей на тех, кого презираю. Я освобожу свой народ — или погибну, пытаясь сделать это.

Бринн Дариель

ГЛАВА 10 ДОМА

Бринн около двух недель бродила по южным склонам Пояса-и-Пряжки, прежде чем наткнулась на перевал, который вывел ее в заросшие травой степные просторы. Спуск оказался легким; с пищей и холодной, свежей водой проблем тоже не было.

Правда, все эти дни и в особенности ночи сердце девушки не знало покоя. Она потеряла Белли'мара Джуравиля, самого близкого друга. Бринн сумела спастись, а он нет. Тем не менее тогайранка понимала, что у нее не было выбора — спасти эльфа она все равно не могла. Бринн не сомневалась в том, что приняла правильное решение. Именно этого от нее ожидали и госпожа Дасслеронд, и сам Джуравиль. Цель ее жизни состояла не в том, чтобы отомстить за погибшего друга или, не сумев сделать этого, бросить все и, вернувшись в Эндур'Блоу Иннинес, рассказать эльфам о его судьбе.

Нет, цель жизни Бринн Дариель распростерлась перед ней на поросших травой степях Тогая.

Как-то ясным утром девушка проснулась от грохота, донесшегося не с неба, а снизу, от самой земли. Нетерпение овладело ею, и Бринн припала к выступу скалы, на котором устроила привал, глядя вниз, на травянистый, усыпанный валунами луг. И, к своей радости, увидела табун скачущих по степи пони.

Тогайранка не заметила рядом никаких признаков ни хищников, ни человека. Внимательно приглядевшись, она поняла, что кобылы и жеребята скачут, чтобы убраться с пути нескольких чрезмерно возбужденных самцов.

Все ясно. Один из молодых жеребцов бросил вызов вожаку табуна. Опершись на локти, Бринн лежала, наблюдая за разворачивающейся перед ней сценой.

В «сражении» участвовали три пони. Вожак, заматерелый, весь в шрамах от укусов и ударов копыт, старался отогнать двух других. Второй, вороной масти, выглядел заводилой. Однако внимание девушки привлек именно третий жеребец — наименее рослый, но ладный и крепкий, старавшийся держаться подальше от вожака. Он был пегий, с белыми ногами и белой гривой с черным хохолком, черным, с белыми прядками хвостом, и, в отличие от большинства других пони, у него были голубыми оба глаза.

Этот небольшого роста жеребчик выглядел младшим братом столь обожаемого Бринн Сумрака!

Тогайранка взволнованно покусывала нижнюю губу, надеясь, что пегий пони окажется не слишком драчлив и не сильно пострадает в схватке.

Когда вожак набросился на него, тот в знак покорности прижал уши, опустил голову и метнулся прочь. Хотя эта покорность, по-видимому, была показной. Как только вожак попытался отогнать второго задиру, пегий пони тут же укусил его за круп. Вожак повернулся, чтобы ответить, но малыш стрелой промчался между ним и вторым молодым жеребцом. И тут у Бринн создалось впечатление, будто пегий присматривается к тому, как протекает схватка, и пытается понять, кто из двоих побеждает! Он бросился вперед решительно и быстро, ударив копытами вожака, который явно брал верх над менее опытным соперником. А затем снова отскочил в сторону.

Однако вскоре опять вмешался в схватку, напав уже на молодого жеребца.

Сообразительный крепыш, — усмехнувшись, прошептала Бринн, понимая, что это не могло быть случайным совпадением.

Маленький пони делал все, чтобы затянуть схватку между более крупными жеребцами, заставить их до предела выложиться, чтобы потом самому одержать над ними верх!