Леонид Кучма - После майдана 2005-2006. Записки президента

• Название: После майдана 2005-2006. Записки президента
• Автор: Леонид Кучма
• Жанр: Биографии и Мемуары

В книге собраны выдержки из записей дневникового характера, которые автор, президент Украины (1994-2004), вел на протяжении 2005-2006 годов. Он анализирует текущие политические события в Украине и мире, вспоминает прошлое, рассказывает о встречах с лидерами разных стран: Ельциным, Путиным, Иоанном Павлом II , Берлускони, Колем, Миттераном, Цзян Цзэмином, Чавесом и другими. Говоря об оранжевой революции в Украине (2004), Л. Д. Кучма подчеркивает, что положительно относится только к научно-техническим революциям.

---

У директора завода, у министерского чиновника, у начальника милиции, тем более - у партийного чиновника или комсомольского «лидера» возможностей было больше, чем у токаря или доярки. Повторяю: поставить их всех в равные стартовые возможности, а потом следить, чтобы они конкурировали друг с другом по-честному, было некому. Не существовало такой инстанции. Такой объединенной инстанцией должны были бы по идее стать президент, правительство, парламент. Но когда «в товарищах согласья нет», они только ослабляют друг друга. Этим и пользуются оборотистые, но не самые порядочные лица и группы. Но действуют они в соответствии с нашими законами.

Казалось бы, правильный шаг: раздали гражданам сертификаты на государственную собственность. Каждый таким образом получил частичку общего добра. Но вскоре наиболее предприимчивые скупили эти частички. Спрашивается: можно ли было устроить все как-то иначе, справедливее? Теоретически все можно. А практически… Дело не только в слабости власти на тот период. Дело и в принципиальных вопросах. Если человек получил частичку общего добра, если она стала его собственностью, он должен хотеть что-то с нею делать и знать, что именно, как ее использовать, чтобы получать прибыль. А для этого - иметь право распоряжаться ею по своему усмотрению. Хоть с кашей съесть! Иначе это не его собственность, а видимость, фикция, обман. Но если есть право продать, не может не быть и права купить.

Я укрепил порядок настолько, насколько было возможно в наших конкретных условиях, понимая, что через этапы не перепрыгнешь. Когда меня первый раз избрали президентом, приватизация еще, по существу, не начиналась. Но в то же время уже почти все было распределено. Этот процесс начался еще во времена горбачевских реформ. Формально или не формально, на прямых или подставных лиц, на видимые или теневые группы, кланы, но - распределено. Почти все, что стояло и лежало на земле, уже находилось в чьих-то руках. Уже были сколочены первые крупные состояния.

Если послушать моих критиков тогда, да и сейчас, то главное, чем я должен был сразу заняться, - приняться разгребать завалы злоупотреблений, устроить великую ревизию и чистку. В связи с этим хотелось бы напомнить одну очень важную вещь: уже были законы, которые не позволяли президенту и кому бы то ни было просто так «отобрать награбленное», как выражались коммунисты. Но дело даже не в этом. У американцев есть принцип: частный капитал решает проблемы экономики лучше, чем государственный чиновник, чем государство в целом. Отобрать все «награбленное» и вернуть государству означало бы реанимировать обанкротившуюся административно-командную экономику. Разве для этого избрали тебя президентом? - думал я. Нужно идти дальше. Нужно искать механизмы, позволяющие соединить интересы частного капитала и государства. Вот проблема, над которой я бился десять лет.

Правда, иногда у меня возникает мысль, поделиться которой хотелось бы с теми, кто больше всех недоволен прихватизацией. Ну, хорошо, товарищи и господа. Сегодня мы умнее, чем были вчера. К тому же сегодня и цены на собственность выросли многократно. Давайте-ка исправим ошибки предыдущей власти, и мои в том числе: у всех (подчеркиваю: у всех!) все заберем и поделим заново, более разумно и справедливо. Но через какое-то время окажется, что, во-первых, ошибки и прегрешения были допущены и на сей раз - без этого, согласитесь, невозможно, а во-вторых, цены опять выросли. Что, снова все у всех забирать и делить заново? И так до бесконечности? Не знаю, как вы, а я о последствиях не берусь судить.

20 марта

Целый том можно составить из всего, что было написано и сказано в первые послереволюционные дни о бывшем моем кабинете на улице Банковой, о здании моего Фонда и о других зданиях, в судьбе которых я принимал участие. Больше всего, конечно, говорилось и писалось о здании Фонда, это на улице Пилипа Орлика. Тональность разговоров в целом была такова: да, лакомый кусок себе прихватил Кучма. После открытия Фонда мы сразу же пригласили журналистов посетить наш офис - пожалуйста, смотрите, делайте выводы. Многих возмутили и позолота (ее им, как водится, показалось многовато), и мрамор, и многое другое. Автор одной из публикаций уверенно заявил о «цыганском стиле», который Кучма, мол, придал помещению. Перед тем, как писать, автор, естественно, не поинтересовался, изменили ли мы интерьеры при реставрации, то есть отступили ли хоть немного, так сказать, от исторической правды.

