Наталья Андреева - Любовь.ru

• Название: Любовь.ru
• Автор: Наталья Андреева
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Обычное ДТП оказывается загадочным убийством — погибает муж героини.

Счастливый брак состоятельного мужчины- заканчивается трагедией — молодая мачеха убивает пасынка.

Два совершенно разных убийства странным образом связаны между собой. Следствие заходит в тупик, а героиня начинает собственное расследование.

---

—  Ты в этом со мной в ЗАГС пойдешь? — вы­катила та возле кассы яркие голубые глаза.

—  Наброшу белый пиджак, а в ресторане сниму. Кстати, много народу будет?

—  Что ты, что ты! — замахала руками под­руга. — Дружеский ужин. Ты да я, да мы с то­бой. Мама с папой в воскресенье родственников соберут, там и песни споют, если захочется. А в ресторане посидим вчетвером. Мы с Сережей, и ты с... капитаном Самохваловым. Их опервысоко-уполномоченным величеством.

—  На что это ты намекаешь?

—  Ну как же? — Небольшие Люськины глаза невинно расширились до угрожающих разме­ров. — Маньяки маньяками, а любовь любовью. Будто я не догадываюсь, что он давно уже у тебя ночевать остается!

—  И из этого ты сделала вывод, что мы со Стасом собираемся навестить Дворец бракосоче­таний, — улыбнулась Люба.

—  Я на это надеюсь, — торжественно заявила лучшая подруга.

—  Нет, Апельсинчик, здесь другое. — Она сдержанно вздохнула.

—  Что же может быть другое? Он что... — вдруг ахнула подруга, зажав ладошкой ярко на­крашенный рот.

—  Ты неисправима. Помаду сотрешь. Пойдем, нам еще надо купить тебе сногсшибательное бе­лье.

Это тоже было традицией. Таких «свадебных» комплектов кружевного нижнего белья в Люсь-кином гардеробе было... В общем, Люба предпо­читала сейчас об этом не вспоминать...

До дома она едва ноги доволокла. По пути за­бежала вместе с Люськой в магазин, накупила побольше продуктов. Подруга помогла донести до квартиры тяжелые сумки.

—  Безвозмездно, — в нос протянула она, бух­нув их на пол в прихожей. — На ужин не оста­нусь, и не проси.

—  Что, Сережа ждет?

—  Ага. После работы. Ну спасибочки и чао-какао.

Люська чмокнула губами воздух и улетела. А Люба стала ждать, когда придет Стае с ново­стями. Он не пришел, позвонил:

—  Люба, как ты себя чувствуешь?

—  А что случилось? Тебя интересует тем­пература моего тела или уровень гемоглобина в крови?

—  Меня интересует твоя профпригодность,— невесело сказал Стае. — Здесь человеку плохо.

—  Какому человеку?

— Ты же сама просила меня разыскать одно­классника Стрельцова. Известного хирурга Васи­лия. Его фамилия Сосновский. Василий Георгие­вич Сосновский.

—  Ему плохо? — удивилась Люба.

— Ему-то как раз уже хорошо, — мрачно по­шутил капитан Самохвалов. — Лучше, чем нам всем. Он умер.

—  Как это умер?!

—  Очень просто. От инфаркта. Ты выводы-то поспешные не делай. Все чисто, я проверил. Самый что ни на есть инфаркт, никакого, кри­минала. А плохо его жене, Варваре Антоновне Сосновской.

—  А когда он умер? —- осторожно спросила Люба.

—  Тебя интересует, было это до убийства Михаила Стрельцова или после? После. И по­сле того как убили твоего... Ну, в общем, ты по­няла.

—  Я нормально, — через силу сказала Лю­ба. — Мы весь день с Люськой по магазинам ез­дили. У нее же свадьба скоро.

—  Весело живешь, — не удержался Стае. — А у меня вот похороны. Короче, ты сможешь с ней поговорить? С Сосновской? Как врач-психолог?

—  Я попробую.

—  Пожалуй, я за тобой заеду. Не надо тебе одной из дома выходить.

—  Что нового известно о Градове?

—  Пока ничего. Жди. Еду.

А трубку он все равно сразу не положил. Тра­диция, что ж тут поделать? Люба улыбнулась, подержав ее, еще теплую, с минуту в руке, по­ложила первой и стала собираться.

2

Стае приехал уже через полчаса, с порога бросил:

—  Ты готова? Молодец. Они недалеко живут, эти господа Сосновские.

—  Все-таки что случилось? — спросила Люба в машине. — И почему ты снова на машине? Раз­ве папа ее еще не забрал?

—  Пожертвовал. На неделю. Вообще-то у ме­ня классный папа. Понимающий.

—  Тебе повезло. У меня не было вообще ни­какого.

—  Да? Ну извини. — Он заговорил бодро и быстро, стараясь настроить ее на нужный лад еще до того, как они приедут в квартиру Сосновских. — Понимаешь, эта женщина, Варвара Ан­тоновна, оказывается, из очень интеллигентной семьи: солидный крут знакомств, традиции, связи. С Василием Георгиевичем Сосновским ее в свое время, что называется, сговорили. Брак, выгодный обеим сторонам. Она хорошо воспитана, он тоже не чужд классической музыке и пасьянсам от скуки по вечерам. И, между прочим, уже был без пяти минут доктор наук в тридцать-то с небольшим лет. А папа невесты как раз в президиумах заседал.

