Владимир Федюк - Керенский

• Название: Керенский
• Автор: Владимир Федюк
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-235-03206-4

Александр Федорович Керенский — ключевая фигура в истории Февральской революции 1917 года. Едва ли кто другой из первых лиц государства когда-либо пользовался таким всеобщим обожанием, как Керенский в первые месяцы после свержения царского режима. С его именем связывали надежды на демократическое обновление России, на превращение страны в процветающее, свободное государство. Но надеждам этим не суждено было сбыться, и очень скоро всеобщее обожание сменилось столь же всеобщей ненавистью к премьеру Временного правительства. В советской историографии образ Керенского неизменно рисовался в самом карикатурном виде. Между тем и его личность, и та роль, которую он сыграл в истории русской революции, заслуживают пристального внимания и более чем поучительны. О судьбе Керенского и о крушении «эпохи надежд» рассказывается в новой книге серии «Жизнь замечательных людей».

---

Временный комитет обидело, что Керенский сделал выбор без согласования с ним. Со своей стороны комитет выдвинул инициативу созыва в Москве совещания, на котором были бы представлены помимо Советов также торгово-промышлен-ные круги, кооперативы, профсоюзы, университетская профессура и т. д. Керенский с готовностью поддержал идею и лично сообщил об этом председателю Временного комитета М. В. Родзянко.

В итоге, как казалось, была найдена почва для компромисса. И ВЦИК, и Временный комитет согласились, что новое правительство будет формироваться лично Керенским. В основу должен быть положен персональный принцип, предполагавший, что министры не несут ответственности перед своими партиями. Руководствуясь этим, Керенский обратился к членам кадетской партии В. Д. Набокову, Н. М. Кишкину и Н. А. Астрову занять должности в формирующемся кабинете. Те, в свою очередь, поставили перед Керенским ряд условий: вопрос о форме государственного строя и важнейших социальных реформах должен быть отложен до Учредительного собрания; необходимо полностью соблюдать единение с союзниками; восстановление дисциплины в армии и борьба с анархией в тылу. Дополнительным условием, не ставившимся публично, было удаление из состава правительства Чернова, которого кадеты считали виновником аграрных беспорядков.

Керенский согласился на всё, за исключением удаления Чернова. В этот момент переговоры прервались, поскольку 15 июля Керенский спешно отбыл на фронт. Когда он через четыре дня вернулся обратно, ситуация существенно изменилась. Министр внутренних дел Церетели заявил репортерам, что социалистическая часть правительства готова допустить в его состав только тех представителей цензовых элементов, которые стоят на позиции декларации от 8 июля. Это был тупик. Стало ясно, что ни левые, ни правые реально не настроены на соглашение.

Последняя попытка примирить враждующих была предпринята на заседании правительства 21 июля 1917 года. Долгие разговоры вновь оказались бесплодными. Керенский в этих спорах участия не принимал, причем отсутствующее выражение его лица порождало сомнение в том, что он вообще слышит аргументы сторон. В шесть часов вечера он неожиданно поднялся и заявил, что ввиду отсутствия какой-либо поддержки его начинаниям он слагает с себя обязанности ми-нистра-председателя и члена кабинета. Коротко откланявшись, он покинул зал.

Керенский исчез из города. Даже пронырливые газетчики не знали, где его искать (позже выяснилось, что он скрытно уехал в Царское Село). Растерянных министров охватило неприятное чувство. Внезапно оказалось, что присутствие Керенского снимало с них ответственность, а теперь каждый встал перед необходимостью отвечать за всё самому. Напрасно наиболее циничные из министров успокаивали своих робких коллег, цитируя Пушкина: "Борис еще поплачется немного, как пьяница над чашею вина, и согласится". Но страх перед неизвестностью оказался сильнее.

Весь вечер министры советовались со своими партийными товарищами. Наконец, к одиннадцати вечера они вновь съехались в Зимний дворец, где уже две недели проходили заседания кабинета. На этот раз в Малахитовом зале присутствовали не только сами министры, но и представители ВЦИКа, Временного комитета и ЦК кадетской партии. Встречу на правах заместителя премьера открыл Некрасов. Он сообщил, что от Керенского получено официальное заявление об отставке. В такой ситуации, по словам Некрасова, возможны три выхода. Первый — правительство передает власть Совету и Временному комитету Государственной думы; второй — вручить полномочия для формирования кабинета одному лицу; третий — выслушать представителей политических организаций. Естественно, что собравшиеся в зале прожженные демагоги выбрали третье.

