Вахтанг Ананян - Пленники Барсова ущелья

• Название: Пленники Барсова ущелья
• Автор: Вахтанг Ананян
• Издательство: Новосибирское книжное издательство, Красный проспект
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1963

В повести рассказывается о детях, попавших в беду в горах Кавказа. Оказавшись в плену стихии, они мужественно переносят испытания судьбы. Преодолевать трудности, а порой и смертельную опасность им помогают дружба, взаимная поддержка и сила духа.

---

Как? Да как всегда: дадим топором по башке, и все.

В пещеру вошли Ашот и Асо. Они положили в огонь несколько длинных поленьев и присели у костра.

— Из-за тебя мы голодными остались! — поднял голову Саркис. Он, казалось, был не столько испуган, сколько раздражен. — Почему ты никого не оставил в пещере?

— Не ной! — прикрикнул на него Ашот.

Ложное самолюбие не позволило ему признать свою ошибку.

— Ты… ты… ты! — продолжал кричать Саркис, совершенно утратив самообладание.

Ребята изумленно переглянулись: «Что с ним такое случилось?»

Ашот с трудом сдерживал себя, руки у него дрожали. Столкновение казалось неизбежным, но он стиснул зубы и смолчал.

— Выйдем, Асо, — позвал он пастушка.

— Пусть потеплеет немного, чего вы торопитесь? — притворно беззаботным тоном сказал Гагик.

— Нет, надо пойти по следам, посмотреть, где он, наш недруг. Не уснул ли где-нибудь. Тогда — топором по голове, и… — Ашот запнулся и не договорил: должно быть, побоялся насмешек Гагика.

Саркис вскочил. Его потухшие было глаза загорелись. Он хотел еще что-то сказать, махнул рукой и снова сел.

Мальчик вообще был в этот день каким-то странным, раздраженным и смотрел на всех мутным, беспокойным взглядом.

Чем это было вызвано? Страхом или чем-нибудь еще? По распоряжению Ашота, Саркис и Шушик должны были оставаться в пещере, для безопасности прислонив к дверям тяжелые бревна, и поддерживать в костре жаркий огонь.

— А мы пойдем, — сказал он. — Раз медведь выпил столько маджара, он, несомненно, должен быть пьян.

С топором в одной руке, с копьем в другой, он пошел вперед по следам мишки, а Асо и Гагик — за ним.

Выйдя из. «коридора», медведь свернул вправо и пошел вверх, в скалы. В одном месте, среди кустов, он, видимо, валялся. А в нескольких шагах отсюда снова лежал, но уже на снегу. Ашот молча показывал на эти следы товарищам и постукивал себя пальцем по лбу: «У мохнатого тут не все в порядке» — говорил этот жест.

И у мальчика родилась сумасшедшая идея — найти зверя спящим и хватить его топором по башке! Вот это будет дело! Тут уж им ни снег, ни зима не будут страшны — живи себе спокойно до весны!

Эта мысль так захватила Ашота, показалась ему такой реальной, осуществимой, что страх, таившийся в его сердце, сменился понемногу дерзостью. И сейчас, когда слышался какой-нибудь шорох или что-то шевелилось в кустах, он тотчас же возбужденно напрягался — не от боязни, а от родившейся в его сумасбродном воображении жажды уничтожить врага.

— Стоит ли идти за ним? Сколько в нем может быть килограммов? — попытался пошутить Гагик. Он заметно дрожал.

Ашот сердито поглядел на него и жестом дал понять, что надо молчать. Затем, наклонившись к следу на снегу, он расставил руки, показывая, что медведь очень жирный.

«Откуда ты это взял? — тоже жестами спросил Гагик.

«А из того, что ступня у него плоская», — такими же знаками пояснил Ашот.

Он был прав: у жирного медведя и ступня налита жиром и она оставляет на снегу плоский след. У худого ступня вдавлена внутрь, поэтому и на снегу, и на глинистой земле она оставляет только следы пятки и пальцев.

— Ну, раз так, — шепотом сказал Гагик, — пойдем. — Он, однако, скромно посторонился и пропустил товарищей вперед.

Ребята поднялись на верхний склон горы. Но следы медведя говорили, что он перевалил через кряж и ушел куда-то в мир хребтов, закрывавших ущелье с востока.

— Сбежал! — решил Ашот. — Одни наши голоса чего стоят! Разве останется здесь медведь, чуя человека?

Ашот действительно был уверен, что медведь ушел совсем, и отказался от мысли преследовать его, найти и убить спящего. Но все-таки ребята, вернувшись в пещеру, решили прибегнуть к некоторым средствам самозащиты. Прежде всего они задумали вырыть глубокие канавы на обоих концах коридора, ведшего к Пещере отшельника, но почва тут оказалась до того каменистой, что от этой мысли пришлось отказаться. Вместо канав они соорудили в том же коридоре две высокие баррикады из камней. Однако, закончив постройку, ребята сообразили, что для медведя такие загородки не смогут послужить препятствием. Но не разрушать же их. И они решили поставить на вершину каждой по… сторожу.

