Анатолий Гладилин - Хроника времен Виктора Подгурского

• Название: Хроника времен Виктора Подгурского
• Автор: Анатолий Гладилин
• Жанр: Русская классическая проза

---

Эти слова, произнесенные негромко, предназначаются для Вальки Ратновского. Он пожимает плечами и продолжает списывать каракули, которые с молниеносной быстротой царапает на доске лектор. В группе все уже привыкли к тому, что Ратновский и Нина всегда вместе. Ратновский помогает чертить, Ратновский занимает место, Ратновский готовится вместе с ней к семинарам. Однако на курсе некоторых это не устраивает. Были попытки оккупировать все места вокруг Нины и завести с ней знакомства в библиотеке, впрочем для нее нежелательные. Старшекурсники уже приметили Нину и в разговорах между собой с удовлетворением констатируют, что на первом курсе есть "приличные девчонки", Но пока что Ратновский ближе всех к Нине, ближе даже, чем подруги из группы.

Обычно, записывая лекции, они оба болтают. Но сейчас трудное место, и Ратновский не отвечает. У него смешная привычка: когда он увлечен объяснением лектора, он начинает разговаривать сам с собой, причем опять-таки совершенно машинально, не спуская глаз с доски. Вот лектор ошибся в расчетах. Ратновский откладывает авторучку.

- Что-то не так.

- А почему ты знаешь, что не так? - отвечает он сам себе.

- Икс не может иметь такого значения.

- Ишь какой умный нашелся!..

И после некоторой паузы Ратновский снова начинает декламировать:

- А лектор-то - дурак!

- Кто сказал: дурак?

- Студент Ратновский!

- Студент Ратновский, выйдите из аудитории!

- А я больше не буду.

- А я прерву лекцию.

- Это у меня случайно.

Но тут на доске исправлены ошибки, и Ратновский замолкает. Нина фыркает в рукав и толкает Ратновского:

- Ты чего там бурчишь?

- Сейчас побурчите в коридоре! - шипит на них соседка.

Приглушенный смех...

Но вот трудное позади. Возобновляется беседа.

- Валька, какой ты смешной!

- И только?

- С тебя хватит.

- Сказала бы хоть раз, что я красивый, что я тебе нравлюсь.

- Чего захотел!

- А есть такой счастливец?

- Скорее несчастный.

- Здесь?

- Нет.

- А где?

- Тебе почтовый адрес?

- Неужели Олег, этот выдвигающийся светоч науки?

- Может быть.

- Или Виктор, рыцарь печального образа?

- Все может быть.

- Кто-нибудь из них двоих, уж это точно.

- Да, возможно.

- Тогда пойдем со мной вечером в кино.

- А волейбол?

- Хорошая картина,

- А репетиция?

- Успеешь.

- А черчение?

- Я достаю билеты.

Нина поморщила лоб и затем совершенно другим тоном сказала:

- Скоро кончится лекция. Опять будет давка.

Она вдруг прищурилась, посмотрела на Вальку Ратновского. Глаза ее заблестели.

Она оторвала лист бумаги, написала на нем несколько фраз и подкинула его Вальке. Тот прочел и передал соседу. Записка быстро пошла по рядам. Там, где она проходила, начиналось заметное движение и небольшой гул.

Дело было вот в чем. Следующие два часа здесь занимались три группы со второго потока. Аудитория была маленькая и тесная, а каждый стремился занять место поближе к доске. Поэтому, как только открывалась дверь и отдельные индивидуумы тянулись к выходу, в аудиторию с воплем врывалась толпа осаждающих, отбрасывая выходящих. В тесной комнате оказывалось шесть групп, двигающихся в противоположных направлениях. Девушкам приходилось особенно плохо.

Зазвенел звонок, и через две минуты лектор кончил говорить. Однако сидящие ближе к двери не бросались к выходу, подгоняемые, как обычно, заманчивой надеждой проскочить в коридор до начала баталии.

Стараясь как можно меньше шуметь, студенты столпились у закрытой двери. Снаружи доносились нетерпеливые голоса осаждающих.

В первые ряды встали наиболее рослые ребята. Дверь распахнулась, и вместо жалких одиночек на растерявшихся представителей второго потока ринулась мощная колонна. Осаждающие были тут же оттеснены и, выражаясь военными терминами, рассеяны по коридору. Не понявших ситуацию и застывших на месте с раскрытыми ртами вразумляли тетрадками по голове.

Победа была полная. Смеху на целый день. Девчонки радовались, что наконец-то проучили невеж. Ребята называли Нину "главнокомандующим", а Ратновский обещал достать ей генеральские погоны, для чего и ушел с последней лекции. Но вернулся он с двумя билетами в кинотеатр "Форум" на вечерний сеанс.

ГЛАВА VIII

РАСПИСКА КРОВЬЮ

В этом переулке ветер всегда дул в лицо. Если прохожий вдруг поворачивал обратно, ветер тут же менял направление, и прохожему не становилось легче.

