Нил Стивенсон - Зодиак

• Название: Зодиак
• Автор: Нил Стивенсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: ISBN 5-17-039587-6

Мир — на грани экологической катастрофы.

Гигантские корпорации превратили океаны в свалку для промышленных отходов.

Всем наплевать?

Положим — не всем.

Отчаянный Сенгеймон Тейлор и в одиночку неплохо борется с многочисленными врагами!

Кто он?

Последний самурай техно-эры?

«Враг государства номер один»?

Просто — обычный псих с экологической идефикс?

Читайте ироническую антиутопию мастера нонконформистской фантастики!

---

Среди ночи я проснулся, потея и задыхаясь, как жертва отравления пестицидами, перед глазами у меня стояла квелая физиономия Дольмечера. «Для тебя он — как Святой Грааль».

— О чем ты думаешь? — спросила Дебби.

Ненавижу этот чертов вопрос, поэтому не ответил.

Где-то в паре сотен миль к северу Дольмечер (я знал: он еще не спит, в два часа ночи еще торчит в лаборатории) возился с генами. Искал Святой Грааль.

Я никогда с генами не играю. Даже близко к ним не подойду. Любая молекула сложнее этанола пугает меня до жути; а когда она еще больше, то вообще неизвестно, что способна выкинуть. Но Дольмечер-то не просто с ними играет. А проблема в том, что на экзаменах у меня оценки всегда были лучше. Я умнее Дольмечера.

10

Больше в следующие сутки мне поспать не удалось. В четыре утра я встал, прикончил остатки торта и залил их двумя банками кока-колы с повышенным содержанием кофеина. Топая по палубе, чтобы разбудить сонь, собрал и подготовил снаряжение для ныряния, потом сел в лучший «Зодиак» и с Артемидой у руля отчалил. В последнюю минуту проснулся Фиск и присоединился к нам.

Рядом с «Иглобрюхом» ошивались в арендованном катере частные детективы. Нужды в скрытности не было, поэтому Артемида прибавила «меркьюри» оборотов и оставила сыщиков мокнуть в водопаде брызг у нас за кормой. Мы быстро оторвались и скрылись из виду, а ведь трудно отыскать кого-то по звуку, когда в десяти футах у тебя за спиной ревет собственный мотор. Чтобы их поморочить, мы сперва двинули на север, потом развернулись и взяли курс на конец трубы.

Если нужно, я могу нырять, просто это не мое. Но на сей раз нам требовалось много ныряльщиков, да и вообще надо было протестировать конструкцию. Арти спасла меня от неминуемого конфуза и возможной гибели, указав, что я неправильно подсоединил шланги. Пока мы выправляли ситуацию, Фиск мне подмигнул.

— С этого момента, — сказал он, — я беспристрастный журналист. Почти.

— Забавно слышать, поскольку я собираюсь совершить уголовно наказуемое деяние. Почти.

Я упал с «Зодиака».

Бессмысленно побарахтавшись какое-то время под водой, я нашел трубу. В настоящий момент из нее мало что выходило, поэтому я не мог искать ее по черному облаку. И Том был прав, течение тут сильное, и новичок вроде меня, если не будет постоянно плыть на юг, скоро окажется в Ньюарке.

Но я прихватил с «Иглобрюха» большой промышленный магнит. Едва найдя диффузор, я налепил на него магнит и закрепил на нем страховочный карабин. Так я смог упереться в трубу ластами и, откинувшись, лечь на натянутую веревку, пока работал.

Дальше все свелось к отладке метода и организации работ. С какой скоростью (ныряльщиков в час) мы сможем затыкать дыры и как ускорить процесс? Ключ к решению — собирать конструкцию из салатника, прокладки, прута и гайки в «Зодиаках» и отдавать ныряльщикам по мере необходимости.

Конструкция подошла лучше, чем я того заслуживал. Да, разумеется, из-за искривления трубы какая-то малость будет просачиваться, но пропускная способность диффузора сократится до одной тысячной нормы. Зацепить загнутый конец за поперечину и завернуть «барашек», чтобы его закрепить, оказалось нетрудно. Я не спешил, прикидывая, насколько можно заворачивать гайки на «Зодиаках», чтобы ныряльщикам не тратить на это совокупные часы под водой.

Потом я растер по «барашку» немного цемента. Хотелось надеяться, что он схватится и не позволит снять гайки.

Неплохо. Я заранее прикрутил гайку еще на одной конструкции, глянул на часы, подплыл к следующей дырке и заткнул ее. Пять минут. Пять минут на дырку означает пятьсот ныряльщико-минут. Половину времени они проведут, возясь с баллонами для воздуха и прочими глупостями, значит, нам потребуется тысяча ныряльщико-минут, или около шестнадцати ныряльщико-часов. Если хотим провернуть операцию за четыре часа, нам нужно четыре ныряльщика.

Когда я вынырнул, наш беспристрастный журналист был занят исключительно пристрастным клинчем с Артемидой. Сам виноват. Я специально помахал фонарем, чтобы привлечь их внимание. Когда занимаешься любовью с «зелеными беретами» из «ЭООС», будь начеку. Они расцепились, и я сделал вид, что смотрю в другую сторону.

— Нам повезло, — сказал я. — Нужно всего четыре ныряльщика. А у нас уже есть четверо помимо меня, так что я смогу остаться наверху. Где мне и место.