—  В каких еще президиумах?

—  В тех самых. На собраниях, где защищают диссертации.

— На собраниях. Ха-ха! Стае обиженно засопел:

—  Ты будешь слушать или нет?

— Буду. Продолжай.

—  Короче, высокие стороны посовещались и решили, что разница в возрасте в тринадцать лет не столь существенна, и юная Варенька осчаст­ливила Василия, к тому времени уже Георгие­вича, согласием на брак. Очень уже его уважали и величали по имени-отчеству, несмотря на мо­лодые годы. И родилось у них двое детей. Сыну сейчас лет двадцать, дочери шестнадцать. И все было хорошо, просто отлично. В доме достаток, дети ни в чем отказа не знают, деды оказывают и моральную и материальную поддержку. Варвара Антоновна, тоже закончившая общими старани­ями медицинский институт, на хорошей работе в хорошем учреждении, Василий Георгиевич опе­рирует, оперирует, оперирует... Очень удачно оперирует, потому что среди его пациентов люди высокопоставленные и очень богатые. Но бук­вально за последние несколько месяцев от этой * идиллии остался только жалкий пшик. Сначала умер муж и отец, а потом выяснилось, что дети выросли слишком балованными и сейчас вовсе отпустили тормоза. Короче, дочь Василия Ге­оргиевича в клинике для наркоманов. Проходит курс реабилитации. А сын разговаривает с мате­рью сквозь зубы, и, судя по всему, у него большие проблемы. Сам же Сосновский внезапно умер от инфаркта. Это в пятьдесят три года!  Бедная вдова не смогла сегодня со мной разговаривать. У нее через слово рыдания. Причем слез гораздо больше, чем слов.

—  Как ты можешь, Стае! — возмутилась Люба.

—  А что мне прикажешь делать?! Что?! Мне надо показания у нее взять! Я дело об убийстве должен раскрыть, ты понимаешь? О двух убий­ствах. А у меня вместо двух подозреваемых — два трупа. Что, списать на них и успокоиться? А не слишком ли это просто?

—  Ты же был убежден, что Михаила Стрель­цова убил Олег, — усмехнулась Люба.

—  Но я должен проверять все версии, — от­резал Стае. — Не забывай, что Полина Стрель­цова по-прежнему в тюрьме, и, чтобы ее осво­бодить,   надо   иметь   веские   доказательства невиновности.

—  Ты думаешь, он откровенничал с женой? — тихо спросила Люба. — Сосновский?

—  Не думаю. Но должна же быть какая-то зацепка? Пистолет, например? И потом, убийца хорошо стрелял? Ведь твоему мужу пулю зале­пили точнехонько в голову. И не слишком светло было, видимость — не фонтан. И машина, между прочим, двигалась по шоссе, а не стояла на месте. А если выяснится, что у Сосновского была звер­ская близорукость, и он в слона с двух метров по­пасть не мог? А если он хорошо стрелял, близкие должны об этом знать.

—  Он мог нанять убийцу, — тихо сказала Люба.

—  Умница. Но тогда мы должны выяснить, откуда Сосновский взял на такое дело деньги. Наемные убийцы — удовольствие дорогое. — По­сле паузы Стае примирительно сказал: — Люба, поговори с ней. Ты же врач-психолог. Может, она и разговорится. Все, приехали. Сейчас припаркуюсь как следует. Это же ценность! — Он ласково погладил руль стареньких «Жигулей».

Люба поднималась в квартиру Сосновских с бьющимся сердцем: вдруг и здесь ее ждут какие-нибудь сюрпризы? Варвара Антоновна была дома одна. Выглядела она гораздо стар­ше своих сорока, может быть, потому что бы­ла очень старомодно одета. Длинное траурное платье и брошь из тусклой пожелтевшей от времени слоновой кости, которой был заколот его ворот, напомнили Любе о старинных сунду­ках со старыми, слежавшимися нарядами. Да и сама квартира Сосновских напоминала старый сундук с плотно закрытой крышкой. Темнота, спертый воздух, запах лаванды и валериановых капель. Сюда, в этот сундук, сложили и заперли не наряды, а воспоминания о покойном Василии Георгиевиче и неизвестно куда исчезнувшем счастье.

—  Вы? Снова? — удивилась, увидев на пороге Самохвалова, Варвара Антоновна равнодушно оставила входную дверь открытой и прошла впе­ред, в гостиную, сжимая пальцами ворот платья, словно скалывавшей его броши было мало.

—  Варвара Антоновна, я привез вам врача, — идя следом за ней, сказал Стае.

—  Врача? Какого врача? Я здорова.

Она опустилась в одно из кресел: спина пря­мая, шея стиснута воротом платья, словно же­лезным обручем, на котором тяжелым замком висит старинная брошь. Люба вошла, останови­лась в растерянности. Что делать?

—  Это Любовь Александровна Петрова. Врач-психолог.

—  Вы сказали врач. Василий тоже был вра­чом. Хирургом. Я не понимаю, за что? За что?