Наталья Андреева - Любовь.ru

• Название: Любовь.ru
• Автор: Наталья Андреева
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Обычное ДТП оказывается загадочным убийством — погибает муж героини.

Счастливый брак состоятельного мужчины- заканчивается трагедией — молодая мачеха убивает пасынка.

Два совершенно разных убийства странным образом связаны между собой. Следствие заходит в тупик, а героиня начинает собственное расследование.

---

—  То есть?

—  Играет в театрах антрепризы. Это когда...

—  Можешь   меня   не   просвещать.   Чистая коммерция, знаю. Продюсер или режиссер вкла­дывают собственные деньги в постановку спекта­кля, собирается труппа из популярных актеров, не больше пяти-шести человек, играется один спектакль в неделю, небольшой зал, билеты по сумасшедшим ценам.

—  Вот как? Так дорого? А я хотел сходить...— задумчиво сказал Стае.

—  И в какой театр?

—  Странное у него название: «Театр-Солн­це», хотя находится в подвале жилого дома, где-то в центре Москвы.

—  Слышала о таком, — задумчиво сказала Люба. — Ты говоришь, была все время на вторых ролях? Но в  «Театре-Солнце»  обычно играют только знаменитости! Настоящие звезды. Театра и кино.

—  Может, она гениальная актриса, просто не везло?

—  Что ж, сходи посмотри.

—  А ты не пойдешь со мной?

—  Нет, Стае. Извини, не могу. Спектакль за­канчивается поздно, да и театр далеко.

—  Я тебя с удовольствием провожу.

—  Чтобы зайти на чашечку кофе и остаться на ночь? Но для этого необязательно идти со мной в театр.                                          

—  Правда?

Он посмотрел на Любу таким наивным взгля­дом, что она не выдержала и рассмеялась:

—  Все твои маленькие хитрости шиты белы­ми нитками. Ты не умеешь ухаживать за женщи­нами, Стае.

—  Странно, ведь я был женат. Как-то же мне удалось это сделать?

—  У каждой женщины свой крест, — вздох­нула Люба. — Мне почему-то достаются только разведенные мужчины. Надеюсь, ты официально в разводе?

—  Это имеет большое значение?

— Для меня да. Я чужих мужчин не краду.

—  Я в разводе. Официально. Так, значит, могу честно и открыто признаться в своих на­мерениях?

—  Да и так все понятно...

3

«В конце концов, мы взрослые люди, — дума­ла Люба, отвечая на его торопливые поцелуи. — И у нас нет ни перед кем никаких обязательств. Лучше покончить с этим сегодня. Сейчас. И игре конец. Конец намекам и нервозности в отношени­ях друг с другом...»

—  Ты не хочешь, — оторвался Стае от ее губ. — Не хочешь никакой любви.

—  Извини. Я в постели всегда такая скован­ная.

—  Нет, ты не хочешь. Ты о чем-то думаешь.

—  Тебе это мешает?

—  Люба, но если я тебе не нравлюсь, зачем ты . это делаешь?

—  Нравишься. Очень нравишься.

Она решительно потянула со Стаса рубашку. Как это все делается, черт возьми? Вспоминай! «Олег...» — чуть было не сказала. Хорошо, что он слишком занят молнией на ее джинсах, чтобы уловить беззвучное движение губ. А фигура у него лучше, чем у мужа. Конечно, ведь он же мо­ложе. И кожа у него гладкая, розовая, без много­численных мелких веснушек. Господи, сама-то она как выглядит со стороны?!

—  Ты красивая. — Как бы отвечая на немой вопрос, вслух сказал он.

Красивая! Маленькая, не слишком стройная, на животе складка. Грудь, правда, ничего. Креп­кая, высокая, не испорченная еще растяжками и кормлением ребенка. И что-то вдруг шевель­нулось в душе. Ребенок. От его волос по-преж­нему пахнет детским мылом. Не может быть. Почудилось, наверное. Этот запах до сих пор ее преследует, а его нет ни сейчас, ни тогда. Просто не существует.

Она, наконец, почувствовала его в себе. Перед глазами вспыхнули и закружились разноцвет­ные искры: полная слепота и глухота, а тело в это время словно раскачивается на морской волне, колыбели новой жизни. И вот эта вода за­хлестывает тело все больше и больше, и вот уже под водой и шея, и рот, и нос, и глаза: вспышка! И волна, оставив тело, откатывается прочь. Все. Берег.

—  По-моему, не слишком хорошо получи­лось. — Стае виновато вздохнул и потянулся за простыней.

—  Стае, правда, что между тобой и мной две крепостные стены и ров с водой? Ты это чувству­ешь?

—  Что?

—  Глупость сказала, да?

—  Не то что глупость, но как-то не вовремя.

—  Просто один знакомый сказал недавно, что есть женщины, с которыми не чувствуешь пре­грады, и что мне непременно нужен герой.

—  Да? Интересно. Подожди, я в ванну схожу. Люба вздохнула. Самый момент, чтобы нести подобную  чушь!   Ненормальная  она   все-таки женщина.

—  Ты, конечно, есть хочешь, — сказала она, когда Стае вернулся из ванной. И подумала: «Это уже нормальнее.»

