Арон Шнеер. - Из НКВД в СС и обратно. (Из рассказов штурмбаннфюрера)

• Название: Из НКВД в СС и обратно. (Из рассказов штурмбаннфюрера)
• Автор: Арон Шнеер.
• Издательство: Из НКВД в СС и обратно (Из рассказов штурмбаннфюрера)
• Жанр: О войне
• Год: 2005
• ISBN: 5-98831-003-6

Герой книги — советский разведчик, с 1938 по 1945 г. носивший мундир офицера СС. Участник польской и французской кампаний 1939–1940 гг., Арденнского наступления немецких войск в декабре 1944 г.

В 1945–1947 гг. был уполномоченным советской миссии по репатриации во Франции, затем занимался разведывательной работой в Бельгии и Франции.

Построенная в форме бесед автора книги, профессионального историка, с ее героем, книга приоткрывает малоизученные или замалчиваемые страницы истории XX в.

По сравнению с его откровениями бледнеют облагороженные жизнеописания отечественных шпионов, так расплодившиеся в последние годы.

---

Прежде чем наша и английская разведки успели сообщить, что сейчас будут сдаваться эсэсовцы, не трогать, а доставлять в особые отделы, югославские партизаны сделали свое дело. Этих «эсэсовцев» бросили в Югославию. И когда, такой «эсэсовец» приходил с поднятыми руками и вдруг говорил: «Я бывший коммунист, я сидел там-то и так далее…» Поставьте себя на место этого югославского партизана: «Спасает шкуру, а где ты был в 41-м году?» — он ему не верит. И прежде, чем была дана команда не трогать эту компанию, а разбираться с ними, сотни дорогих товарищей были поставлены к стеночке.

А.Ш. Я знаю что в Бухенвальде набирали немецких коммунистов в бригаду «Дирлевангер» и из них никто не вступил.

Справка.

Дирлевангер Оскар (1895–1945). Оберфюрер, затем бригаденфюрер СС. Командир особого батальона, затем группы, полка, штурмовой бригады. Все эти части носили имя их командира. В составе этих подразделений были в основном уголовные преступники, набранные в концлагерях, добровольцы из числа советских военнопленных — было несколько рот. В 1944 г. в составе бригады было создано отдельное подразделение из бывших противников нацистского режима. Части Дирлевангера участвовали в карательных экспедициях против партизан и массовых убийствах мирных граждан, совершенных с особой беспримерной жестокостью на территории Белоруссии, Украины и Польши. Одна из его рот, сформированная из бывших пленных украинцев, сожгла Хатынь. В конце войны командовал 36-й гренадерской дивизией СС. Умер в июле 1945 г. во французском плену.

А. П. Когда стали в Бухенвальде коммунистов туда брать, в 44-м году? Не надо делать из них героев, не пошли потому, что Бухенвальд был в руках подпольной организации почти полностью. Эсэсовскому руководству не до лагеря было в этот момент. Они целиком доверились лагерному самоуправлению.

Глава 8

Донос — это норма.

Власовские артисты.

Казачьи торги.

Подражание Наполеону.

Кровь в Лиенце.

Сталинский шантаж — был или не был?

Кавказцы.

Репатриация-фильтрация.

Горбушка смерти.

«Я не думал, что все будет происходить так…»

А.Ш. Александр Петрович, раз вы уже затронули тему сотрудничества, давайте поговорим о сотрудничестве советских военнопленных с немцами.

А.П. Сотрудничество начиналось в самом лагере. Начиналось с выдачи, как по идейным, так и по шкурническим, антисемитским соображениям, так и за кусок хлеба, коммунистов и евреев. Отсюда масса доносчиков и лагерная полиция. Этого не было среди западных военнопленных, во-первых, они были сытые, а во-вторых, для них это было позором. А у нас, где в своей стране одна половина населения стучала на другую, донос — это норма.

Комментарий 20.

О том, что доносительство — «стукачество» было, действительно, делом миллионов советских людей есть интересные свидетельства. Один из соратников Ленина Гусев писал: «Ленин нас когда-то учил, что каждый член партии должен быть агентом ЧК, то есть смотреть и доносить. Если мы от чего-либо страдаем, то это не от доносительства, а от недоносительства… Можно быть прекрасными друзьями, но раз начинаем расходиться в политике, мы вынуждены не только рвать нашу дружбу, но идти дальше — идти на доносительство».

Можно допустить, что «стукачество» — это удел членов партии, но вот, как воспевает донос известный журналист М. Кольцов, сам ставший жертвой воспетого им доноса. Эти строки написаны им в 10-летнюю годовщину Октябрьской Революции.

«Если белый гость покажется подозрительным, им тревожно заинтересуется фракция жилтоварищества. На него обратит внимание комсомолец-слесарь, починявший водопровод. Прислуга начнет пристальнее всматриваться в показавшегося ей странным жильца. Наконец, дочка соседа, пионерка, услышит случайный разговор в коридоре, вечером не будет спать, что-то, лежа в кровати, взволнованно соображать. И все они сами пойдут в ГПУ и сами расскажут о том, что видели и слышали.

