Юлия Бакирова - Убийственная реклама, или Тайна работодателя

• Название: Убийственная реклама, или Тайна работодателя
• Автор: Юлия Бакирова
• Издательство: АСТ, Астрель, Хранитель, Харвест
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-043515-9, 978-5-271-17537-4, 978-5-9762-3139-9, 978-985-16-2039-1

Любой творец, вкладывающий душу и, соответственно, любовь в свои произведения, несет полную ответственность перед людьми, Богом и Дьяволом за последствия обнародования данных творений. Главный герой романа Анатолий, как и все сотрудники рекламного агентства, создавал проекты, которые по сути должны были убивать людей. Даже социальная реклама из-под их «пера» выходила искаженной, направленной против человечества. Чем больше от этой рекламы погибало людей, тем больше зарабатывал творец, тем меньше вокруг него оставалось любимых и дорогих людей. Герою предстоит выбор — материальное или любовь. Книга входит в молодежную серию номинантов литературной премии «Дебют».

---

— А он в розыске был? — прервала девушку пожилая коллега.

— Да каждый день в вечернем выпуске показывали. Из лечебницы сбежал.

— Аааа! — вставая, потеряв всякий интерес к рассказу, воскликнула еще одна женщина. — Я видела. Так он раньше в их же агентстве работал. Я с ним в лифте сталкивалась, и когда по телику увидела его рожу, то сразу вспомнила, как он мне уши лечил своими историями о том, как рекламу снимают.

— А! Ты мне еще рассказывала, — повернулась к ней пожилая коллега.

— Так ему ногу прострелили… — попыталась снова привлечь внимание к своему рассказу молодая сотрудница, но бухгалтерши затарахтели, вспоминая мужчину, наделавшего сегодня шуму.

— Мне расскажи, — попросила Полина, взяв девушку за локоть и уводя к своему столу…

Она все это время стояла в дверях отдела. Начальство разрешило сегодня ей уйти. Она пришла собрать кое-какие вещи. Толю, пришедшего в сознание, но чувствующего себя плохо, все-таки увезли в больницу для осмотра. С ним поехал грузный мужчина, которого звали Олегом Викторовичем.

— А как мне узнать про его самочувствие? Я могу забрать его из больницы, — преграждая путь толстяку, спросила Полина.

— Вы кто? — задал вопрос он, оценивающе посмотрев на нее и задержав взгляд на неглубоком вырезе блузки.

— Его троюродная сестра.

Мужчина хмыкнул, еще раз посмотрел в вырез, потом оглянулся на санитаров, держащих носилки с Толиком, и сказал:

— Если ему предпишут постельный режим, то могу завести к вам домой. Если нет, то оставьте телефон или зайдите к нам в офис. Я главный редактор агентства, в котором Толик работает, Олег Викторович Пельц.

Полина кивнула, стараясь не злиться на намек толстяка. Она спросила:

— Какой у вас телефон?

Тот молча поискал в кармане брюк, достал и протянул ей визитку. После этого Толю, лежащего с закрытыми глазами, пронесли мимо нее к лифту. Она стояла и смотрела вслед. Народ начал расходиться. Кое-кто из сослуживцев, проходя, хлопал ее по плечу, мол, все будет хорошо. Потом подошел заместитель директора:

— Сегодня у вас много работы?

— Есть, а вот это я несла подписать, — протягивая папку с платежками, счетами и прочими документами, ответила она.

— Я сам подпишу, а вы можете пойти домой.

Она кивнула, отдала ему папку:

— Спасибо.

— Ничего-ничего. До завтра, только до завтра.

— Спасибо, — направляясь в отдел, чтобы собрать вещи, ответила она.

Подойдя к бухгалтерии, услышала разговор о том, что произошло на этаже рекламного агентства. Попросила девушку-очевидца рассказать подробнее, на что та с радостью откликнулась:

— …Когда я услышала, что этот парень, ну, которого вы в лифте нашли, работал в рекламном агентстве, то решила подняться туда. У меня интуиция на такие вещи, ведь я несколько лет, да и сейчас иногда, в журналистике вращалась. На такие вещи нюх вырабатывается, понимаете?

— Как вас зовут? — отключив компьютер, спросила Полина.

— Жанна, и можно на «ты», а то я чувствую себя старухой.

— Договорились.

— Я продолжаю?

Полина кивнула. Вспомнив лицо Толика, она печально улыбнулась, полуприкрыла веки и, удобнее усевшись на компьютерном стуле, продолжила слушать:

— …Я не стала подниматься по лестнице, потому что как-то, торопясь описать место преступления для газеты, это было в студенческие годы, пыталась пройти таким путем, но дверь оказалась запертой, а вот лифт продолжал работать и около него не успели выставить охрану. Одним словом, я оказалась права…

Она выдержала паузу, обвела взглядом бухгалтерию, но ее слушала только одна Полина, и та явно не собиралась восхищаться ее интуицией.

— Выход из лифта, весь измазанный уже подсохшей кровью, никто не охранял. Прямо от него кровавая дорожка вела к толпе людей, собравшихся посмотреть на происходящее. Некоторые, пресытившись увиденным, уходили, кое-кто бежал. Мимо меня, зажав рукой рот, пронеслась девчонка. Она задела меня плечом, рука ее дрогнула. Бррр, — сморщив носик, покрытый канапушками, вспоминала Жанна. — Хорошо, что там была кадка с пальмой, а то конец ковру… То есть ее вырвало в кадку.

