Джейн Арбор - Мечты сбываются

• Название: Мечты сбываются
• Автор: Джейн Арбор
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-227-01754-9

Неприметная девушка Мери Смит живет в тени своей талантливой и блистательной сестры Клэр. Внезапный отъезд Клэр в Америку круто меняет судьбу тихони и домоседки Мери. Она соглашается выполнить работу для мистера Дервента, богатого холостяка. Предпринимателя привлекает доброта и неброская красота девушки, и у нее зарождается ответное чувство. Но между ними встает коварная и соблазнительная Леони.

---

Кем-то?.. И словно бы неуловимый, пусть даже далекий от завершения всей «картинки» кусочек головоломки встал на свое место; Мери пробормотала вслух: «Барни! Барни Форд,,» — и взглянула на развернувшуюся перед ней картину попристальнее.

Барни, сам не свой от беспокойства за Нелли… Нелли на его нежных и сильных руках… Барни, приносящий ежедневную порцию новостей из внешнего мира… Нелли, раздражительная и рассеянная, когда он опаздывал или вовсе не приходил… И оба, подтрунивающие друг над другом, когда оказывались вместе.

И каждый хвалит и защищает другого, будучи один… Ну, пожалуйста, неожиданно для себя взмолилась Мери, даже если они сами еще не знают, пусть так оно и будет! Пусть именно к этому все и идет!

Тем временем Клайв вышел, и она оказалась перед лицом возникшего у нее ужасающего подозрения, которое не смогла бы высказать вслух.

Леони Криспин ненавидела Нелли. Ей было известно, что Нелли ездила в Свэй. Вчера, когда они встретились в лесу, она вскользь упомянула, что провела утро в Саутгемптоне, и именно оттуда, из этого самого городка, и была послана анонимная открытка. Все эти анонимные письма источали ненависть, а Леони ненавидела Нелли.

Это на одной, чаше весов. Что на другой? Стала бы Леони при всей ее нетерпимости к Нелли намеренно бередить, заживающую рану девушки, сочиняя анонимные письма? Более того, Леони было известно, что к моменту прибытия открытки Нелли еще не успеет покинуть Куинс-Бичес, и она, уж конечно, не стала бы отправлять ее, зная, что она может попасть в другие руки.

Нет, если подумать хорошенько, ее подозрения окажутся беспочвенными. Но, отметая подобную возможность, Мери не могла сказать, испытывает ли она при этом облегчение или отказывается поверить, что в окружении Нелли есть еще кто-то, кроме Леони, кто ненавидит девушку не меньше ее.

Для Мери, изо всех сил старавшейся сосредоточиться на работе, утро казалось бесконечным. Она; знала, что Клайв планировал привезти Нелли домой к ленчу, но они так и не появились, и Мери пришлось перекусить в одиночестве. Уильям доложил, что звонил мистер Клайв: неожиданно возникшее дело заставило, их с сестрой задержаться в Рингвуде; там они поедят и вернутся домой позже, эта новость утвердила Мери в мысли, что Клайв не намерен терять время в бездействии, до сих пор вынужденном из-за скрытности Нелли.

Она ждала, что не услышит больше ничего, пока они оба не появятся дома. Но вскоре после того, как она вернулась к работе, Уильям перевел в кабинет телефонный звонок, и Мери услышала неуверенный голос Нелли:

— Привет, Мери. Я звоню из «Медведя», это в Рингвуде. Ты, наверное, догадываешься, что Клайв притащил меня сюда поговорить с полицейскими. Сейчас мы отправляемся домой, но он предложил мне: позвонить, не дожидаясь встречи. Говорит, мне будет легче, если мы сначала поговорим по телефону. Хочу сказать тебе, что я… — Она замолчала. И затем скороговоркой: — Слушай, «прости меня», по-моему, недостаточно. Но я правда прощу у тебя прощения за то, что впутала тебя в это дикое дело. Понимаешь, мне просто хотелось, чтобы ты ни о:чем не говорила Клайву, и я не могла предвидеть, что ты поведешь себя так… ну, как этим утром. Что тебе придется лгать и вообще спасать положение. Я… мне кажется, я еще никогда не видела Клайва в такой ярости…

— Он сердится на меня? — Этот простой вопрос причинил Мери боль.

— На тебя? Господи Боже, нет! Он и на меня по-настоящему не злится. Ну, он подробнейшим образом расспросил меня обо всем и взгрел хорошенько за то, что я впутала и тебя. Он кипит, но в душе, кажется, больше всего его раздражает то, что настоящего виновника не найти. Это очень похоже на то, что раньше чувствовала я сама: будто все завязано в узел, какое-то полное бессилие… в общем, я поняла, что это было ошибкой с самого начала — то, что я старалась скрыть все от него.

Мери глубоко вдохнула:

— Ты… ты наконец поверила? Что он действительно заботится о тебе, что он на твоей стороне? Вы больше не воюете друг с другом? Ты позволишь ему взять на себя твои заботы?

— У меня не было выбора, не так ли? — спокойно подтвердила Нелли. — Но… Да, пожалуй, я даже рада тому, что все так сложилось.