Не сорок, не шестьдесят, не сто тысяч человек работают для ГПУ. Какие пустяки! Миллион двести тысяч членов партии, два миллиона комсомольцев, десять миллионов членов профсоюза — свыше 13 миллионов (миллион «чертовых дюжин»!) по самой меньшей мере. Если взяться этот актив уточнить, несомненно, цифра вырастет вдвое».

Черная книга Коммунизма. Преступления. Террор. Репрессии. Перевод с франц. Москва. 1999, с. 30–31

Не мудрено, что советские люди переносили привычные для них нормы жизни и в лагерную действительность.

А.Ш. В воспоминаниях бывших военнопленных я столкнулся с еще одним удивительным явлением. В лагеря засылались чекисты, но не для организации непосредственной борьбы, а для того, чтобы, пробравшись на службу в лагерную полицию, ухудшать условия, ужесточать лагерный режим, и вследствие этого вызвать еще большее озлобление, для того, чтобы усилить сопротивление. Один из военнопленных вспоминает, что после войны встретил начальника лагерной полиции в миссии по репатриации в форме майора.

А.П. Очень даже возможно. Я же, «бывший эсэсовец» был в Парижской миссии по репатриации, при генерал-майоре Драгуне. Вся она состояла из чекистов. Вся.

А.Ш. Кстати, лагерная полиция почему-то только в лагерях для советских военнопленных. В западных лагерях такого института не было.

А.П. Хотел бы я видеть, как почувствовал бы себя западный товарищ, который пошел бы охранять своих в лагере, или записался бы в немецкую армию.

А у наших, действительно, бытие определяло сознание: пока немцы у Сталинграда и на Кавказе, шло активное сотрудничество. А потом, у тех, кто сотрудничал с немцами, психология изменилась: Сталинград стал менять, а уж после Курской битвы… Они шкуру свою спасали и стали по-другому мыслить.

Все просто. Вот я, например, если бы в те годы пришлось умирать у немецкой стенки, вы меня немного уже знаете: героем казаться не хочу, но последнее, что я бы крикнул: «Да здравствует Сталин!» Теперь мне смешно, я бы этого не кричал. Меняется человек, он же не чурбан.

А среди советских пленных многое зависело от их положения в лагере, а они страшно голодали. Конечно, были и идейные, кто искренне хотел драться с большевиками. Правда, основная масса тех, кого немцы завербовали по лагерям, воевали с партизанами. Ведь эти части еще до Власова были.

Ну, а Власов какие части сформировал? Как правило, отдельные батальоны при немецких частях. Или ему передали те, что еще до него были. Немцы им все равно до конца не верили. А сам Власов всего две дивизии успел сформировать в конце 44-го — начале 45-го и то вторую не полностью.

Первая дивизия Прагу освободила, несколько дней с немцами дралась. 9 мая наши пришли на готовое. Власовцы сами Власова сдали. Сказки, что его в машине обнаружили.

Комментарий 21.

1-я дивизия РОА под командованием генерал-майора С.К. Буняченко, поддержала пражское восстание и утром 6 мая 1945-го года, совершив 30 километровый марш, вошла в Прагу и двое суток сражалась с германскими войсками. В мае 1993 г. на кладбище в Ольшанах в Праге установлен обелиск солдатам РОА, освободившим Прагу.

Почему к Власову люди шли или не шли? Например, его агитаторы приходят в лагерь военнопленных и начинают внушать, что надо бороться против большевиков. Те военнопленные, а их немного осталось, которые прошли 41-й, 42-й год, видели весь ужас и кошмар этих лет, думали очень просто: большевики были плохие, дерьмо, но на глазах не вешали, не расстреливали. Ты же, немец, за два года сколько моих товарищей загубил, а теперь хочешь, чтобы я пошел к тебе служить? Но были и те, что шли. Однако большинство тех, кто шел к Власову, думали хорошо поесть, получить оружие и перебежать, поэтому до фронта многих не допускали.

А.Ш. А с власовцами вам приходилось лично встречаться?

А.П. Во время войны нет, а вот после войны да. Расскажу вам интереснейший случай. В армии Власова создали свой ансамбль песни и пляски. В 45-м он в полном составе попал в плен. Привезли его в репатриационный лагерь Гроссенхайм. Переодели в советскую форму, стерегут их, многие из них свои срока еще получат. А пока лагерному начальству скучно, те перед ними выступают, и стали ансамбль возить по лагерям и даже по советским воинским частям — солдат развлекать. В ансамбле 27 человек, дирижер, инструменты — словом, как полагается. Поют, понятно, советские песни. Смех и горе.

Приезжаю я в этот лагерь Гроссенхайм. Комендант там был немного чудаковатый. Девчонка у него была красивая, жену нашел из угнанных русских. Я его лет через 30 встретил в Москве, обнялись, поцеловались: «Ну, как твоя Люся?»

А тогда: «Товарищ полковник, хотите посмеяться? Я их сейчас налажу и поеду в авиационную часть. Тут недалеко дивизия Покрышкина стоит.

Справка

Покрышкин Александр Иванович (1913–1985), летчик-истребитель, трижды Герой Советского Союза. В 156 боях сбил 59 немецких самолетов.