Сэм Шенбаум - Шекспир. Краткая документальная биография.

• Название: Шекспир. Краткая документальная биография.
• Автор: Сэм Шенбаум
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 1985

---

Мэлон никогда и нигде более не упомянул об этих документах, и с тех пор они бесследно исчезли; однако (как мы увидим) непохоже, чтобы Шекспир по-прежнему жил в Саутуорке вплоть до 1608 г.[13.07]

Итак, Шекспир проживал в приходе св. Елены в Бишопсгейте какой-то период времени до октября 1596 г., может быть, до зимы 1596/97 г., но никак не позже 1599 г., когда он поселился в районе Клинк в Саутуорке. Другими словами, Шекспир переселился на другой берег Темзы примерно тогда же, когда туда перебралась его труппа. ;Мы могли бы сделать такое предположение, даже не имея никаких данных, однако эти документы, с таким трудом разысканные и изученные, дают уверенность, исключающую нужду в догадках, и позволяют установить точные адреса местожительств Шекспира в 90-х гг.

Лондонские адреса Шекспира. В великой столице, где каждый мог удовлетворить свои вкусы и желания, он устраивался в соответствии со своими профессиональными нуждами и выбирал местожительство поблизости сначала от "Театра", а потом от "Глобуса", однако он не только сохранял, но и год от года все более укреплял связи с родным Стратфордом, где у него оставались жена и трое детей. Возможно, они и навещали его в приходе св. Елены или в Клинке, однако никаких данных об этом нет. В Стратфорде его дочери выходили замуж и рожали детей и в Стратфорде же их хоронили там же, где и родителей, - в церкви св. Троицы или на церковном кладбище, пересеченном липовой аллеей. "Он имел обыкновение раз в год ездить на родину", - замечает Обри в своем "Кратком жизнеописании". Естественно предположить, что Шекспир находился в Стратфорде 11 августа 1596 г., когда в приходской книге было зарегистрировано погребение его сына Гамнета, умершего в возрасте одиннадцати с половиной лет. С его смертью мужская линия рода Шекспира пресеклась.

Иногда, согласно известной легенде, Шекспир на пути из Лондона в Стратфорд отдыхал в Оксфорде, в таверне под вывеской, изображавшей ветку плюща. Это питейное заведение, называвшееся "Таверна" и переименованное в "Корону" через полвека после смерти поэта, занимало простой двухэтажный дом с двумя фронтонами над фасадом выходившим на Корнмаркит; он находился всего в нескольких метрах от Хай-стрит и выгодно соседствовал с главным трактом, который вел в Уорикшир и далее на се вер. Хозяин "Таверны" Джон Давенант был человеком меланхолического склада, никто никогда не видел его смеющимся, и все же друзья-горожане настолько высоко ценили его, что в 1621 г. сделали мэром Оксфорда. У него была жена и семеро детей, один из которых, Роберт, вспоминал через много лет (когда стал священником), что прославленный лондонский драматург осыпал его поцелуями. Жена этого виноторговца была, по общему мнению, весьма хороша собой, а также "очень умна и чрезвычайно мила в разговоре". Все же она была менее рассудительной, чем ее муж, если верить фривольной сплетне, возникшей в конце XVII в., согласно которой миссис Давенант разделила ложе с нашим поэтом, вырвавшимся из пут "смуглой дамы".

Обычно винная лавка не предоставляла ни жилья, ни конюшни, однако их можно было получить на постоялом дворе "Крест", примыкавшем к "Таверне" с севера и имевшем с пей общий двор. В крайнем случае задержавшийся гость мог выспаться и на верхнем этаже в "Таверне". Зимою здесь в огромном кирпичном камине гудел огонь; стены были украшены орнаментом из переплетенной лозы и цветов, а надпись на раскрашенном фризе призывала благочестивых "страшиться бога прежде всего". Когда в 1927 г. роспись была обнаружена, одна из газет назвала этот покой "комнатой, в которой спал Шекспир".[13.08] Действительно ли он прощался здесь с очаровательной я смышленой женой хозяина и вновь освеженный, если не укрепленный в вере, отправлялся в Стратфорд, где Энн, которая была на восемь лет старше мужа, ожидала его возвращения?

Легенда о связи Шекспира с женой Давенанта исходит от ее сына-поэта. Однажды, будучи навеселе за стаканом вина с Сэмюэлем Батлером, знаменитым автором "Гудибраса", и другими приятелями Уильям Давенант признался в том, что он буквально - равно как и в смысле поэтической преемственности является сыном Шекспира. Может быть, Давенант, захмелев, пошутил не очень тонко; возможно, он просто желал заявить о своей причастности к клану Шекспира, как другие были приверженцами клана Бена Джонсона. Однако Обри, первым сообщивший эту историю в своем кратком жизнеописании Давенанта, счел это признанием того, что он был незаконным сыном Шекспира, чему поверили и современники. "Мнение о том, что сэр Уильям является более чем поэтическим отпрыском Шекспира, широко распространено в городе, - сообщает Александр Поп Джозефу Спенсу, - и, сдается, сэру Уильяму самому приятно считать это за истину".[13.09] В своем дневнике Томас Херн, хранитель Бодлевской библиотеки и весьма осведомленный местный собиратель древностей, пишет об этом как об оксфордском предании. "Мистер Шекспир был его крестным отцом и дал ему свое имя", - замечает Херн и в скобках добавляет: "По всей вероятности, он и породил его".[13.10]

