Станислав Ауски - Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии.

• Название: Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии.
• Автор: Станислав Ауски
• Издательство: Globus Publishers
• Жанр: История
• Год: 1982

Книга Станислава Ауского не идеализирует власовцев: это более чем очевидно из многих ее отрывков. Но он стремится добиться для них справедливости. Если кому-нибудь покажется, что он иногда повествует о них с симпатиями, выходящими за рамки исторической объективности, к которой он явно стремится, то это лишь незначительное облачко на фоне научного небосклона, исчезающее под черной тучей советской историографии, в которой нет и следа не только объективности, но даже малейшего намека на понимание человеческого положения.

Также и нам она сообщает кое-что о Пражском восстании, чего мы до сих пор не знали.

Естественно, что нам, пережившим всю тяжесть благославления национал-социализма партии трудящихся Германии на собственном горбе, вряд-ли удастся избежать наплыва смешанных чувств при виде всех этих русских лиц в формах, которые нам напоминают нерусские лица в тех же формах.

Но может быть мы сможем — и я думаю, что нам следовало бы — свои воспоминания о людях в Бухенвальде соединить одновременно с воспоминанием о русском солдате, преданном «великим маршалом» его же собственной родины и безжалостно умирающем от голода в лагере для военнопленных.

В конце концов, в этом химерическом устройстве национал-социалистического перевоспитания людей погибло и немало христианских священников.

Д-р Йосиф Шкворецкий.

---

Особым вопросом является наличие в Словакии большого количества русских инженеров и техников, находящихся на государственной службе, преимущественно в Министерстве транспорта. Во время посещения ген. Жиленкова им было обещано, что все они будут эвакуированы даже вместе с их семействами. Но в последние дни из числа эвакуированных исключаются лица моложе 16 и старше 60 лет. Это вызывает среди эмигрантов сильное волнение. Этот вопрос должен быть разрешен в словацких министерствах до 15-го февраля 1945 г.

Ожидалось, что с уходом русского технического персонала, главным образом из сектора Министерства транспорта, хаос в транспортной системе увеличится еще больше. И, наоборот, их использование на территории Герма- нии может принести пользу. В то время еще не были широко известны результаты воздушных налетов. Западная Европа с ними ознакомилась после союзного десанта летом 1944-го года. Центральная Европа их познала весной 1945-го года. Железнодорожный транспорт, независимо от ухода русских инженеров, все равно вскоре пришел в расстройство вследствие приближения линии фронта. Нет сомнения, что русские люди, находящиеся на государственной службе в Словакии, с большой неохотой покидали свои места, но у большинства из них не было иного выхода. Их уход с работы должен был оформляться таким образом, что они получают постоянный отпуск с отступным в размере от двух до четырехмесячного оклада, в зависимости от длительности их работы. Часть этих денег они намервались использовать на покупку продовольствия, которое в Словакии все еще можно было получить легче, чем в Германии. Неразрешенным остался вопрос с паспортами. В документах не приводится, сколько в конце концов из них эвакуировалось и с какими паспортами.

Словацкое Министерство транспорта рассталось с отбывающими русскими людьми и с персонально ограниченным Комитетом самым гуманным путем. Из восьми санитарных железнодорожных составов, которые стояли неиспользованными из-за отсутствия в Словакии действующей армии, один полный состав был подарен братиславскому Комитету КОНР. Этот состав должен был послужить большим вкладом в дело РОА. Однако, у братиславского Комитета не было возможности для его приема и содержания в пригодном состоянии. Если мы обойдем иные вопросы, например, почему он не был использован для эвакуации, остается неизвестным, покинул ли этот состав вообще свое место на братиславском вокзале.

Неподходящим лицом для проведения эвакуации проявил себя и полк. Лавров, бывший ранее в армии ген. Врангеля. Первоначально он включил в список эвакуирующихся только своих галлиполийцев и только в последние дни включил и иных русских людей. В списке первого транспорта он приведен на десятом месте, как начальник транспорта. Новые беженцы из Советского Союза во всех его действиях по праву усматривали стремление спасти лишь прежнюю эмиграцию и потому начали обращаться за помощью к украинцам и казакам. Лавров покинул Братиславу в первом эвакуационном составе 19-го февраля 1945 г. Кузминский в это время находился в Праге.

Д-р Кугаевский, положительно расцениваемый немецкими органами, остался в Братиславе совершенно один с тяжелыми и неприятными обязанностями.

Эвакуация русских людей из Словакии была полным провалом. В нем повинны были все: словацкие учреждения из-за своей незаинтересованности, русские люди из- за недостатка инициативы и решимости, немецкие учреждения вследствие своих формальностей. Во время подготовки к отбытию была объявлена трехчасовая воздушная тревога; в немалой мере провалу способствовала проповедь священника отца Михаила, произнесенная им накануне отъезда. Неизвестно почему он навязал русским людям фатальную мысль, что нет нужды покидать эту гостеприимную страну, потому что никто не может избежать своей участи. Он весьма резко высказался против Сталина, Рузвельта и Черчилля, ухудшив этим еще больше положение. Из 650 человек, зарегистрированных в списке транспорта, по вышеупомянутым причинам явилось только около 200. Словацкие министерства выплатили отступные своему отбывающему персоналу лишь на следующий день, вследствие чего и они не могли выехать. Перед отъездом лица, готовые к отъезду, должны были заполнить опросной лист и ответить на вопрос: «Желаете ли вы вступить в ряды армии ген. Власова или нет?» — что заставило других отказаться от отъезда. Ген. Жиленков, который в это время снова находился в Братиславе, стремился произнести убедительную речь в том смысле, что каждый из отбывающих мужчин может считать для себя честью вступить на территории Германии в кадры РОА. Отказались и другие. — Среди них раздавались голоса: «Так этот транспорт идет прямо в армию! Теперь-то они, наконец, захватили нас!».

