Василий Гладков - Десант на Эльтиген

• Название: Десант на Эльтиген
• Автор: Василий Гладков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Уже шел третий час. Никаких признаков начала действий.

Копылов курил папиросу за папиросой.

Каждый из нас думал об одном, но никто не промолвил ни слова. Вдруг Бушин не выдержал:

- Опять не будут форсировать! Он встал, надел шапку и тут же опять снял ее и стал крутит в руках.

В это время раздался грохот. Ивакин крикнул:

- Началось!..

Мы выбежали из капонира. Наши взоры устремились на север. Оттуда доносился беспрерывный нарастающий орудийный гул. 56-я армия высаживалась на Керченский полуостров.

У всех как-то стало легче на душе. Копылов сказал:

- Теперь мы не одни на крымской земле.

- Гурьбой легче будет воевать, - сказал Ивакин.

Бой шел далеко. На горизонте едва просвечивали отблески огня, похожие на зарницы.

Радостными чувствами был охвачен каждый десантник на "Огненной земле". Второй десант - за Керчью - многое значил для нас. Мы полагали, что противник неизбежно должен будет ослабить нажим на Эльтиген. И действительно, 4 ноября немцы предприняли только одну атаку на нашем левом фланге. В ней участвовало до полка пехоты и пять танков. Атака была не такой уж энергичной. Десантники ее отбили.

Все офицеры штаба разошлись по полкам проверять и налаживать земляные работы. Эльтигенский плацдарм было не узнать. В первые часы захвата плацдарма люди вели бой, используя воронки от снарядов, канавы, траншеи противника, а в короткое время затишья отрывали ячейки. Ночью ячейки соединяли траншеями и ходами сообщения. И вот теперь к концу четвертых суток оборона на плацдарме уже имела хорошо развитую и стройную систему. Надо было видеть ее, чтобы до конца понять воинский подвиг новороссийцев.

Эту стройную систему обороны создали люди, измученные жестокими боями, похудевшие, покрытые засохшей грязью, с воспаленными глазами и потрескавшимися, сухими губами. Многие из них были раздеты, а некоторые даже босиком, потому что вынуждены были с разбитых катеров добираться до берега вплавь. Они плыли, бросив все, кроме автоматов и гранат. Они отвоевали плацдарм, защитили и освоили его, перекопав огромную массу земли. Тяжелый труд. Почва здесь была каменистая и отнимала много сил. К тому же в Эльтигене не было пресной воды. Время от времени солдаты бросали лопаты и горстями собирали в ямках мутную дождевую воду, чтобы утолить жажду.

Первый период нашей борьбы завершился. Командование десанта было уверено, что теперь дивизия крепко держит Эльтиген в своих руках. Об этом мне, как командиру десанта, довелось написать в армейской газете. Вот как произошло мое вступление на тернистую стезю журналистики.

С утра я чувствовал себя скверно. Температура поднялась до 39°.

Слышу, Иван кому-то отвечает:

- Он болен, к нему нельзя,

- Кто там? Иван ответил:

- Корреспондент.

- Пусть заходит.

В мою трехметровую комнатку вошел стройный, среднего роста человек, в ватной куртке, с погонами майора, с автоматом на груди и весь обвешанный гранатами. Он козырнул и доложил:

- Корреспондент армейской газеты майор Борзенко.

Вид у него был далеко не корреспондентский. В нем чувствовалась физическая сила, выносливость закаленного воина. Он смотрел на меня выразительными серыми глазами и ждал, что я скажу.

А у меня, когда увидел перед собой бравого майора (вообще люблю подтянутых, с хорошей выправкой офицеров), появилась симпатия к нему.

- Рад, что зашли, майор. А то читаешь каждый день фамилию в газете, а корреспондент не кажет глаз к командиру дивизии.

Майор улыбнулся:

- Я слышал, что вы на газету обижены, товарищ полковник...

- Да как же иначе? Такую несуразицу допустили тогда.

- Редакция, право, не виновата. Командование так решило, возможно, чтобы поднять боевой дух ваших соседей.

Корреспондент мне понравился, и я рассказал ему, почему так близко принял к сердцу всю эту историю. Дело в том, что в гражданскую войну, будучи еще командиром взвода, я с того же направления участвовал в освобождения Анапы от белогвардейцев. Через двадцать три года довелось повторить такую же атаку.

Всей душой хотел, чтобы именно наша дивизия взяла. Всю старину вспомнил! И, как встарь, шел вместе с передовой цепью в атаку. А стал читать в газете статью об освобождении Анапы - о нашей дивизии ни слова...

- Вот в чем суть, товарищ майор... Ну ладно, забудем, что было. Что вы от меня хотите?

- Редакции срочно требуется обзорная статья о действиях вашего десанта. Она должна быть написана вами. Может быть, ее напечатают и в центральных газетах.

