Владислав Ходасевич - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Владислав Ходасевич
• Жанр: Поэзия
• Год: 1989
• ISBN: 5-265-00954-X

Издание предлагает первое, ориентированное на возможную полноту Собрание стихотворений В. Ф. Ходасевича (1886–1939), творчество которого относится к самым значительным явлениям русской поэзии начала XX века.

• Сборник «Молодость», 1908

• Сборник «Счастливый домик», 1914

• Сборник «Путем зерна», 1920

• Сборник «Тяжелая лира», 1922

• Сборник «Европейская ночь», 1927

• Стихотворения, не собранные в сборники и неопубликованные при жизни

• Из черновиков

• Шуточные стихотворения

---

Стансы

Уж волосы седые на висках
    Я прядью черной прикрываю,
И замирает сердце, как в тисках,
    От лишнего стакана чаю.

Уж тяжелы мне долгие труды,
    И не таят очарованья
Ни знаний слишком пряные плоды,
    Ни женщин душные лобзанья.

С холодностью взираю я теперь
    На скуку славы предстоящей…
Зато слова: цветок, ребенок, зверь —
    Приходят на уста всё чаще.

Рассеянно я слушаю порой
    Поэтов праздные бряцанья,
Но душу полнит сладкой полнотой
    Зерна немое прорастанье.

24–25 октября 1918

Анюте

На спичечной коробке —
Смотри-ка — славный вид:
Кораблик трехмачтовый
Не двигаясь бежит.

Не разглядишь, а верно —
Команда есть на нем,
И в тесном трюме, в бочках,
Изюм, корица, ром.

И есть на нем, конечно,
Отважный капитан,
Который видел много
Непостижимых стран.

И верно — есть матросик,
Что мастер песни петь
И любит ночью звездной
На небеса глядеть.

И я, в руке Господней,
Здесь, на Его земле, —
Точь-в-точь как тот матросик
На этом корабле.

Вот и сейчас, быть может,
В каюте кормовой
В окошечко глядит он
И видит — нас с тобой.

25 января 1918 * * *

И весело, и тяжело
Нести дряхлеющее тело.
Что буйствовало и цвело,
Теперь набухло и дозрело.

И кровь по жилам не спешит,
И руки повисают сами.
Так яблонь осенью стоит,
Отягощенная плодами,

И не постигнуть юным вам
Всей нежности неодолимой,
С какою хочется ветвям
Коснуться вновь земли родимой.

23 ноября 1922, 27 марта 1923 Saarow

Без слов

Ты показала мне без слов,
Как вышел хорошо и чисто
Тобою проведенный шов
По краю белого батиста.
А я подумал: жизнь моя,
Как нить, за Божьими перстами
По легкой ткани бытия
Бежит такими же стежками.
То виден, то сокрыт стежок,
То в жизнь, то в смерть перебегая…
И, улыбаясь, твой платок
Перевернул я, дорогая.

5–7 апреля 1918

Хлебы

Слепящий свет сегодня в кухне нашей.
В переднике, осыпана мукой,
Всех Сандрильон и всех Миньон ты краше
    Бесхитростной красой.

Вокруг тебя, заботливы и зримы,
С вязанкой дров, с кувшином молока,
Роняя перья крыл, хлопочут херувимы…
    Сквозь облака

Прорвался свет, и по кастрюлям медным
Пучками стрел бьют желтые лучи.
При свете дня подобен розам бледным
    Огонь в печи.

И, эти струи будущего хлеба
Сливая в звонкий глиняный сосуд,
Клянется ангел нам, что истинны, как небо,
    Земля, любовь и труд.

26 февраля — 11 апреля 1918

Авиатору

Над полями, лесами, болотами,
Над извивами северных рек
Ты проносишься плавными взлетами,
Небожитель — герой — человек.

Напрягаются крылья, как парусы,
На руле костенеет рука,
А кругом — взгроможденные ярусы:
Облака — облака — облака.

И, смотря на тебя недоверчиво,
Я качаю слегка головой:
Выше, выше спирали очерчивай,
Но припомни — подумай — постой.

Что тебе до надоблачной ясности?
На земной, материнской груди
Отдохни от высот и опасностей,—
Упади — упади — упади!

Ах, сорвись, и большими зигзагами
Упади, раздробивши хребет,—
Где трибуны расцвечены флагами,
Где народ — и оркестр — и буфет…

30 марта 1914

Газетчик

«Вечерние известия!..»
Ори, ласкай мне слух,
Пронырливая бестия,
Вечерних улиц дух.