Эти слухи стали распространяться в 1709 г. Более чем через тридцать лет на званом обеде у графа Оксфорда Поп, не слышавший о дневнике Херна, потчевал гостей тем же самым анекдотом. Уильям Олдис, присутствующий в тот вечер на обеде, оставил следующую запись об этой беседе:

Если верить преданию, Шекспир часто останавливался на постоялом дворе или в таверне "Корона" в Оксфорде по пути в Лондон и из Лондона Тамошняя хозяйка была женщиной весьма красиво! и бойкой, а ее муж Джон Давенант (впоследствии мэр этого города) - унылым меланхоликом, но и он так же как его жена, любил общество Шекспира. И ее сын, Уилл Давенант (впоследствии - сэр Уильям), в ту пору школьник лет семи-восьми, тоже был столь привязан к Шекспиру, что, едва услышав о его приезде, убегал из школы повидаться с ним. Как-то один старый горожанин, заметив запыхавшегося мальчика, бегущего домой, спросил, куда он мчится так поспешно. Мальчик ответил: "Повидать своего крестного отца Шекспира". "Ты хороший мальчик, - сказал горожанин, смотри только не поминай имя господа {Английское выражение "god-father" ("крестный отец") буквально совпадает с русским эквивалентом этого выражения "отец по господу". На этом основана игра слов, - Прим. перев.} всуе". Эту историю г-н Поп рассказал мне за столом у графа Оксфорда в связи с разговором, который возник по поводу памятника Шекспиру, воздвигнутого недавно в Вестминстерском аббатстве, и сослался в своем рассказе на актера Беттертона. Я заметил, что, по-моему, эта история могла бы украсить его предисловие к опубликованному им изданию сочинений нашего поэта, изобилующее прекрасными плодами его наблюдательности. На это Поп ответил: "В саду человеческом более ценятся те растения, чьи плоды выросли естественно, чем те, которые появились благодаря искусственной прививке; по этой причине я и опустил эту историю".[13.11]

Когда Поп повторил этот рассказ Спенсу приблизительно через год, в 1742/43 г., то собеседник школьника превратился уже в "главу одного из колледжей (который был довольно хорошо осведомлен о делах этого семейства)".[13.12] Милая шутка, какую, очевидно, с удовольствием повторяли, однако она совсем не соответствует отношениям между Давенантами и Шекспиром. Как припоминает весьма осведомленный Олдис, "певец воды" Джон Тейлор включил в 1629 г. этот анекдот в свою книгу "Разум и веселье".[13.13] В его версии крестным отцом является не Уилл Шекспир, а садовник, папаша Диглэнд. Ценно то, что связь эпизода с Оксфордом у Тейлора сохраняется, так как (по сообщению Олдиса) он собирал там и другие шутки для своей коллекции. Эта история проникла в печать. В 1698 г. Гилдон в своих "Жизнеописаниях и характеристиках английских драматических поэтов" сдержанно намекнул на то, что Шекспир во время своих многочисленных поездок в Уорикшир очень часто посещал таверну Давенанта либо "ради прекрасной хозяйки заведения, либо ради хорошего вина - не берусь решать".[13.14] Полвека спустя бывший суфлер театра Друри-Лейн Уильям Руфус Четвуд, о котором Чемберс заметил, и не без оснований, что "его невежество несомненно, а его bona fides [добросовестность. - Лат.] сомнительна", был более непосредствен. "Сэр Уильям Давенант, - кратко сообщает Четвуд, - как многие предполагают, бы, побочным сыном Шекспира". Четвуд внимательно рассматривал портрет Давенанта на фронтисписе фолио 1673 г. его "Сочинений", ища сходства с Шекспиром. Однако ему помешало то, что Давенант лишился носа от сифилиса, хотя и лечился от него ртутью. "Его черты, - заключает Четвуд, - чем-то напоминают открытое лицо Шекспира (Shakespear), но - и с этой частью заключения трудно спорить - отсутствие носа придает странный облик его физиономии".[13.15]

Стоило один раз разгласить эту пикантную историю, ее стали повторять без конца. Вальтер Скотт нашел для нее место в "Вудстоке". "К чертям собачьим! - взорвался полковник Эдвард, когда ему рассказали о бахвальстве Давенанта, - он что, хочет приобрести репутацию потомка поэта или потомка князя за счет доброго имени своей матери? Ему следует укоротить нос". Полковнику напоминают, что такую операцию трудно осуществить.