Александр Дюма - Сын Портоса

• Название: Сын Портоса
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Фора-II
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1991
• ISBN: 5-87592-002-5

Надеемся, что настоящая книга доставит много приятных минут читателям всех возрастов, познакомив их с вариантом развития сюжета трилогии А. Дюма о трех мушкетерах.

_{Художник А. Махов}

---

— Плевать на описание! — нетерпеливо воскликнул маленький парижанин. — Во мне нет шести футов росту, но что в конце концов значат дюйм или два? Что касается одежды, принятой на моей родине, то я сменил ее на эту, дабы усилить достоинства, данные мне самой природой.

— Значит, вы утверждаете, что вы…

— Что я — это я? Не только утверждаю, но и горжусь этим!

— Возможно ли это? — пробормотал Ларейни, беспокойно ерзая на стуле. — Какой закоренелый негодяй! Он еще хвастает содеянным!

— Конечно! Я ведь не начинал свою карьеру, как военный инженер. Но подождите, монсеньор, покуда я добьюсь большего, и у вас от удивления глаза вылезут на полный учености лоб!

Шеф королевской полиции обернулся к приставу.

— Книга для записи показаний и полицейские сержанты на месте?

— Да, монсеньер.

— Пусть сержанты войдут.

Когда последние появились в комнате, министр продолжил:

— Писарь, приготовьтесь записать показания этого человека. Сержанты, станьте позади него, теперь он под вашей охраной.

Фрике с удивлением воззрился на говорившего и вновь прибывших.

— Это еще что — в какую игру вы играете? Показания, писарь, сержанты… Чтоб мне сдохнуть, если я хоть что-нибудь понимаю!

— Обвиняемый, — сурово начал чиновник, — вы признаете, что злостно и преднамеренно нарушили эдикты, провозглашенные нашим государем, королем?..

Теперь пришла очередь Фрике подскочить на стуле.

— Эдикты? Какие эдикты? Мне снится сон, или у вашей милости солнечный удар?

— Эдикты, касающиеся дуэлей, — продолжал Ларейни, — с помощью усердия покойного кардинала Ришелье разрешенные и подписанные горячо оплакиваемым королем Людовиком XIII и продленные ныне царствующим монархом…

— Не знаю я ничего ни о каких эдиктах, — пробормотал маленький парижанин, воздев руки.

— …Скрестив шпаги в королевском владении, Сен-Жерменском лесу, с виконтом де Брежи, капралом королевских мушкетеров, которого невозможно преследовать по суду, ибо в результате этого мятежного деяния он был убит в поединке.

Фрике громко вскрикнул — наконец-то он все понял! Отряд солдат доставил его к министру, потому что он обвинялся в нарушении эдиктов и убийстве, и должен был попасть в тюрьму вместо своего друга Жоэля из Локмариа.

Не обратив внимания на вызванный им ужас, магистрат продолжал:

— Следовательно, вам придется предстать перед полицейским трибуналом, специально учрежденным для наказания тех, кто нарушает законы королевства и волю короля. — Сделав паузу, чтобы дать слушателю время осознать смысл его речи, он торжественно продолжил: — Преступления подобного рода влекут за собой наказание, не меньшее, чем смертный приговор…

Несмотря на свою храбрость, парижанин опустился на стул — у него подкосились ноги. В тумане, застилавшем глаза, ему представилось смутное видение палача с топором и плахой.

— Если только, — закончил Ларейни, — король не помилует вас, в чем я очень сомневаюсь, видя вашу отвратительную жестокость.

Фрике схватил себя за шею, ощущавшую холод, подобный прикосновению стального лезвия.

— Вам придется подписать признание, если только вы в самом деле совершили это преступление. Потому что вы могли договориться с настоящим преступником ввести правосудие в заблуждение, чтобы дать ему время бежать за границу.

Это предположение сразу же подало мысль сообразительному парижанину. Пока он в тюрьме, Жоэль и впрямь может вернуться на родину. Решение созрело мгновенно: он сядет в тюрьму, предстанет перед судом и даже пойдет на казнь, зато спасет своего недавнего, но дорогого друга. Лицо его обрело спокойствие, а конечности перестали дрожать, когда он поднялся и твердо заявил:

— Монсеньер, прошу вас дать мне перо.

Но в этот момент послышался шум, и чей-то громовой голос прокричал:

— Повторяю вам, что я должен видеть господина де Ларейни, и увижу его, несмотря на всех дьяволов ада! Даже если бы вас было пятьсот человек, вы бы не смогли меня задержать!

Раздался лязг оружия и шум драки, после чего дверь открылась, и на пороге появился сын Портоса. Шесть стрелков выстроились в линию, скрестив алебарды, чтобы задержать его. На выручку бросились двое полицейских, пристав и писарь образовали арьергард. Жоэль не стал обнажать шпагу, и, не поднимая руки, пронесся сквозь строй защитников, словно циклон, представ перед шефом полиции.

