Майкл Гир - Звездный удар

• Название: Звездный удар
• Автор: Майкл Гир
• Жанр: Космическая фантастика

Жестокое противостояние сверхдержав поставило под угрозу само существование земной цивилизации. В этот момент в дела людей вмешиваются всемогущие Ахимса — пришельцы из космоса. Они таинственным образом выводят из строя все ядерные вооружения и избавляют Землю от угрозы глобальной катастрофы. Но Ахимса ставят ультиматум: либо лучшие из солдат Земли отправятся с ними — либо планета погибнет! И земляне вынуждены принять это условие и послать своих воинов в неизведанные глубины космоса...

---

Мэрфи направился к выходу. Мэнсон, Маленков и Катя следовали за ним.

Мэйсон сказал с иронией:

— Я что-то раньше не замечал, что ты так спешишь козырять при виде старшего офицера.

Мэрфи почесал в затылке и нахмурился.

— Знаешь, я давным-давно пришел к выводу, что нельзя доверять адвокатам, продавцам подержанных автомобилей и офицерам. Но что касается ее…

Маленков рассмеялся.

— Знаю. А кто в первый день сидел в аудитории и размышлял о том, как бы соблазнить девицу-командира?

— Нет! — подбородок Мэйсона задрожал.

Мэрфи поморщился и бросил озорной взгляд на Катю. Она смотрела на него с грустью.

— У вас хороший вкус, лейтенант, поздравляю.

— Эй, мы даже не встречались. Зови меня Мэрфи.

— Я знаю, как тебя зовут.

— Да?

— Конечно, знает, мой придурковатый американский друг. Она из КГБ, — спокойно проговорил Маленков, глядя в глубь коридора.

— Катя Ильичева, — представилась она, кинув мимолетный взгляд на Маленкова. — И о вас я тоже все знаю, лейтенант Мэйсон.

Увидев, что Мэйсон заинтересовался, Мэрфи оттолкнул его в сторону и сказал:

— Эй, послушай, прости, что мы втянули тебя во всю эту бодягу с рапортом.

— Думаю, что переживу это. — В ее словах прозвучал вызов.

— Ну ладно, посмотрим, к чему это приведет.

Она кивнула и улыбнулась загадочно:

— Да, посмотрим.

Маленков сделал тайный жест, чтобы задержать Мэрфи. Но тот не обратил внимания. Катя шла впереди, и Мэрфи не мог оторвать взгляда от ее колышущихся бедер, туго обтянутых космическим костюмом. Каждый удар его сердца сопровождался безудержным приливом гормонов.

— Я еще не умер.

— Мэрфи?

— Если я вижу такой лакомый кусочек и никак не реагирую, значит, я умер.

— Мэрфи! — прошипел Маленков. — Катя, она…

— Ладно, парень, я знаю, что делаю.

Когда она обернулась, на ее пышные волосы упал луч света, и они полыхнули золотисто-янтарным огнем. Манящий взгляд ее зеленых глаз проник в глубину его души.

Мэрфи прибавил шагу и поравнялся с ней.

— Как же получилось, что такая красивая девушка связалась с бандой психов вроде нас?

Она улыбнулась, сверкая белыми зубами. Мэрфи уже не слышал, как Николай пробормотал:

— Самоубийца!

* * *

Раштака трясло, когда он смотрел на голограмму, изображавшую грязных нечесаных гомосапиенсов, сидящих вокруг маленького костра на опушке леса. Хотя история Шисти казалась неправдоподобной, он не мог отвязаться от острого предчувствия надвигающейся беды.

— Фиолетовые проклятия циклам! В обычном состоянии я бы отмахнулся от всей этой ерунды, но сейчас я как сумасшедший!

Раштак присмотрелся повнимательнее, прокручивая заново записи Ахимса. Южане были помельче и не такие мускулистые, как крупноголовые, имели более приятные черты лица и более темную кожу. Большие черные зрачки основных глаз Раштака, не отрываясь, смотрели, как победители захватывают самок, принадлежавших побежденным, уже убитым. Наверное, Ахимса ошиблись. Эти самки не могли быть разумными существами. Бредовая идея! Он изучал, чем они отличаются от самцов, и заметил округлости грудей и бедер. У самцов — как и у Пашти — были шипы. Он прокрутил голограмму и остановился на сцене, где всадник спаривается с плененной самкой. И в самом деле! Все как у Пашти!

Раштак задрожал — его репродуктивные органы начали пульсировать. Все тело заволновалось, поднялась температура. Ритмическая пульсация мышцы заставила его шип увеличиться в размерах и напрячься. Репродуктивные органы охватил зуд, понуждавший к действию. Нервные окончания в мозгу стали излучать возбуждение.

Он втянул воздух, пытаясь нюхом определить, откуда исходят эти возбуждающие молекулы. Да, он почуял запах самки. Циклы наступили. Время пришло. Его чувствительные ступни дотронулись до пола. Сенсорные волоски уловили изысканное пение самок. Мог бы он сделать это, если бы циклы не оказывали на него влияния? Если бы он только мог владеть собой! Его затрясло, мышцы свело судорогой.

Никто и раньше не пытался взять себя в руки, никому это не удалось!