Приближался конец войны и людям не хотелось умирать…

Следующий отъезд предполагалось подготовить к 3-му марта. Он должен быть лучше организованным, с расчетом на более эффективную помощь со стороны немецких учреждений. В рапортах, однако, не сообщается о том, как немцы глядели на своего русского союзника. Немецкое население и учреждения до сих пор не были эвакуированы. Между тем южнее Братиславы шли тяжелые бои. Немецкая армия теряла там свои последние дивизии в тщетной попытке остановить продвижение Красной армии к Вене.

В день отбытия первого эвакуационного транспорта ген. Жиленков сообщил, что в Братиславу прибыло два офицера РОА и что они будут производить набор в армию; майор Продан — для 2-й пехотной дивизии в Хойберге, и старший лейтенант Афанасьев — для смешанной авиадивизии в районе г. Карловы Вары. Можно было ожидать, что в атмосфере эвакуационного психоза этот набор не имел успеха. Прямые доказательства не сохранились..

Далее ген. Жиленков сообщил, что КОНР занят в настоящее время решением вопроса об укреплении своей позиции путем заключения контактов с заграницей. Пови- димому, он имел ввиду деятельность, которую подготавливал и проводил Юрий Жеребков. Жиленков к этому добавляет, что подразумевается открытое письмо на имя Черчилля и Рузвельта, которое должно было бы «расшевелить совесть англичан и американцев». (См. главу № IX).

Наконец, Жиленков пытался лично предпринять некоторые меры, как, например, начать русские радиопередачи из Братиславы и Баньской Быстрицы. Его группа пропагандистов уже три недели находилась в бездействии. Братиславское радиовещание не желало предоставить им время, которое подходило бы для московского времени, а радиостанция в Баньской Еыстрице, которая вела передачи на длине московской волны, готовилась к переезду в Германию. Коротковолновые передачи этой радиоустановки имели довольно большой успех, о чем свидетельствовали во время допросов перебежчики и пленные Красной армии. Жиленков сообщил также об успехах противотанковой части на Одерском фронте. (Группа полк. Сахарова).

Осталось неизвестным, покинул ли второй транспорт Братиславу 3-го марта 1945-го года, как неизвестно и число эвакуированных лиц. Можно предполагать, что в двух транспортах Братиславу могло покинуть около 1.000 человек. После этого транспорта, немецкие учреждения считали эвакуацию законченной. Число беженцев с востока, по сравнению с последними предположениями, должно было значительно увеличиться. Под вопросом остается судьба тысяч других. По аналогии с подобным положением во время окончания войны, можно предполагать, что большинство из них покинуло Словакию на собственный риск. Остальные ожидали свою участь, оставаясь на прежнем месте. Не потому, что на них повлияла проповедь отца Михаила, а потому, что у них просто не было иногда выхода или они чувствовали себя слишком уставшими от своей судьбы — быть вечными беженцами.

Часть из тех, кто решил остаться на месте, после прихода Красной армии была сослана в Советский Союз. Некоторым из них помогли доброжелательные нотариальные учреждения. Может быть они были подкуплены, но они помогли людям, попавшим в беду; евреям — во время войны, а русским — после войны, спастись от собственных братьев.

После перечисления содержащихся в документах событий, которые легли в основу настоящей главы, следует пустота, измеряемая горем человеческого страдания.

VII Введение 1-й дивизии в бои на восточном фронте

А теперь вернемся немного назад, к драматическому изменению событий, которое произошло 2-го марта, когда полк. Херре получил приказ отправить 1-ую дивизию в армейскую группу «Висла» и там включить ее в бои на фронте. Исполнение приказания, однако, оттягивалось из- за споров о том, кто именно имеет право отдавать приказания русским частям. Прежде, чем это положение было разрешено, в дивизии развернулась чрезвычайная деятельность. Это была, собственно, подготовка к бунту, первому из многочисленных, которые потом последовали. Генерала Буняченко так рассердил тот факт, что он получает приказания от кого-то другого, а не от собственного командира ген. Власова, что он готов был не подчиниться, поэтому подготовка к уходу, производимая тогда членами дивизии, была скорее подготовкой к вооруженному восстанию. Отношение ген. Буняченко к полк. Херре не было из наилучших, а когда Херре предъявил ему приказ о железнодорожной переправке на восточный фронт, то вспыхнул открытый конфликт. Согласно тексту приказа, дивизия должна быть разделенной по разным железнодорожным транспортам таким образом, что части были бы разделены и оторваны от своих командиров, а поэтому весь транспорт пришел бы в хаотическое состояние. Буняченко подозревал, что в этом кроется намерение снова разделить дивизию на мелкие части. Переговоры затягивались и конфликт готов был перейти во взрыв. Буняченко созвал своих командиров и было принято решение подготовить дивизию к вооруженному сопротивлению так, чтобы в случае, если немцы решатся на насильственные действия, то дивизия немедленно покинет район Мюнсингена и пробьется в горы к швейцарской границе, находящейся на расстоянии всего нескольких десятков километров. Там дивизия должна будет дать отпор немцам, войти в контакт с наступающими союзниками и вместе с ними начать боевые акции против немецкой армии. В операции должна была участвовать и 2-я дивизия, а также юнкера офицерского училища. Обе дивизии должны были вооружиться запасами оружия из местных немецких складов.