Весенняя распутица
Ведет меня во тьму,
А он юлит и крутится,
И все равно ему —

Геройство иль бесчестие,
Позор иль торжество:
Вечерние известия —
И больше ничего.

Шагает демон маленький,
Как некий исполин,
Расхлябанною валенной
Над безднами судьбин.

Но в самом безразличии,
В бездушье торгаша —
Какой соблазн величия
Пьет жадная душа!

16 января — 7 февраля 1919

Уединение

Заветные часы уединенья!
Ваш каждый миг лелею, как зерно;
Во тьме души да прорастет оно
Таинственным побегом вдохновенья.
В былые дни страданье и вино
Воспламеняли сердце. Ты одно
Живишь меня теперь — уединенье.

С мечтою — жизнь, с молчаньем — песнопенье
Связало ты, как прочное звено.
Незыблемо с тобой сопряжено
Судьбы моей грядущее решенье.
И если мне погибнуть суждено —
Про моряка, упавшего на дно,
Ты песенку мне спой — уединенье!

6–7 июня 1915 * * *

Как выскажу моим косноязычьем
    Всю боль, весь яд?
Язык мой стал звериным или птичьим,
    Уста молчат.

И ничего не нужно мне на свете,
    И стыдно мне,
Что суждены мне вечно пытки эти
    В его огне;

Что даже смертью, гордой, своевольной,
    Не вырвусь я;
Что и она — такой же, хоть окольный,
    Путь бытия.

31 марта 1921 Петербург

Рыбак

ПЕСНЯ

Я наживляю мой крючок
    Трепещущей звездой.
Луна — мой белый поплавок
    Над черною водой.

Сижу, старик, у вечных вод
    И тихо так пою,
И солнце каждый день клюет
    На удочку мою.

А я веду его, веду
    Весь день по небу, но —
Под вечер, заглотав звезду,
    Срывается оно.

И скоро звезд моих запас
    Истрачу я, рыбак.
Эй, берегитесь! В этот час
    Охватит землю мрак.

17 января 1919

Воспоминание

Здесь, у этого колодца,
Поднесла ты мне две розы.
Я боялся страсти томной —
Алых роз твоих не принял.

Я сказал: «Прости, Алина,
Мне к лицу венок из лавров
Да серебряные розы
Размышлений и мечтаний».

Больше нет Алины милой,
Пересох давно колодец,
Я ж лелею одиноко
Голубую розу — старость.

Скоро в домик мой сойдутся
Все соседи и соседки
Посмотреть, как я забылся
С белой, томной розой смерти.

19 ноября 1914

Сердце

Забвенье — сознанье — забвенье…
А сердце, кровавый скупец,
Всё копит и копит мгновенья
В огромный свинцовый ларец.

В ночи ли проснусь я, усталый,
На жарком одре бредовом —
Оно, надрываясь, в подвалы
Ссыпает мешок за мешком.

А если глухое биенье
Замедлит порою слегка —
Отчетливей слышно паденье
Червонца на дно сундука.

И много тяжелых цехинов,
И много поддельных гиней
Толпа теневых исполинов
Разграбит в час смерти моей.

1916

Старуха

Запоздалая старуха,
Задыхаясь, тащит санки.
Ветер, снег.
А бывало-то! В Таганке!
Эх!
Расстегаи — легче пуха,
Что ни праздник — пироги,
С рисом, с яйцами, с визигой…
Ну, тянись, плохая, двигай!
А кругом ни зги.
«Эх, сыночек, помоги!»
Но спешит вперед прохожий,
Весь блестя скрипучей кожей.
И вослед ему старуха
Что-то шепчет, шепчет глухо,
И слаба-то, и пьяна
Без вина.

Это вечер. Завтра глянет
Мутный день, метель устанет,
Чуть закружится снежок…
Выйдем мы — а у ворот
Протянулась из сугроба
Пара ног.
Легкий труп, окоченелый,
Простыней покрывши белой,
В тех же саночках, без гроба,
Милицейский увезет,
Растолкав плечом народ.
Неречист и хладнокровен
Будет он, а пару бревен,
Что везла она в свой дом,
Мы в печи своей сожжем.

7 декабря 1919

Сборник «Тяжелая лира» (1922)