Михаил Салтыков-Щедрин - Статьи. Журнальная полемика

• Название: Статьи. Журнальная полемика
• Автор: Михаил Салтыков-Щедрин
• Жанр: Критика

Самое полное и прекрасно изданное собрание сочинений Михаила Ефграфовича Салтыкова — Щедрина, гениального художника и мыслителя, блестящего публициста и литературного критика, талантливого журналиста, одного из самых ярких деятелей русского освободительного движения.

Его дар — явление редчайшее. трудно представить себе классическую русскую литературу без Салтыкова — Щедрина.

Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова — Щедрина, осуществляется с учетом новейших достижений щедриноведения.

Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.

В девятый том вошли статьи, рецензии, некрологические заметки.

---

Текст первоначальной редакции частично приводится в статье И. Т. Трофимова «М. Е. Салтыков-Щедрин о художественном мастерстве писателя» («Ученые записки Орехово-Зуевского гос. педагогического института», 1955, т. II, вып. I, стр. 75—111) и в названной выше книге С. Борщевского (стр. 149–157). Полностью пародию-фельетон Салтыкова в первоначальной редакции опубликовал С. А. Макашин в «Литературном наследстве» (т. 67, изд. АН СССР, М. 1959, стр. 388–402) по тексту корректурных гранок из бумаг Н. А. Некрасова (ЦГАЛИ, ф. 445, оп. 1, ед. хр. 101).

В настоящем издании статья печатается по несколько более полному тексту гранок, хранившихся в бумагах А. Н. Пыпнна, а ныне находящихся в салтыковском фонде Пушкинского дома. Сообщение об этих гранках было сделано В. Э. Боградом в «Литературном наследстве», т. 67, стр. 363, 369.

На стр. 214 в последнем абзаце после слов: «…освещаемый молнией» восстановлена по гранкам ЦГАЛИ фраза: «По сторонам… стража».

В своей четвертой статье из серии «Петербургские театры» Салтыков продолжает борьбу за реализм «на два фронта»: как с теоретиками «искусства для искусства», так и со сторонниками примитивного утилитаризма и натурализма. В центре статьи — диалоги о назначении искусства между самим «искусством» и «мужиком». Отношение к мужику, к народу является пробным камнем правды в искусстве; подлинная, «мужицкая» народность или, как пишет Салтыков, национальность искусства определяет меру его общечеловеческой содержательности и ценности. Такая демократическая постановка вопроса о зависимости искусства от интересов народной жизни сделала эту статью неприемлемой для цензуры.

Сам Салтыков прочно связал практику собственного творчества с интересами и чаяниями мужика. С позиций мужицкой демократии он обличает и осмеивает не только философскую реакцию, но и выдохшийся либерализм, «скрывающийся под именем Ивана Александровича Хлестакова», и, разумеется, «отечественно-консервативную силу» в образе Давилова — воплощении режима административного насилия, вместе с его подручными Обираловым и Дантистом — раздателем зуботычин, и т. д., устанавливает между всеми ими внутреннюю общность побуждений, задевая в результате и самую «Систему». «Вот моя программа», — пишет сатирик, начиная свою пародию-памфлет на пустые и легковесные балетные сценарии того времени, и эти слова о программе многозначительны.[239]

Статью-пародию Салтыкова, само собою разумеется, нельзя рассматривать как собственно балетную рецензию, хотя в ней и схвачены весьма точно кризисные черты балетного театра 60-х годов, времен заката романтического стиля. Как пишет историк русского балета В. М. Красовская, «если романтический балет эпохи расцвета привлекал сочувственное внимание Белинского, Герцена, Щедрина, то балет поры упадка для Щедрина и Некрасова уже не существовал как искусство, а являлся лишь одним из неприглядных «признаков времени».[240] Действительно, для сурового реалиста и демократа Салтыкова балет в 60-х годах — одна из отрицаемых им форм «чистого искусства», запоздало романтического, далекого от народа, отвлекающего общество от насущных задач жизненной борьбы и потому, в конечном счете, реакционного. Как и в «Московских письмах» (см. наст. том, стр. 153–156), как и в ряде более поздних публицистических выступлений писателя, критика балета часто служит лишь средством критики спиритуализма, всякого философского идеализма вообще. В статье «Современные призраки», относящейся к апрелю 1863 г. и при жизни автора не напечатанной, например, прямо утверждается: «Пускай философы-идеалисты… сходят в первый балет, какой будет даваться на сцене. Они увидят, они с краской стыда почувствуют, что целую жизнь свою посвятили не чему иному, а именно только сочинению балетов» и т. д. (см. т. 6 наст. изд.). Так и в настоящей статье. Образ балетной «галиматьи» помогает сатирику высмеять «галиматью» философскую, с прямым прицелом в философа-идеалиста П. Д. Юркевича и подобных ему воинствующих врагов материализма.

