Вахтанг Ананян - Пленники Барсова ущелья

• Название: Пленники Барсова ущелья
• Автор: Вахтанг Ананян
• Издательство: Новосибирское книжное издательство, Красный проспект
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1963

В повести рассказывается о детях, попавших в беду в горах Кавказа. Оказавшись в плену стихии, они мужественно переносят испытания судьбы. Преодолевать трудности, а порой и смертельную опасность им помогают дружба, взаимная поддержка и сила духа.

---

Мысль о доме волновала всех, но они ничего не говорили друг другу, словно боялись, как бы от неосторожно сказанного слова не ускользнула уже завоеванная ими свобода.

Накануне вечером, когда товарищи спали, Асо принес много винограда и выжал из него сок. Но никто к нему не прикоснулся. Ребята решили выпить его в честь освобождения — перед самым уходом домой, а пустую посуду взять с собой в село — в память о своей пещерной жизни.

— Разве вы не вернетесь? — обеспокоенно спросила Шушик.

— Нет, конечно, вернемся! Выпьем вина, а потом уйдем. И вас тогда с собой возьмем. А сейчас мы захватим все, что можем.

Взвалив на плечи дубины и молоты, мальчики в приподнятом настроении поднялись на Дьявольскую тропу. И то, что они здесь увидели, заставило всех окаменеть: тропа, вчера почти освобожденная от снега, была покрыта толстым слоем льда.

У ребят опустились руки, так был тяжел удар.

Как радовались они вчера, увидев, что наконец стаял снег на этом западном склоне и веселые ручейки воды, пересекая Дьявольскую тропу, сбегают вниз, в ущелье! Все было так хорошо! И вот за одну только ночь сведены к нулю усилия целой недели, Новый враг появился у них, и еще более упорный!

Что было делать? Бросить в отчаянии все или направить силы и против этого нового, неожиданного врага?

Нет, бросить, конечно, невозможно! И ребята начали борьбу с наплывами льда, сковавшими тропинку.

Им было ясно, что теперь работа пойдет гораздо медленнее и будет гораздо тяжелее.

— Бей, Гагик, бей сильнее!

Но откуда же в тоненьких руках Гагика столько силы, чтобы они могли поднять тяжелый каменный топор и обрушить его на эти груды льда!

Сменяя друг друга, мальчики дошли до места, где со скалы, нависшей над тропинкой, свисали уже не сосульки, а целые ледяные столбы. Немного дальше путь пересекали оледенелые потоки.

Ребята остановились. Они устали и снова пришли в отчаяние.

— Что вы смутились? А вот эти штуки — для чего же мы их готовили? — И Ашот поднял один из тяжелых «молотов каменного века».

В его руках этот молот легко крошил лед, преграждавший дорогу. Ледяные сосульки, натеки и столбы, разлетаясь на мелкие, искрящиеся на солнце куски, с серебряным звоном скатывались в пропасть. А Гагик то взмахивал своим молотом, то поднимал голову к небу.

— Что-то не движется сегодня это солнце неладное! — недовольным голосом пробормотал он.

— Работай, работай! И не поглядывай так часто на солнце — глаза повредишь, — отозвался Ашот.

Наконец Гагик решительно поставил свой молот ручкой вверх посреди тропы и спросил:

— Видишь, как тень укоротилась? Не пора ли нам обедать?

— Вижу, вижу — засмеялся Ашот и, утирая пот, крикнул вниз: — Эй, Шушик, Саркис, несите виноград!

— Вот это дельно сказано! А то — бей да бей! Уши глохнут от таких грубых слов!

Ребята с утра до вечера трудились на тропинке, и лица их то озарялись надеждой, то темнели от отчаяния.

Приходя на работу, Ашот и его друзья видели, что весь их вчерашний труд пропал даром. Вода, стекавшая с вершины, заливала тропинку и ночью замерзала, снова закрывая путь.

Как же быть? Долго бились они над решением этого сложного вопроса и наконец нашли выход.

Теперь мальчики стали приносить с собой ветви деревьев и разбрасывали их по тропинке. Вода, подмерзая, плотно прихватывала ветви, и таким образом создавалась дорожка, на которой нельзя было поскользнуться. По ней и дошли ребята до той расщелины, через которую со страхом перебирались, вступая в Барсово ущелье. Сейчас ее края обледенели, и потому перепрыгнуть через нее было невозможно. Пришлось принести два бревнышка и перекинуть их через расщелину. Сверху мальчики наложили веток, и получился мостик.

Дело подвигалось вперед как будто с успехом. Но неожиданно возникло новое и очень серьезное препятствие. Стекающая с гор вода наполняла туннель и, постепенно замерзая, пласт за пластом образовала в нем нечто вроде ледяной пробки.

— Ну, теперь-то нам крышка! — воскликнул Гагик. — Вернемся в нашу пещеру и будем ждать до самой весны.