За это Артемида слегка меня притопила. Потом мы двинули назад к «Иглобрюху», который сиял всеми огнями и распространял над водой божественный запах чеснока. Готовил Джим (кто же еще?), и его страсть к чесноку меня вполне устраивала.

— Не хочу показаться милитаристом, — объявил я поглощающему тофу сообществу, — но пора атаковать.

Все сказали, мол, ладно, кое-кто поднял за этот тост кружку с травяным чаем. Теперь, когда эти ребята ко мне привыкли, они стали проникаться проектом. Перспектива уничтожить распространяющую токсические отходы трубу длиной в милю — да что там, уничтожить что угодно длиной в милю! — адское искушение.

— Значит, хочешь позвонить на завод? — спросил Джим.

— Думаю, сейчас доедим, поплывем на место и начнем. У нас два ныряльщика тут, два в «Трэвел лодж», они приедут где-то через полчаса. Поэтому, как только отладим процесс, устраним все начальные огрехи…

— Ту часть операции, когда мы выглядим полными идиотами, — перевела Дебби.

— …верно, закроем завод. На это понадобится полминуты по телефону. А потом устроим цирк.

В присутствии Фиска я не собирался выражаться яснее.

Все шло сравнительно неплохо, вот только, когда «Иглобрюх» был уже на полпути к месту, Фиск вдруг сознался, что у него в жилетке спрятан грамм кокса. Он решил исповедаться, заметив, как мы обыскиваем одежду друг друга на предмет всего, что можно хотя бы с натяжкой счесть наркотиком или оружием. По вполне очевидным причинам мы неизменно так поступали, когда возникала вероятность, что нас заберет полиция. Как только Фиск облегчил душу, я почувствовал себя виноватым и признался, что в бумажнике у меня марка кислоты — она на членском билете Бостонской публичной библиотеки, и я решил, что никто этого не заметит. Но вина есть вина.

ЛСД идет вразрез с принципом Сэнгеймона Тейлора. ЛСД — сложная молекула, и соответственно мне от нее не по себе. Но иногда попадаешь в ситуацию, настолько ужасную или требующую такого напряжения сил, что ничто другое не помогает.

Поэтому членский билет сожгли, пепел развеяли, а кокс Фиска вдохнули. И за затыкание трубы взялись с утроенным пылом.

Ребята из «Трэвел лодж» чуть опоздали, но тоже впряглись в работу. Я остался на берегу, наблюдая, как собираются журналисты и представители властей. Телевизионщики снимали, как я надуваю детский бассейн. За таким занятием трудно выглядеть десантником — надо было приволочь насос.

Для успеха акции следовало поднять токсины со дня моря и отправить в лучевые трубки телевизоров, а поскольку диффузора не видно, это будет не просто. Ведь предъявить-то мы могли лишь группку ныряльщиков с аквалангами, которые исчезали в воде с салатниками и прокладками и возвращались без них. Поэтому приблизительно к тому времени, когда подтянулись последние журналисты, я сел в «Зодиак» и позаимствовал Тома с салатниковой операции. Мы смотались на «Иглобрюх», забрали оттуда переносной насос и вернулись на берег. Том сплавал к диффузору и приставил входной шланг насоса к дыре, а я втащил «Зодиак» на берег и опустил выходной шланг в детский бассейн. Операторы слетелись как мухи на мед. Я специально выбрал бассейн с симпатичным желтым дном, чтобы черная слизь «Швейцарских Сволочей» заплескалась в нем как можно зрелищнее.

Мы качали ее, пока бассейн не заполнился почти до краев. Наряду с «Зодиаками» и скафандрами, детские бассейны — любимое оружие в моем арсенале. Сегодня нам повезло, потому что отходы смотрелись поистине скверно. Иногда компании сбрасывают в океан дрянь, прозрачную, как вода, и трудно убедить людей в том, что она опасна. Затем мы налили еще два пятидесятигаллонных бака (их мы послезавтра прикуем к дверям здания Сената штата Нью-Джерси) и на том отключили насос. Сходив к «омни», я набрал номер.

В любой крупной корпорации есть собственный телефонный лабиринт, свои лакомые номера и тупики, свои оголтелые «цепные собаки» и сахарные «добрые дяди». Через лабиринт «Швейцарских Сволочей» я уже прошел из Бостона по междугородней линии с неограниченным числом звонков. Поэтому я три или четыре раза набрал номер с добавочным, пока не добрался до нужной секретарши, а она соединила меня с управляющим заводом.

— Да? — сказал он довольно сонно. Я глянул на часы «омни»: половина девятого.

— Это Сэнгеймон Тейлор из «ЭООС Интернешнл». Как поживаете?

— Что вам нужно?

— У меня все хорошо, спасибо. Мы обнаружили большую трубу, которая выходит в океан и прямо в воду сбрасывает значительный объем опасных отходов. Вы превысили предельно допустимые нормы по всем шести загрязняющим веществам, на которые у вас есть лицензия «ФАООС». А поскольку речь идет об отравляющих веществах, вы противозаконно подвергаете опасности жизнь и благосостояние всех, кто живет в данном регионе, иными словами, большого числа людей. Поэтому… э-э… мы сейчас закрываем диффузоры, и я рекомендовал бы вам перестать сбрасывать отходы — по вполне очевидным причинам. Если захотите с нами связаться, мы в Блю-Киллс-бич. Запишите наш номер телефона.