Был поздний час. В большинстве домов уже погасили свет, и люди видели седьмые сны, а просыпаясь, чтобы перевернуться на другой бок, с благодарностью вспоминали того далекого чудака, который первым стал строить каменные здания с теплыми комнатами.

Ветер, скучая в одиночестве, развлекался раскачиванием уличных фонарей и с интересом наблюдал, как светлые круги от них мечутся по черной мостовой. Впрочем, он не забывал свои обязанности и время от времени грохотал железными крышами, распахивал двери подъездов, настраивал на минорный лад водосточные трубы, стучался в окна.

Иногда он забивался в темные дворы и поджидал, не появится ли кто-нибудь.

И "кто-нибудь" появился.

Ветер очень обрадовался и кинулся обниматься. Человеку это не понравилось. Он фыркнул, закутался в плащ и повернулся к нему спиной. Ветер сначала остолбенел, смущенно притих, но потом, решив, что произошла ошибка и его приняли за кого-то другого, кинулся с другой стороны, да так, что чуть не совратил прохожего с пути истинного в лужу. Когда человек вторично показал ему спину, ветер озверел и задул с такой силой, что тот пригнулся и некоторое время не мог даже раскрыть глаза. Однако, придя в себя, человек стал решительно пробираться вперед, держась у стен домов. Разозленному ветру негде было разворачиваться, и он занялся тем, что причинял прохожему всякие мелкие гадости: он задирал полы его плаща, пробирался под куртку, сыпал куски штукатурки на волосы, лез в уши; потом, набрав горсть самой холодной воды с самой грязной крыши, "промывал" ему лицо.

Какая-то черная взъерошенная кошка обогнала прохожего и шмыгнула во двор. Человек последовал за ней.

Двор был узкий, стиснутый со всех сторон высокими стенами. Ветер, не решившись туда зайти, присел у подворотни и стал выжидать, что будет дальше.

Человек сделал несколько шагов, но тут черная кошка, притаившаяся у стены и поджидавшая его приближения, перебежала ему дорогу. Человек откинул со лба прилипшие волосы и выругался: "Черт возьми, трогательная встреча! Не хватает только, чтоб Ленька уже спал". Он прошел в глубь двора и поднял голову. На втором этаже он увидел единственное освещенное окно. Человек вложил четыре пальца в рот и два раза свистнул. Свет в окне погас и через секунду зажегся снова.

- Все в порядке, - облегченно вздохнул прохожий и зашел в подъезд.

...Небольшая комната тонула в полумраке. Настольная лампа лишь освещала стол и прикрепленную к нему маленькую форматку с чертежом.

Вошедший снял плащ и, потирая руки, проговорил:

- Ну и ветер!

Хозяин приподнял голову, вгляделся и сделал вид, что не узнал.

- Кто это? А-а, Виктор Михайлович Подгурский к нам пожаловали! За что вы нас так осчастливили?

- Есть разговор, - сумрачно ответил вошедший и сел на диванчик, в самый темный угол комнаты.

- Разговор? В час ночи? Странная словоохотливость. А, понимаю, наверно, опять какая-нибудь неприятная командировка к черту. Вы, говорят, часто там бываете. Обидно! Я-то думал, что скоро мне в розовом конверте пришлют приглашение присутствовать на бракосочетании девицы Истриной с Подг...

- Хватит, я по делу, серьезно.

- А я разве шучу? - удивился Ленька. - Я просто выражаю свой восторг, вызванный вашим появлением, Уж очень мило с вашей стороны неделями пропадать в этом Полу-цело, - словом, каком-то... актовом переулке, не заходя к товарищам и даже им не звоня. Как же? Виктор Михайлович - занятый человек: стоять для Нины в очереди за маслом, ходить за хлебом, мыть вместо нее посуду, штопать чулки. Ежели все это сопоставить с интеллигентными наклонностями последнего...

- Когда кончишь - свистни, а я пока вздремну. К тебе приходишь как к другу... Обидно.

- А мне не обидно? Забывать товарищей из-за какой-то юбки... Эй! Не кидайся будильником! Разобьешь и разбудишь моих предков! Они спят в соседней комнате. Я не то хотел сказать! Она... да нет, Нина, а не юбка, она, конечно, изумительная, потрясающая, неповторимая, лучше которой нет в мире. Но заметь, ты приходишь ко мне, только когда что-нибудь стряслось. Ну, что случилось?

- Мне нужны деньги.

- И только? Удивительно! Я почему-то думал, что они тебе не нужны.

- Много денег.

- Ну? Помню, моей бабушке как-то потребовалось несколько сотен на покупку пары нижнего белья. Она бегала по знакомым, и никто не давал ей в долг. И знаешь, где она достала нужную сумму? У обыкновенной дворничихи, что жила в соседней подворотне. О, это была кошмарная история! Тебе не интересно? А сколько тебе надо?