Статья Салтыкова написана в разгар ожесточенной схватки «Современника» с Достоевским и его журналом «Эпоха» и вся пронизана полемическими выпадами в этот адрес. В перечне персонажей «балета» Салтыкова фигурирует «Эпохино семейство»; потому «семейство», что издатель «Эпохи» М. М. Достоевский умер в июне 1864 г. и его права перешли к наследникам. Салтыков высмеивает «почвенническую» идеологию журнала, как вид ретроградства. Расплывчатость призывов к сближению с «почвой», то есть с исконными началами русской жизни, он уподобляет чириканью стрижей. «Стрижами» же в системе полемических иносказаний Салтыкова выступают, кроме братьев Достоевских, также А. А. Григорьев, Н. Н. Страхов («Косица») и др. (подробнее о полемике Салтыкова с «Временем» и «Эпохой» см. в т. 6 наст. изд., прим. к статье «Литературные мелочи» и др.; см. в наст. томе стр. 611–612, 623–627, 636–637, а также прим. к рецензии «О добродетелях и недостатках…»). Попутно Салтыков пародирует мнимо-обличительную журналистику «необулгаринского» толка, которая звала к реформистской «постепенности», усматривала корень зла во взятках и других нарушениях «безупречных» законов.

Стр. 199. «Наяда и рыбак» — балет выдающегося романтического хореографа и танцовщика Жюля Перро на музыку Цезаря Пуни. Впервые показан в Лондоне 22 июня 1843 г. под названием «Ундина, или Наяда». Петербургская премьера состоялась 30 января 1851 г. с участием Карлотты Гризи в роли Наяды и Жюля Перро в роли рыбака Маттео. 7 ноября 1863 г., после отъезда Перро из России, в партии Наяды впервые выступила М. Н. Муравьева; прочие роли исполняли: Маттео — X. П. Иогансон, Джианина — В. А. Лядова, Гидрола — А. Н. Кеммерер, Тереза — Н. Н. Троицкая.

…да простит мне г. Тургенев, что я, быть может, слишком часто ссылаюсь на этих… старичков. — Об отношении Салтыкова к роману Тургенева «Отцы и дети» см. наст. том, прим. к стр. 168.

…Кирсановы… говорят об «даже»… — намек на умеренный либерализм «отцов» из тургеневского романа. Должно быть, Салтыков имеет в виду диалог братьев Кирсановых и Базарова в десятой главе «Отцов и детей» (И. С. Тургенев. Полн. собр. соч. и писем в двадцати восьми томах. Сочинения, т. VIII, «Наука», М. —Л. 1964, стр. 237–249). См. также в январской хронике «Нашей общественной жизни» (т. 6, М. 1941, стр. 47).

Стр. 201…балет находится в состоянии еще более младенческом, нежели, например, поэзия гг. Майкова, Фета и проч. — Салтыков посвятил специальные рецензии «Стихотворениям» А. А. Фета и «Новым стихотворениям» А. Н. Майкова (см. наст. том, стр. 383–387 и 424–435).

…с своими «духами долин», с своими «наядами», «метеорами» и прочею нечистою силой. — Имеются в виду репертуарные балеты: 1) «Сирота Теолинда, или Дух долины» А. Сен-Леона на музыку Ц. Пуни, поставленный на петербургской сцене в бенефис М. Н. Муравьевой 6 декабря 1862 г.; 2) «Наяда и рыбак» и 3) «Метеора, или Долина звезд» А. Сен-Леона на музыку Пипта и Пуни, шедший в Петербурге впервые для бенефиса Н. К. Богдановой 23 февраля 1861 г.

Стр. 202…белила и румяны ползут с его лица, на котором обнажаются старческие морщины… — Исполнителю роли рыбака Маттео, выдающемуся петербургскому танцовщику X. П. Иогансону, в 1864 г. было 47 лет.

Стр. 203. Cur? quomodo? quando? quibus auxiliis?.. от всей этой галиматьи… — Салтыков иронически ставит простейшие, школярские вопросы латинской грамматики и логики, высмеивая реакционный спиритуализм (и намеренно смешивая его со спиритизмом) П. Д. Юркевича. С этой же разоблачительной целью сатирик устанавливает тождество между миром балетных «чудес» и «духов» и «философией духа» Юркевича, оказывающейся на поверку такой же фантазией.

Стр. 204. Соч. хроникера «Современника»… — Салтыков вел в «Современнике» 1863–1864 гг. постоянную хронику «Наша общественная жизнь» (см. т. 6 наст. изд.).

Стр. 213. Ах, когда же с поля чести /Русский воин удалой… — начало так называемого рассказа Собинина из первого акта оперы М. И. Глинки «Жизнь за царя», по тексту либретто барона Е. Ф. Розена.

Стр. 214…секретнейшее отделение!! — намек на III Отделение собственной его величества канцелярии — центральное учреждение политической полиции царизма.

Тихо всюду! глухо всюду! /Быть тут чуду! быть тут чуду! — стихи из второй части поэмы А. Мицкевича «Дзяды».

Стр. 214–215…на коленях Взятка-Потихоньку-Постепенная преподносит изящнейший портсигар из черной юфти. — Здесь и далее пародируются газетные отчеты о бенефисных подношениях танцовщицам.

Стр. 215…герб Хлестаковых-Давиловых Римский огурец. — Салтыков сатирически заостряет, как символ чудовищн3ой лжи, образ из басни И. А. Крылова «Лжец», герой которой заявляет:

Вот в Риме, например, я видел огурец:
Ах, мой творец!
И по сию не вспомнюсь пору!
Поверишь ли? ну, право, был он с гору…

…слесарши Пошлепкиной… — персонаж из комедии Гоголя «Ревизор».