Заседание затянулось до шести утра. Каждый из присутствующих не преминул выступить с речью, не важно, имела ли она какое-то отношение к теме обсуждения или нет. В конечном счете всё уперлось в позицию социалистов, упорно отстаивавших декларацию от 8 июля. Наконец, не выдержал и Некрасов. Он сказал, что все равно уходит из правительства и потому не собирается больше молчать. Обращаясь к представителям Совета, он заявил, что они парализовали всю деятельность правительства и ведут страну к катастрофе. "Возьмите эту власть в собственные руки и несите ответственность за судьбу России. Или, если у вас нет решимости это сделать, предоставьте власть коалиционному кабинету, но тогда уже не вмешивайтесь в его работу. Не принимайте только в эту ночь половинчатых решений. Не доверяете Керенскому? Тогда составьте чисто социалистический кабинет — и мы уступим вам власть".[260]

Уже под утро было решено, что министры коллективно подают в отставку, с тем чтобы Керенский мог сформировать кабинет по своему усмотрению. Некрасов связался по телефону с Керенским (он один знал, где его искать). Днем 22 июля в газеты было передано официальное заявление. В нем Керенский подтверждал свою готовность взять на себя дело формирования верховной власти. Деликатный вопрос о декларации от 8 июля был закамуфлирован обтекаемой фразой о необходимости исходить из тех начал, которые были выработаны и изложены в "предыдущих декларациях" Временного правительства.

Последующие два дня Керенский посвятил переговорам с кандидатами на министерские посты. В итоговом виде список нового состава правительства был объявлен 25 июля. Из предыдущего состава в нем остались сам Керенский (сохранивший, помимо премьерского кресла, должность военного и морского министра), Терещенко, Некрасов (ставший министром финансов и одновременно заместителем премьера), министр труда меньшевик Скобелев, министр продовольствия Пешехонов и министр земледелия Чернов. Знаменателен был уход Церетели, всего две недели просидевшего в кресле министра внутренних дел. В этом качестве его заменил представитель эсеров Н. Д. Авксентьев. Меньшевики среди новых членов кабинета были представлены министром почт и телеграфов А. М. Никитиным. Министром торговли и промышленности стал "нефракционный социалист" С. Н. Про-копович — известный ученый-экономист. Пост министра юстиции занял адвокат А. С. Зарудный (тоже близкий по политическим взглядам к умеренным социалистам). Правое крыло представляли министры-кадеты: министр просвещения С. Ф. Ольденбург, министр путей сообщения П. П. Юре-нев, государственный контролер Ф. Ф. Кокошкин, министр государственного призрения И. Н. Ефремов (формально не кадет, но тоже представитель цензовых элементов) и, наконец, обер-прокурор Синода А. В. Карташев. Последний занял место отправленного в отставку В. Н. Львова. Для того это стало полной неожиданностью. Львов считался вернейшим сторонником Керенского. Свою отставку он воспринял как незаслуженную обиду и высказывался по этому поводу, не стесняясь в выражениях.

Процедура образования третьего по счету состава Временного правительства (и второго коалиционного) существенно отличалась от того, что имело место ранее. Первое правительство, родившееся в мартовские дни, формально возникло по почину Государственной думы. Второе, появившееся в результате апрельского кризиса, формировалось по принципу партийного представительства. Третье было сформировано лично Керенским по персональному признаку. Уже это ставило Керенского в особое положение. Неожиданно для всех участников политических комбинаций (и, может быть, в какой-то мере для себя) Керенский оказался единственным связующим звеном между правыми и левыми.

Эта была вершина власти. Вершина не в том смысле, что вся страна отныне повиновалась мановению руки Керенского. Погружавшаяся в анархию Россия не повиновалась никому. Керенский занял место на вершине, потому что отныне не только друзья, но и недоброжелатели должны были молиться за него. Через много лет Керенский писал, что решение возглавить правительство в такой ситуации, возможно, было ошибкой. "Может быть, мне стоило временно уйти в отставку в тот самый момент, когда мой престиж и популярность в центральных партийных комитетах и среди профессиональных политиков стояли очень высоко. Сохранив авторитет в глазах народа, я, может быть, сберег бы то, что пошло бы на пользу России в худшие, тяжелейшие дни, которые ее ожидали".[261]

Гадать, что было бы, — вещь бесполезная. Важнее другое. Родившаяся в июле конструкция власти была очень неустойчивой. Она всецело зависела от одного человека, от его капризов, настроения, переменчивого поведения. Кого-кого, а Керенского никак нельзя было считать образцом последовательности. К тому же за его спиной не стояли ни одна политическая партия, ни одна организованная сила. Весной и в начале лета 1917 года страной управляла улица. Июльские дни стали апогеем торжества уличной стихии. Теперь наступали времена, когда решающим фактором становились дворцовые интриги.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