— Монсеньер, — начал он, — я знаю, что здесь происходит. Мой преданный друг жертвует собой ради меня. Но я не принимаю его жертвы. Это я нарушил эдикты, обнажив шпагу в окрестностях Сен-Жермена и заколов капрала де Брежи. Король требует мою голову — приношу ее на своих плечах, но позвольте воззвать к вашей справедливости и человечности. Отпустите на свободу моего бедного друга, вся вина которого состоит в героизме и любви ко мне.

— Сударь, ваше желание будет исполнено, — ответил министр полиции, тронутый речью и поведением молодого человека. — Вы можете идти, — обратился он к Фрике.

Последний бросился в объятья вновь прибывшего, крича:

— Жоэль, что заставило тебя прийти? Почему ты не позволил событиям идти своим чередом? Я был бы так рад помочь тебе!

Он едва не задохнулся от счастья и горя, когда бретонец прижал его к сердцу в братском объятьи.

Магистрат склонился к полицейскому офицеру и сказал с уверенностью человека, который редко ошибается:

— Вот теперь в наших руках тот, кто нам нужен, Сен-Жан. Вы должны были арестовать этого человека, хотя выполнение такого поручения могло стоить вам жизни.

Двое полицейских приблизились к юноше.

— Именем короля, — заговорил один из них, — я требую у вас вашу шпагу.

Другой, вынув из кармана короткий жезл из черного дерева с белым набалдашником, постучал молодого человека по плечу и произнес:

— Именем короля я арестую вас.

Вскоре Жоэль вышел из Шатле, конвоируемый двумя сержантами, направившись к стоящей на набережной карете. Солдаты велели ему сесть впереди, и сами заняли места на противоположном сиденье: по правилам один из полицейских должен был сидеть рядом с арестованным, но для него просто не осталось свободного пространства. Лошади пустились галопом, у каждой дверцы экипажа скакал стрелок.

Спустя четверть часа карета остановилась у крепости, защищенной множеством рвов, валов и укреплений, с высокими башнями, вырисовывавшимися на фоне неба.

— Выходите, — скомандовал один из сержантов.

Жоэль повиновался. Двое солдат взяли оружие наизготовку. Человек со связкой ключей в руках возглавил процессию. Маленькая группа прошла под сводчатой крышей, по подъемному мосту, через караульное помещение и лабиринт лестниц и коридоров в большой двор. Поднявшись на третий этаж, они провели арестованного в камеру, меблированную кроватью, столом и стулом.

— Вот вы и дома, — промолвил надзиратель.

Он удалился вместе с двумя солдатами. Послышались звуки ключей, поворачиваемых в замках, и задвигаемых засовов. Это пробудило заключенного, принявшего происходящее с ним без удивления и колебания. Подойдя к двери, он позвал:

— Послушайте, ребята!

— Что вам понадобилось так скоро? — осведомился тюремщик сквозь зарешеченное окошко в плотной двери.

— Один вопрос.

— Только поскорее.

— Я был бы очень обязан, если бы вы сообщили мне, где я нахожусь?

— Уже начали шутки шутить, а? — проворчал страж, удаляясь. — Как будто вы не знаете так же хорошо, как и я, что находитесь в Бастилии?

Глава XV ПРЕПЯТСТВИЕ

Прошел месяц с тех пор, как Людовик XIV возвратился в Сен-Жермен, и городок вновь приобрел торжественный облик, привнесенный пребыванием монарха. Людовик был в то время в зените своего могущества, а «власть короля в такой ограде Божьей»[42] освящала даже его слабости, которые он и не думал скрывать. Монтеспан оставалась титулованной фавориткой и матерью королевского потомства, порученного заботам вдовы Скаррон, которую король недавно вознаградил титулом маркизы де Сюгжер. Госпожа де Севинье, ее подруга, не обладавшая однако таким же умом, отпускала шуточки по поводу этого титула, произнося его как «Сюгжест».[43]

— Очевидно, на его величество снизошло счастливое внушение, — нашептывала она придворным. — Точно так же Франсуазе кто-то внушил выйти замуж за калеку Скаррона, каменщику кто-то внушил предсказать ей великое будущее, и я не удивлюсь, если зависть внушила ей самой вести подкоп под свою благодетельницу, которая возвысила ее из нищеты, доверив воспитание детей короля.

В то время, когда дамы и придворные обсуждали неожиданное возвышение и плохие новости о здоровье королевы, гвардейские офицеры беседовали по поводу дисциплины. Разговор вели лейтенант мушкетеров Мопертюи, капитан гвардейцев Жевр и его предшественник на этом посту Бриссак.