Обе немного помолчали, и затем Нелли заговорила снова:

— Я только сейчас поняла: меня эта история вообще больше не волнует. Понимаешь? Мне это уже не интересно — выслеживать анонимщицу, да и не только это. Я ведь никогда особенно не интересовалась, кто бы это мог быть. Меня и все остальное перестало беспокоить. То есть я уже не хочу искать ту, другую, женщину; не хочу, чтобы она призналась, что же на самом деле произошло на той дороге в ночь гибели Рики… Почему-то это уже не кажется таким важным, хотя не могу сказать, с чего это вдруг, ведь я практически; ни о чем другом и не думала вот уже несколько месяцев. Клайв пообещал выяснить все: до конца, но и это не главное. Ты мне тоже помогла, мне стало легче, когда я все рассказала. Но это не все. Что-то произошло со мною, внутри меня, и в самый неожиданный момент. Ты в жизни не догадаешься! Мери улыбнулась своей догадке.

— Расскажи, — попросила она.

— Ну, в общем, когда Барни рассказал о походе, который задумал на август: верхом, на лошадях, дойти большой компанией до Троссакских гор. Он вроде как с самого начала считал, что я непременно поеду как его помощница, и внезапно я поняла, что очень хочу поехать с ними. Мы обсуждали переход с Барни, и я впервые за последнее время чувствовала себя счастливой, и боль от потери Рики вдруг ушла куда-то. Потом мне даже было стыдно, но с тех пор, знаешь, она не возвращалась!

— Милая Нелли, как же я рада это слышать! И даже Рики не мог бы винить тебя за то, что ты снова счастлива, — уверила ее Мери. — Кстати, ты рассказала об этом Барни?

— Нет. Но теперь он все узнает. Клайв говорит, полиция станет допрашивать всех в округе об анонимках. Даже людей вроде Барни… представь себе! Клайв даст полиции знать, будут ли они приходить и дальше, но мне кажется, открытка была последней.

— Ты именно этого и боялась, что полиция устроит шум вокруг них, так? Но почему ты так уверена, что анонимок больше не будет?

— Сама не знаю. Однако, если женщина, писавшая их, окажется среди тех, кого будут, допрашивать полицейские, она наверняка перепугается и не захочет больше рисковать. Хотя, разумеется, и полиция и Клайв — все надеются, что письма будут приходить и дальше. Они говорят, что след старых писем уже остыл, и единственная слабая надежда на то, чтобы вычислить автора и вызнать, что именно ей известно, основывается только на том, что она не перестанет писать. Возможно, и так. Хотя, ты знаешь, есть и другие зацепки. Тебя не спрашивали, например, кто может знать о твоей поездке в Свэй к Лалли Бенсон? — поинтересовалась Мери.

— А, ты про открытку? Да, они работают над этим, хотя шанс, что открытку написал кто-то, кто знал o моей поездке, невелик. Это же такой дурацкий список, Мери! Клайв знал, ты тоже знала, ты ведь была там, когда я говорила с Леони. Когда я вернулась, узнали миссис Хэнкок и Уильям, да еще по меньшей мере один из подручных Барни. Я звонила в конюшни сказать, что не приду, и этот парень передал Барни мое сообщение, а тот вполне мог рассказать своей матери. Вот, наверное, и все, по-моему, и кто же из всех этих людей мог?

— А у тебя самой нет никаких подозрений на этот счет? — вставила Мери.

Воцарилось молчание. Немного погодя Нелли нарушила его и заговорила:

— Есть только один человек… то есть я хочу надеяться, что только один… кто меня ненавидит, и по разным причинам она вне подозрений.

Мери поняла, что они обе разделяют одну мысль — что, пусть у Леони Криспин и не было мотива, у нее хватало злобы, даже слишком. После того как, Нелли повесила трубку, Мери задумалась, знала ли, догадывалась ли девушка об участии Леони в инциденте с необъезженным конем, который вполне мог закончиться для нее гораздо более плачевно? Потому что, не знай она вообще ничего, вряд ли употребила бы столь сильное слово, как «ненавидит», «недолюбливает» или «сторонится» прозвучало бы уместнее, если бы речь шла об обычной ссоре.

Полиция задавала знакомым Нелли вопросы столь же тщательно продуманные, сколь и осторожные. Расспросам, подверглись все, включая Мери и обеих девушек, названных анонимщиком, причем обе сумели доказать, что в ночь гибели Кертиса никак не могли быть в машине. Всех без исключения попросили представить образцы их почерка и всех женщин (на сей раз за исключением Мери) спросили, не принадлежит ли им найденная в машине сережка и не могут ли они опознать ее.

Как и следовало ожидать, никто не посчитал ее своей. Нелли оказалась права, и анонимные письма перестали поступать; полиция не раскрывала ход следствия, и после того как поднятая расспросами и последовавшими за ними слухами пыль наконец улеглась, казалось, что все, чья жизнь была затронута трагедией Нелли, могут наконец вздохнуть с облегчением и постараться забыть обо всем. И хотя внутреннее напряжение никуда не делось, сама Нелли вроде бы переживала меньше всех прочих.