Удивляться нечему - это типичная ситуация. Всякая революция проявляет особый интерес к дворцам, дачам, квартирам, автомобилям (а когда-то - к каретам) бывших правителей. Как будто нет ничего более насущного, первоочередного, такого же интересного. Получается, что нет… Пиночет в свое время совершил в Чили не революцию, а контрреволюцию, но и она первым делом раскрыла перед «голодным» народом домашний холодильник убитого президента Альенде. В нем обнаружили, кажется, две замороженные курицы. Они долго не сходили с экранов телевизоров.

Виктор Ющенко буквально в первые же свои президентские часы стал говорить о том, где он хотел бы жить со своей семьей, а также - в каком здании он может сидеть в главном кресле страны, а где не может, потому что это ему не пристало. Он говорил об этом со всеми - от журналистов до иностранных послов. Его соратники - тоже. Кинулись освящать здания, коридоры, кабинеты, места общего пользования. Из бывшего моего кабинета вынесли всю современную мебель под шум о высокой ее стоимости, заменили ее, как пишут, антикварной, которая, наверное, намного дороже. Может, для того и потребовалось шумовое прикрытие… Все это показывало, что действительно произошла, во всяком случае с их точки зрения, революция. С этой точки зрения, революции для того и делаются, чтобы выгнать из «дворцов и резиденций» одних обитателей и поселить других (предварительно освятив помещения).

По этой мерке моя победа над Кравчуком в 1994 году не была революцией. Победа не вызвала во мне никакого интереса к тому, какой у меня будет кабинет, квартира, дача, на какой машине я буду ездить на работу и с работы. Я целый месяц спокойно ждал, когда Кравчук освободит президентский кабинет. А сразу после объявления победы оставался с одним охранником, который был при мне со времен моего премьерства, и так я ходил весь месяц, не придавая этому значения. Рассказываю это не к тому, что я лучше Ющенко, который после своей победы на некоторое время, кажется, забыл все и с большим увлечением занялся своим обустройством. Просто в той атмосфере, в которой шел к победе я, не было опьяняющего состава.

«Дом с химерами» пришлось ремонтировать, чтобы он сохранился. В нем была часть поликлиники для советской номенклатуры. Я сам осмотрел все уголки здания, внимательно ознакомился с особенностями его архитектуры, с историей сооружения. Огромные трещины шли по всему зданию, сверху донизу. Людям там находиться уже нельзя было. Начал разрушаться фундамент, из-за этого и образовались трещины. Как мне сказали, мог пострадать находящийся совсем рядом театр им. Франко. Мы просто спасали ценное здание. Еще бы год или два, и «Дома с химерами» в Киеве не стало бы (практически такая же ситуация когда-то была и с филармонией). Я собрал всех и вся и поставил задачу все-таки вернуть его в первозданное состояние. Потом стали думать, как его использовать. Делать из него административное здание - это ни в какие ворота не лезет. Возражение против такого назначения - в легендах, связанных с ним, да просто - в самом названии: «Дом с химерами».

По одной из легенд, известный киевский архитектор начала XX века Владислав Городецкий построил дом в память о дочери, утопившейся в Днепре из-за любви. Другая легенда гласит, что дом был построен на пари с другими архитекторами. Те будто бы утверждали, что на обрыве, над самым озером (теперь здесь театр имени Франко), построить такой дом невозможно. Есть также мнение, что реальной была строго практическая мотивация - архитектору, мол, предложили впервые в Киеве возвести дом с использованием цемента, сделать рекламу цементу промышленника Рихтера. Как бы то ни было, дом, отметивший в 2002 году свое столетие, представляет собой большую ценность. Похожего нет нигде в мире. В его стены вмурованы бетонные головы носорогов и слонов, крокодилов и антилоп, а в желобах колонн прячутся ящерицы. На крыше - жабы и морские чудовища, а вместо волос на женских головках - цепи.

При советской власти дом не пустовал. Сначала он использовался как коммуналка, затем - как больница. Мы отреставрировали его в 2003-2004 годах. Вложили почти 30 миллионов долларов, зато полностью восстановили интерьер, росписи. На базе дома создали музейно-культурный центр «Шедевры искусства Украины» - филиал Национального музея. Я горжусь теперь тем, что такой центр есть, что среди его экспонатов, для примера, - знаменитая Острожская Библия печати Ивана Федорова (ей более 400 лет) и многое другое. С самого начала я был сторонником такого варианта.