Используя всю силу воли, оставшуюся в его распоряжении, Раштак уголком глаза засек самку и прыгнул, пригвоздив ее к стене, загнав в угол. Пока он пристраивался, она безмозгло щелкала и чирикала под ним. Вот сюда, вот так! Он сделал толчок и почувствовал, что его шип вонзился в плоть. Самка ерзала под ним, визжала и издавала панические дребезжащие звуки, пока огненное жало разрывало ее тело.

— Осторожно, — уговаривал он сам себя, не отводя основных глаз от голограммы. — Не распускайся, Раштак. Ты… Первый… Советник! Первый… Первый… — он закричал и стиснул челюсти, тело изогнулось, когда хлынул поток половых молекул, принося ему облегчение. Горячая волна удовлетворения разлилась по его организму. — Я… Первый… Первый Советник! — Он всмотрелся в голографическое изображение одетых в лохмотья гомосапиенсов. Ну и что, пусть эти фитюльки, пусть эти хрупкие существа приходят, чтобы оборвать их жизнь, — все равно обязательно родится новое поколение Пашти!

Последнее яйцо легло на место, и боль отступила — яйцекладка закрылась, и шип съежился. Самка продолжала дрожать и трепетать под ним. Как только он вытащил свой шип, она поспешно прыгнула в сторону. Он отодвинулся от нее, и она бросилась наутек.

— Я Первый Советник! — загрохотал он в тишине комнаты. Сладостные мысли, сопровождавшие циклы, завладели его разумом. — Руководить! Я должен руководить! — Он заревел словно в агонии, боевой клич вырвался из его сотрясающегося тела.

В дальнем углу съежилась самка — струйка жидкости вытекала из-за ее спины. Вторая самка протянула ногу, чувствительные волоски исследовали жидкость. Обе они рыдали.

Раштак помчался по комнате. Вдруг пронзительно завизжал и резко остановился. Сделал еще два шага, поборол себя и снова обратил взгляд к голограмме: ему надо досмотреть сцену, навеки запечатленную мониторами Ахимса. Мертвый человек распростерся на земле, в груди его зияла красная рана. Раштак увидел, как победитель наклонился над ним и погрузил в его рану один из верхних манипуляторов. Хватательные щупальца покопались внутри и вытащили наружу красный орган, победитель с громкими криками поднял его над головой. Остальные стояли вокруг, рты их были широко разинуты, они орали что-то одобрительное, потрясая своим оружием с каменными наконечниками. Победитель отошел от других и от костра, взял острый камень и разрезал им красный орган. Руку гомосапиенса залила красная жидкость. Он раздал куски плоти своим дружкам, и они стали вместе жрать эти куски, отнимая их друг у друга.

На заднем плане один из южан загонял за ограду группку испуганных мускулистых северных самок.

Раштак внимательно посмотрел на вторую самку в своей комнате. В настоящий момент она забавно семенила к пищевому автомату.

Борясь с собой, весь дрожа, он пошевелился. Потом тихо подкрался к ней. Она защелкала и протянула ему лапу, прося еды. Он ласково шлепнул ее, страшная горечь переполнила его.

— Знаю, малышка. Ты не виновата в том, что родилась самкой. Какую ужасную судьбу тебе уготовила природа. Понимаешь или нет? Должно родиться другое поколение Пашти. Маленькая мама, в тебе наше спасение.

Она издала мягкий звук взволнованной самки.

Все чувства его были напряжены, он осознал трагедию их положения. Без оплодотворения невозможно появление на свет новых Пашти. Может быть, участь самок не так уж плачевна.

— Это несправедливо, — Раштак повернулся посмотреть на голограмму. Может быть, именно в этом секрет гомосапиенсов? Они могут воспроизводить свой род, не убивая самок? Может быть, именно это обнаружил Толстяк? Надежду, спрятанную в биологии гомосапиенсов?

Он замер, пораженный своим открытием. Я думаю рационально.Я владею собой. Раштак смаковал свои ощущения. Никогда раньше Пашти не совокуплялись, не теряя разума под воздействием циклов. Сможет ли он повторить?

— Прости меня, малышка.

Он зажал в угол вторую самку, не отрывая глаз от голограммы, размышляя о неизвестной угрозе, которую Толстяк собирался принести его народу. Когда Раштак пронзил самку, она завопила. Ему стало грустно. Беременная самка в будущем была обречена на смерть.

— Люди тоже относятся к самкам как к добыче, — прошептал он себе и безмолвной испуганной самке. Когда последнее яйцо проскользнуло в ее тело, она снова затрепетала под ним.

Дрожащее тело Раштака стало вялым, самка замерла под весом его панциря.

— Может быть, Пашти и люди не так уж сильно отличаются друг от друга? Но ведь это абсурд!

* * *

Мэрфи сжал ее в объятиях, и она задрожала. Ее ноги обвились вокруг его бедер. Ее холмик прижался к нему, когда он напрягся, дыхание превратилось в прерывистый стон. Он поднял голову, чтобы увидеть се лицо, дрожащие веки, блестящие глаза, полуоткрытый рот. Его тело обмято, Катя молча лежала под ним. Оба они тяжело дышали.