Ашот раздраженно посмотрел на него:

— Если сам малодушничаешь, то хоть не порть настроение другим! — И, сделав паузу, добавил более мягко: — Разве ты не знаешь, что январь и февраль еще впереди? Ты думаешь, легко нам будет выдержать январские морозы? А ну, берите молоты, и начнем. До вечера мы пробьем туннель, не бойтесь.

Ночью ребята вернулись домой в таком настроении, в каком солдаты возвращаются после победы. Им удалось наконец очистить туннель ото льда, пробиться на другой его конец и продвинуться по тропе еще на десять шагов. Впереди оставался совсем небольшой отрезок заснеженного, заледеневшего пути, и сердца их трепетали, предвкушая счастье освобождения. Ведь теперь уже всем было ясно, что завтра они будут дома. Остается скоротать последнюю ночь!

Собравшись вокруг костра, они отдыхали, с наслаждением ели виноград и слушали чудесные песни Асо:

Ло, ло, ло, ло, бериванэ. Я гляжу в твои глаза Ясные-ясные, как воды Алагеза…

Сегодня пастушок приготовил товарищам сюрприз. Написав углем на коре дерева последнюю выученную им букву армянского алфавита, он на радостях спел песню, посвященную своей учительнице:

Ло, ло, ло…
Как прекрасен весенний звон
Ручейка, что бежит с горы,
Но не может сравниться он
С нежным пеньем моей сестры.
Как прекрасны веской цветы,
Украшающие поля,
Но еще прекраснее ты,
Шушик-джан, сестричка моя…

— Молодец, молодец, Асо, браво! — раздалось со всех сторон. — Да ты настоящий поэт!

— Только не приходилось мне что-то слышать нежного пения твоей сестрицы, — не удержался от критики Гагик.

Но ничем теперь уже нельзя было смутить Асо. Он так свыкся с товарищами, с Шушик, что чувствовал себя с ними свободно и легко.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ О том, какой близкой и какой далекой была свобода…

Утром Гагик первым делом спросил:

— Ашот-джан, а не выпить ли нам в ознаменование освобождения по чашке? Не понесем же мы наше вино С собой!

— Ну ладно, по такому случаю можно и выпить. По очереди прикладываясь к неуклюжему глиняному горшку, они пили молодое вино и готовились в последний раз идти на тропу, чтобы расчистить там, как сказал Гагик, «кое-какую мелочишку».

— Ты, Шушик, принеси нам побольше винограда, — распорядился Ашот. — А Саркис пусть останется у костра. Он еще очень слаб, — заботливо добавил он.

И верно, Саркис через силу шел на работу. Даже тогда, когда он был здоров, труд казался ему тяжелым грузом, а теперь и вовсе.

Однако мягкие слова его недавнего противника не в первый раз вызвали у Саркиса чувство стыда.

— Нет, я пойду с вами! — твердо сказал он. — Может, хоть под конец я на что-нибудь пригожусь.

И ребята пустились в путь.

Работали они в этом день с большим воодушевлением, не сомневаясь, что к вечеру выберутся из ущелья. Но оказалось, что они ошиблись в своих расчетах. К тому же в середине дня погода резко изменилась. С запада набегали, закрывая небо, тучи. Потемнело. Дул холодный ветер.

Продрогшие, неимоверно уставшие, мальчики с трудом продолжали работу. Ветер едва не сбрасывал их с узкой тропы.

— Как думаешь, Асо, не расчищает ли ветер снова площадки для снега? — с тревогой спросил Ашот.

— Да, скоро выпадет снег, — ответил пастушок таким голосом, словно сам был повинен в этом новом надвигающемся несчастье.

У Ашота опустились руки. Неужели снова будет закрыта с таким трудом расчищенная ими тропа?

Подошел Гагик. Он спускался в ущелье, чтобы помочь Саркису вернуться в пещеру.

— Ну, что носы повесили? — спросил он.

— Видно, снег пойдет, — уныло ответил Ашот. — Давайте-ка, товарищи, нажмем, пройдем, пока не стемнело, еще шагов десять. Ты измерил, Гагик, сколько мы расчистили сегодня с утра?

— Четырнадцать метров шесть сантиметров и два миллиметра.

Если бы он знал, как неуместны были сейчас шутки! Ребята напрягли последние силы и вновь принялись за работу.

— Кто знает, может, и повезет нам и Асо окажется неправ, — обнадеживал себя и товарищей Ашот.

Пастушок промолчал. Ему не хотелось еще раз быть вестником приближающейся беды. Но сроднившийся со стихией мальчик инстинктом чувствовал, что вскоре вновь начнемся снежная буря.

И верно. Дикая горная природа не дала ребятам пройти вперед и десяти шагов. Неожиданно бурным порывом налетел ветер, и снег сухими, колючими иглами ударил в лицо.

— У меня больше нет сил терпеть! Я должен во что бы то ни стало выйти отсюда и привести помощь из деревни, — заявил Ашот и, схватив дубинку, решительно зашагал вперед.

Он был так раздражен новой неудачей, все его юное существо так восставало против злых сил стихии, что, казалось, ничто не могло изменить принятого им сумасбродного решения.