Идея эта показалась интересной и легко осуществимой. Следовало лишь, чтобы те ребята, которые чувствуют себя физически сильнее других, временно отказались от своих курточек или пиджаков. Их набили травой, в раскинутые рукава всунули палки, и чучела были водружены на верхушки каменных баррикад. На их головы надели войлочный колпак Асо и шапку Саркиса, и издали действительно могло показаться, что два человека — один в курдском колозе, другой в суконной шапке — бдительно озирают окрестности. Горе тому, кто посмеет приблизиться к пещере, где живут пленники Барсова ущелья!

Темный вечер спустился на ущелье. Грустны были ребята и очень утомлены: сколько камней им пришлось перетаскать! Один только Саркис не участвовал в этом тяжелом и тревожном труде. Он то лежал у очага и тихо стонал, то вскакивал и диким взлядом осматривался вокруг себя.

Что происходило с ним? Этого никто не мог понять.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ О том, почему отшельник должен был проложить своими «святыми» ногами еще одну дорожку

Тридцать восьмой день…

Сквозь щели ветхих дверей блеснул свет. Обитатели пещеры проснулись и грустно посмотрели на затухший костер.

Как хорошо было вчера! В одном из углов пещеры еще хранилась целая куча «птенцов» Гагика, в глиняном кувшине бродил ароматный виноградный сок, ожидая, когда его попробуют и с восхищением чмокнут губами.

Всего этого сегодня не было. Не было и гроздей сверкавшего всеми цветами радуги винограда. Новая безжалостная сила неожиданно лишила ребят всего, что было запасено на зиму. Куда теперь идти, что искать? Кажется, в Барсовом ущелье уже были исчерпаны все источники питания. И ребята сидели, повесив головы. Не было даже охоты раздуть огонь в костре, ничего не хотелось делать к зиме.

Всего этого сегодня не было. Не было и гроздей сверкавшего всеми цветами радуги винограда. Новая безжалостная сила неожиданно лишила ребят всего, что было запасено на зиму. Куда теперь идти, что искать? Кажется, в Барсовом ущелье уже были исчерпаны все источники питания. И ребята сидели, повесив головы. Не было даже охоты раздуть огонь в костре, ничего не хотелось делать к зиме.

В одном углу лежала глина, принесенная для постройки печки, в другом — прутья для корзин. Но у входа снова стоял голод, и снова надо было думать о еде.

— Пойдем поищем наших пропавших «курочек», — предложил Гагик.

— А медведь, а барс? — спросила Шушик. Вопрос этот заставил ребят просидеть, запершись в пещере, еще один день, тяжелый и томительный.

Но у времени есть способность все смягчать, и на утро следующего дня, когда голод и жажда дали себя почувствовать, Ашот с опаской высунул из пещеры голову. На дворе было светло и холодно. На верхушках баррикад бдительно стояли поставленные ими вчера стражи — пугала. Ашот посмотрел на них и горько улыбнулся.

Затем в сопровождении Асо он вышел из пещеры. С видом опытных, осторожных охотников мальчики осмотрели все вокруг и, не заметив ничего подозрительного, вернулись, чтобы успокоить товарищей.

— Вероятно, ушли, — убежденно сказал Ашот. — Дым костров всех зверей распугает. Пойдем?

— Меня оставьте в покое, — внезапно вспылил Саркис. — Довольно!

Он сел. В сумраке пещеры глаза мальчика неестественно горели, а большая голова, как маятник, качалась на тонкой шее.

— Что случилось? — .удивленно спросил Ашот.

— Ничего. Дай нам спокойно умереть! — И Саркис с такой решительностью вытянулся на своем ложе, что поднять его было бы невозможно.

Гагик постукал себя пальцем по лбу. «В порядке ли у него верхний этаж?» — спрашивал его взгляд.

Ашот в недоумении пожал плечами. Неожиданная перемена в поведении Саркиса заставила его серьезно задуматься: снова ли дает себя знать скверный характер парня или тут скрыто другое?

— Пошли! — снова скомандовал Ашот.

Все поднялись, и только Саркис не сдвинулся с места.

— Оставьте меня в покое! — снова заорал он, хотя никто его и не тревожил.

У выхода Ашот громким, звучным голосом сказал товарищам: — Не бойтесь, не пропадем.

— Ничто вообще не пропадает в природе, — философски отозвался Гагик, но голос его звучал печально. — Самое большее — станем поживой зверей. Не пропадем, конечно, только изменится наш вид.

— Не надо так говорить, — твердо сказал Ашот. — Если мы ляжем и станем ныть — конечно, и зверям можем достаться. Но, если будем действовать, выживем.

Саркис раздраженно кривил лицо и лихорадочно разгребал ветви, на которых лежал. Потом он повернулся на живот, начал царапать ногтями и лизать землю.