—  Конечно, хочу. А что, сосиски остались? — С интересом спросил он.

—  Сосисок нет. Но я могу позвонить и зака­зать пиццу. Хочешь?

—  Дорого, наверное.

—  Сейчас узнаю. Отвернись.

Не обращая внимание на его сдавленный смешок, она обернулась простыней и, соскочив с дивана, включила компьютер. Где он, этот теле­фон? 722-21-77. Какой, однако, зверский после этого голод!

—  Тебе какую, Стае? С грибами, с ветчиной?

—  Ту, что побольше. И потолще.

—  Тогда «Ассорти».

Люба взяла телефон, стала набирать номер. Стае заглянул ей через плечо:

—  722-21-77? Надо запомнить, вдруг приго­дится.

«Пиццу обещали привезти минут через двадцать. Значит, в течение часа», — подумала она.

—  Хорошо бы была горячей!

—  Иди ко мне, — позвал Стае.

Она прилегла обратно на диван. На самый краешек.

—  Подвигайся ближе.

—  Жарко.

— Ты стесняешься, что ли? Откуда такие комплексы у психолога?

—  А ты думаешь, врачи не боятся болеть? А у сапожника подметки не отваливаются? Все мы прежде всего люди. А я о тебе к тому же почти ничего не знаю.

—  Это веский аргумент, чтобы меня стеснять­ся. В силу своей профессии ты ищешь мотивы любых поступков. А зачем?

— Я тебе нравлюсь?

—  Разумеется.

—  И все-таки  я  ничегошеньки  о  тебе  не знаю!

—  А о муже знала? Много? Если тебе непри­ятно...

—  Прошло уже. Об Олеге могу говорить почти спокойно... Да, оказалось, что почти ничего о нем не знала. Я так долго ждала своего счастья, что потом боялась спугнуть его, задавая лишние во­просы.

—  Меня можешь спросить, о чем хочешь.

—  Да? — Она приподнялась на локте. — Ког­да ты первый раз влюбился?

—  В школе. Как и все, наверное. В шестом классе.

—  Это была самая красивая в классе де­вочка?

—  Вовсе  нет.   Наоборот,   некрасивая.  Пол­ненькая, рыжая, с веснушками. Но это я потом понял, что некрасивая. Когда вырос. А когда был влюблен, казалось, что красивей ее нет никого на свете. Просто имя у нее было необычное: Эль­вира. Я тогда страшно увлекался фантастикой, и мне казалось, что ее имя похоже на название далекой звезды, вроде Альтаира. Я так и любил ее до десятого класса, но ни разу не пригласил ее танцевать, ни на одном вечере.

—  Ты был застенчивым подростком?

— Что ты! Наоборот. Крутил романы со всеми I. девчонками напропалую. Но именно к ней почему-то не мог подойти.

—  А может, и она была в тебя влюблена?

—  Может, — равнодушно сказал Стае.

—  Но вы бы могли пожениться и быть счаст­ливы.

—  Может, и могли. А может, и нет. Й потом, светлые воспоминания мне дороже, чем несколь­ко счастливых мгновений и на много лет испор­ченная жизнь.

Люба наконец-то пододвинулась к нему по­ближе. Провела рукой по волосам. Стае подста­вил ей плечо:

—  Ложись поудобнее.

—  Ты вспомнил бывшую жену, да?

—  Это тема не запретная, но неприятная.

—  А дети у тебя есть?

—  Нет, детей, слава богу, нет. Не успели.

—  Конечно, ты сейчас будешь ее ругать, но я-то знаю, что в разводе всегда виноваты оба.

—  Не собираюсь я...

Любе показалось, что, услышав звонок в дверь, он вздохнул с облегчением. Правильно, не­чего донимать человека вопросами, которые ему неприятны. Даже если он готов на них ответить. Что готов, это уже хорошо.

—  Пиццу,   наверное,   принесли,   —   сказал I Стае, натянув джинсы.

—  Я выйду.

—  Не надо. Лежи.

—  Быстро они.

Не надевая рубашки, Стае выскочил в при-I хожую. Его не было несколько минут. Вернулся с высоко поднятой на вытянутых руках короб­кой.

—  О ля-ля! Да здравствует жизнь! Да здрав­ствует пицца!

—  Давай ее сюда, злодей! Есть охота. Пицца была не горячей, но теплой. Запивая холодной кока-колой вкусную еду, Люба мыс­ленно благодарила Клауса за хороший совет. Что сейчас не хватало для счастья, так это хорошо приготовленной пиццы. Стае потянулся за тре­тьим куском.

—  Жить хорошо! М хорошо жить хорошо то­же... А странный, однако, разносчик.

—  Почему странный?

—  Буркнул   что-то   неразборчивое,   сунул пиццу, схватил деньги и убежал. Необщитель­ный. По-моему, они должны вежливо улыбаться и деньги пересчитывать. А этот, кажется, очень удивился, что я вышел к нему полуголый, может, поэтому шарахнулся прочь. Что, я плохо выгля­жу с обнаженным торсом? — самодовольно спро­сил Стае и напряг бицепсы.

—  Хочешь, чтобы я похвалила твои мышцы? Это к Люське. Она знгаток и любительница муж­ских бицепсов, к тому же сразу сказала, что ты симпатичный.