Василий Гладков - Десант на Эльтиген

• Название: Десант на Эльтиген
• Автор: Василий Гладков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Враг продвинулся в этот день на сто пятьдесят метров в глубь плацдарма.

Приспособленные в качестве дотов подвалы помогли ротам вздохнуть чуть-чуть свободнее. Но ненадолго. В сумерках западную окраину Эльтигена вдруг осветило красное пламя. Огненные змеи лизали, обвивали развалины домов. На танках подошел отряд вражеских огнеметчиков. Стволы ранцевых огнеметов выбрасывали свистящее пламя. Горела земля,

В подвалах люди задыхались от едкого дыма. Тушили друг на друге одежду. И - стреляли в упор по врагу. Дальше немцы не пробились. Но вмятина в центре нашей обороны увеличилась. От позиций 37-го полка до пристани оставалось немногим больше тысячи метров.

В 18.00 радирую И. Е. Петрову: "К исходу дня противник овладел западной окраиной Эльтигена. Боеприпасы на исходе. Потери большие. Если ночью не поможете, буду выполнять ваш приказ 05. Срочно жду указаний".

Михаил Васильевич быстро писал что-то на клочке бумаги, закончив, протянул мне: "Военному совету армии. В боях за Эльтиген героически погибли славные новороссийцы майор Клинковский, майор Киреев, майор Асташкин, капитан Громов... Пусть страна знает сынов Родины. Гладков. Копылов". И эта депеша была послана. В 22,30 получили ответ Военного совета: "Боеприпасы вам сегодня сбрасываются самолетами. Кроме того, организована морем подача эшелонов с боеприпасами - всего 65 тонн.

Приказываю: весь день 6 декабря 1943 года прочно удерживать занимаемый район, не давая противнику разрезать ваши боевые порядки. В течение дня тщательно готовить выполнение приказа 05. Команду на исполнение дам я. Петров. Баюков. 5.12 1943. 22.00". В полночь - вторая радиограмма: "Гладкову. Завтра примите все меры, но до вечера продержитесь. С наступлением темноты собрать все боеспособное для действия по 05. Время ночью определите сами и донесите. При отсутствии донесения буду считать, что начинаете в 22 часа. Авиация, артиллерия будут действовать, как указано в директиве. Делаю все, что могу.

Уверен, бойцы, сержанты и офицеры выполнят свой долг до конца. Петров. Баюков. 5.12 1943. 23.15".

В 0.40 собраны командиры частей. Информированы об обстановке. Зачитана радиограмма командарма. Поставлена задача на 6 декабря.

Ковешникову и Челову приказано выставить больше пулеметов на западных флангах обоих полков, создать огневой мешок для вклинившегося в центре противника; Блбуляну - прочно удерживать третью траншею, не допустить прорыва немцев к пристани; Нестерову - предотвратить их прорыв вдоль берега.

Я отпустил офицеров, задержав двоих - майора Ковешникова и капитана Белякова. Они должны были ночью организовать разведку участка прорыва: уточнить систему огня противника, выяснить, не усилена ли там оборона, достать "языка". Не знаю, в тот момент я готов был что угодно отдать за "языка"!

- Приложим все силы, товарищ полковник, - ответил майор.

Задание комбату моряков: работать ночью в направлении Чурбашского озера, выяснить, каков уровень воды в восточной его части, можно ли будет людям пройти.

- Как идет подготовка к наступлению? - спросил я обоих.

Офицеры ответили, что боеприпасы для прорыва собрали, организованы штурмовые группы. В них просятся все.

- Впереди я думаю пустить роту капитана Мирошника, - сказал Ковешников. В ней каждый солдат - мастер ближнего боя, очень высок наступательный порыв.

- Как у него рука-то?

- Он уже почти свободно владеет ею. Прошлой ночью сбросили почту. Ему пришло первое письмо с Черниговщины, от брата Ивана. Он там партизанил. Вся рота коллективно письмо читала... Они, товарищ полковник, невозможное сделают. Без выстрела пойдут. На ножи немцев возьмут!..

Отданы все распоряжения на 6 декабря. Офицеры разошлись по частям. Я остался один в капонире.

Еще и еще раз перечитывал последнюю радиограмму командующего. ."...Уверен, бойцы, сержанты и офицеры выполнят свой долг до конца". Мучительно подумал, мысленно обращаясь к командарму: "Видимо, вам, Иван Ефимович, нелегко было писать эти слова. Вы уже переживали подобное под Одессой, а затем под Севастополем, знаете, как тяжело оставлять землю, омытую кровью боевых друзей... Нас разделяет сорок километров, но я сейчас чувствую биение вашего сердца, товарищ командарм! Понимаю, какую испытываете нравственную тяжесть от того, что люди ждут помощи, а вы не в силах ее дать. Мы уйдем из Эльтигена. Но Эльтиген все равно будет наш! Не долго фашистам осталось зверствовать в Крыму. Они обречены. Эльтиген будет свободным. Но жалко прекрасных людей, которые отдавали все, чтобы удержать завоеванный кровью плацдарм. А те товарищи, кто завтра не сможет с нами вырваться?.."

Голова, как налитая свинцом, опустилась на руки. В такой позе уснул. Видел сон: стою, весь охваченный пламенем, но одежда на мне не горит. Разбудил отчаянной силы взрыв. Воздушная волна, хлынув через амбразуру, сбросила на пол телефонный аппарат. Виниченко доложил: недалеко от КП разорвалась морская торпеда.

Опять полезли в голову мысли о людях. Как сохранить в течение дня боеспособность подразделений, чтобы хватило сил для прорыва?

Зуммерит телефон. Доклад: прямое попадание снаряда в подвал, где находились 40 тяжелораненых. Все погибли вместе с дежурным врачом.

Вызвал начальника санитарной службы Чернова и попросил сосредоточить в наиболее надежном укрытии всех тяжелораненых, снабдить медикаментами и питанием, оставить при них необходимое количество сестер. Тех же, кто может передвигаться, к вечеру сосредоточить в районе КП дивизии.

До рассвета оставалось два часа. Вернулась дивизионная разведка, действовавшая совместно с моряками. Командир разведвзвода лейтенант Живков, весь облепленный грязью и тиной, докладывал, что его люди проползли все болото, вышли к озеру и пересекли его в восточной части. Воды там нет, но почва вязкая, местами попадаются топи. В общем же, заключил лейтенант, пройти вполне возможно.

Позвонил Ковешников. Торжествующим голосом сообщил, что разведка полка достала-таки пленного. Вскоре он был допрошен. Это оказался солдат 14-го пулеметного батальона 6-й румынской дивизии. Батальон имел задачей оборонять район от Чурбашского озера до отметки "+6". В атаках не участвовал, значит, у него хорошо организована система огня. В лоб на его позиции идти нельзя.

Когда план прорыва созрел во всех деталях, я вызвал Полура, Модина, Ковешникова и Белякова. Офицеры склонились над картой.

- Прорыв осуществляем на левом фланге румынского батальона, затем пересекаем Чурбашское озеро в восточной части и далее по берегу к Красной Горке, через Солдатскую слободку выйдем на Митридат. После прорыва вперед выдвигаются рота разведчиков во главе с Полуром и саперы во главе с Модиным для разведки маршрута движения и проделывания проходов в препятствиях.

Затем мы по карте и имеющимся описаниям изучили, что представляют собой вражеские укрепления на горе Митридат. Четыре ее последовательно понижавшиеся к морю вершины были укреплены неравномерно. Наименее укрепленной оказалась самая высокая вершина, стоявшая в глубине. Немцы просто не предполагали, что ее будут атаковать с тыла.

- Прошу всесторонне подготовить людей. Знаю вас как боевых офицеров. Надеюсь на вас и доверяю вам! - Этими словами закрыл я наше небольшое совещание.

Ночью летчицы опять сбрасывали нам боеприпасы, медикаменты и продовольствие. По морю прорвался один катер, доставив 15 тонн боеприпасов. Не 65 тонн, как указывалось в шифровке, а только 15. Остальные до нас не дошли. Частям поэтому были даны указания - экономно расходовать патроны и особенно ручные гранаты. Они будут нужны в наступлении!

Приняв раненых, катер отвалил. Через несколько минут его силуэт растаял в глубине пролива. Немного полегчало на сердце. Еще несколько десятков людей спасены.

Фашистские агитаторы не умолкали в течение всей ночи на 6 декабря. Они беспрерывно, до хрипоты кричали по радио, что настали последние часы нашего десанта.

То голос звучал угрожающе: "У вас нет выхода! Сроку вам даем до восьми утра!.." То вдруг начинал умолять: "Подумайте! Опомнитесь! Неужели вам жизнь не дорога?.."

К семи часам утра вернулись офицеры штаба дивизии, которые проверяли, как полки подготовились к отражению новых атак на плацдарм. Их доклады были не совсем утешительными: в некоторых ротах оставалось по 15 - 20 человек. Позиции подготовлены, огонь организован, боеприпасы розданы. Солдаты готовы драться до последней капли крови, но прямо спрашивают, что же думает начальство? Пришел Копылов. Он тоже был в полках. Сообщил, что немцы буквально засыпали листовками всю "Огненную землю". В листовках та же трепотня о "жизни и свободе", что и по радио. Большинство солдат относятся к ним с презрением. Однако к некоторым в душу вкрадывается сомнение: говорят, что, видно, всем нам здесь погибать.

Помню, я тогда сказал докладывавшим товарищам, что люди, высказывающие недовольство, по-своему правы.

- Нам нужно скорее менять обстановку - и тогда будет все хорошо!