Я сослался на нездоровье и на то, что не мастер писать, однако корреспондент настаивал. Нужна статья именно комдива. Пришлось согласиться.

Майор ушел. Я приказал адъютанту вызвать Ковешникова.! Начальник штаба полка прибыл через полчаса.

- Вы с Мовшовичем обещали доложить мне о действиях корреспондента в первый день форсирования. Слушаю вас.

- Разрешите спросить, товарищ полковник? Я уже по глазам увидел, о чем он будет докладывать. Ковешников любит настоящих людей

- Спрашивайте.

- Вы его видели?

- Видел. Говорил. Будем вместе статью писать.

Ковешников расцвел. Видимо, ему хотелось, чтобы у нас с Борзенко установились правильные отношения; Он доложил, что корреспондент армейской газеты в бою за высадку проявил находчивость и храбрость. Когда катер в сорока метрах от берега сел на мель против дзота, из которого бил крупнокалиберный пулемет, Борзенко первый подал команду "За борт!" и вывел людей из-под огня. На берегу, преодолев минное поле, его группа зашла с тыла и уничтожила дзот, который мешал подходить нашим судам. Потом он ходил с Мовшовичем в контратаку выручать "Высоту отважных".

Я любил наблюдать за Ковешниковым, когда он рассказывал о героизме других людей. Рассказывал он суховато, без прикрас, но с такой верой в лучшие качества человека, что им нельзя было не любоваться.

Потом мы сидели с Борзенко и писали. Корреспондент хорошо знал общую обстановку на, плацдарме, знал отличившихся людей, знал тактику мелких подразделений.

Вполне приличная получилась статья. Подписывая ее, я подумал, что в руках этого офицера и перо и граната являются хорошим оружием.

Главные выводы в статье были таковы: операцию по форсированию Керченского пролива можно считать удачной с точки зрения замысла, взаимодействия различных родов оружия. Десантная Новороссийская дивизия выполнила поставленную задачу, захватила и удержала плацдарм. Командование получило тем самым возможность высаживать на берег Крыма главные силы. Не наша вина, что шторм поломал эти планы.

В осаде

Обширный капонир, где разместился наш штаб, был построен противником еще в 1942 году. Немецкие саперы использовали холм, поднимающийся над западной окраиной Эльтигена. Поверхность тщательно замаскировали под общий фон местности. Вывели амбразуры, из которых прекрасно просматривался Керченский пролив и берег Таманского полуострова. Внутри было две комнаты с небольшим коридором. Инженер-подполковник Модин реконструировал сооружение: фасад сделал тылом, амбразуры задвинул стальными листами, снятыми с подбитых катеров, а бывший вход приспособил для наблюдения за полем боя.

Копылов был у меня в маленькой комнатке, когда зашел Бушин, возбужденный, с покрасневшим от волнения лицом:

- Получена радиограмма... Теперь мы одни... - Да что случилось? - спросил Копылов.

- Восемнадцатая армия ушла!

Я дважды перечитал депешу.

И. Е. Петров информировал о реорганизации Северо-Кавказского фронта. 18-я армия передавалась другому фронту.

- Кто же теперь будет обеспечивать десант, снабжать продовольствием, боеприпасами?

- Нечего впадать в панику, - ответил я. - Командованию виднее, как поступать в создавшейся обстановке. Поэтому десант теперь подчиняется непосредственно командующему фронтом.

У нас с Михаилом Васильевичем характеры были спокойнее, чем у начальника штаба. Но и мы были ошеломлены. Бушин выговорился и стоял молча. Копылов потянулся за помощью к трубке.

- Да не кури! И так дышать нечем!

- Что же теперь говорить людям? - спросил Копылов.

В это время генерал Петров сообщил: "Сегодня ночью вам на По-2 будут сбрасывать продовольствие и боеприпасы. Организуйте прием".

- Ну вот, Михаил Васильевич! Ты заботился о том, что сейчас сказать людям? Пусть политработники доведут до каждого десантника, ночью получим патроны, гранаты и хлеб. А дальнейшее обмозгуем.

Так мы оказались перед непредвиденным обстоятельством: в ближайшее время нельзя было ожидать помощи от наших войск через Керченский пролив. Полагаться надо было только на свои силы.

Немцы блокировали десант с суши, с моря и с воздуха.

Чуть начинало темнеть - и на морском горизонте появлялось восемь - десять фашистских десантных барж. Они не пропускали к плацдарму ни одного суденышка, а утром разворачивались фронтом к Эльтигену и открывали огонь

Делалось это с немецкой педантичностью: каждое утро в течение 10 - 15 минут на нас с моря сыпались снаряды и очереди крупнокалиберных пулеметов. В конце концов нам надоело такое удовольствие, приняли решение: поставить на берегу трофейную автоматическую зенитную пушку и дать наглецам по зубам.