— Ты смогла пройти дальше? — спросила заинтересовавшаяся-таки рассказом одна из сотрудниц, занимавшая соседний с Полиной рабочий стол.

— Конечно, — словно ее оскорбили, произнесла девушка. — Я даже разглядела того чокнутого, которого охрана проворонила. Он забился в угол и выл, зажимая пальцами рану чуть выше бедра. Из нее кровь быстро вытекала. Его брюки вымокли, руки тоже в крови, а под ним лужа образовалась. Я стояла в толпе, а рядом со мной еще одной девчонке, глянувшей на эту жуть, поплохело. Она сознание потеряла и упала. Лежит, юбка чуть ниже пупка, все видать. Одним словом, часть мужиков переключилась на нее…

— А чокнутому помощь кто… — влезла еще одна сотрудница. Она стояла, прислонившись к стене около окна.

— Я все расскажу!

— Давай, Жанна, — попросила Полина, пересиливая желание позвонить Олегу Викторовичу и узнать, где и как там Толя.

— Чокнутый никого к себе не подпускал. Охрана шаг, он орет и ножом у горла своего размахивает. Тому парню еще повезло, что… Полина Борисовна, вам плохо?

Лицо Полины и вправду побледнело. Она запрокинула голову, прикрыв глаза руками.

— Все нормально, продолжай, — прошептала она, и собственный голос показался ей чужим.

— Одним словом, чокнутый, а это был парень из ежевечерних телевизионных выпусков «Разыскиваются», не подпускал к себе никого, вопя: «Верните мне мою работу! Я хочу убивать! Верните! Я хочу убивать!» К нему попытался подойти мужчина в шикарном костюме и… Одним словом, лицо у него какое-то незапоминающееся было, даже я вспомнить не могу. Судя по всему, это был директор агентства. Так вот, он говорит: «Сережа, успокойся, пойдем, мы окажем тебе медицинскую помощь». А он на мужика взглянул и заплакал, как мой племянник трехлетний, когда его на улице обижают. И говорит: «Я хочу работать, я хочу убивать!» Я слышу, директор кому-то говорит: «Вот видите, он ненормален». Только он договорил, как этот чокнутый Сережа подскочил и с ножом на него бросился. Вот здесь произошла странная штука…

Жанна молча пожевала губами, словно вспоминая, потом сделала пару шагов к окну и продолжила:

— Толпа ринулась назад с визгами, писками, охрана, слышу, что-то кричит, а директор не шелохнулся и спокойно так, выставив вперед правую ладонь, говорит: «Назад!» Чокнутый остановился на месте, колени его подогнулись. Еще секунда, и он упал на спину, ударившись головой об пол, нож выронил. Слышу, что плачет, просит работу вернуть. Ну, здесь часть охраны на него налетела, врачи откуда-то взялись, другая часть охраны нас теснить в сторону начала. Мне даже какая-то дура на шпильках палец отдавила… Вроде — все.

— Да он просто сознание от потери крови потерял, — предположила одна из сотрудниц, отворачиваясь к окну.

— Скорее всего, там столько ее натекло. Но все равно, странно себя директор повел. Может, конечно, он от страха мозги последние потерял. Я вот чуть не…

— А ты назад не побежала, когда тот с ножом кинулся? — подошла старушка бухгалтер, привлеченная-таки рассказом Жанны и прослушавшая его со своего рабочего места за ширмой.

— На меня ступор нашел. Я в неожиданных ситуациях столбенею, — смутилась девушка. — Но директор явно не испугался! Я даже выражение его лица запомнила. Такое волевое, бесстрашное… злое. Злое!

— А что-нибудь еще, странное? — спросила коллега у окна.

— Требования у чокнутого очень странные. Я хочу работать и всех убивать! Если бы не знала, что он рекламой занимался, то решила бы, что он наемный убийца… Аааа, — надумав неожиданную версию случившегося, выдохнула Жанна. — А если…

И уже все женщины в бухгалтерии принялись обсуждать, предполагать, даже утверждать, что могло произойти, что случилось на самом деле. Только две сотрудницы не слушали. Одна срочно должна была закончить рассылку счетов-фактур и актов клиентам, а другая, как оглушенная, вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь. Она пошла к лифту.

В кабинке все отмыли. Пахло чистящим средством. На одном из этажей вошли трое мужчин. Они, предварительно оглядев спускавшуюся с ними женщину, занялись обсуждением произошедшего в высотке ЧП:

— Его выносили связанным. Жгутом ногу перетянули. Глаза бешеные. Он начал губы себе прокусывать, так ему рот разжали и кляп вставили…

— Ты видел?

— А то! Я как раз у информации стоял! Там новенькая девчонка работает. Залюбуешься. Ноги я еще не видел, но верх…

Мужчину, расписывающего девочку, один друг пихнул плечом и чуть кивнул в сторону Полины, забившейся в угол кабинки. Она же не обращала на них внимания. Женщина искала в сумочке визитку Олега Викторовича.

3

Полина протерла пыль с фоторамочек. Дядя Кирилл, как всегда, был серьезен, а тетя Алла улыбалась. Мама тоже улыбалась. Как она раньше этого не замечала? Толя оказался прав. В их первый вечер, рассматривая занимавшие пару полок в зале фотографии, он сказал: