Асия Уэно - Радужная Нить

• Название: Радужная Нить
• Автор: Асия Уэно
• Жанр: Фэнтези

Волшебные сказки… Только в них сохранилась память о существах, которые покинули мир Яви. Безвозвратно? Кто знает. Алая Нить истончается и рвётся, волокно за волокном, а почтение к божественной власти Сына Пламени уходит вслед за милосердием закона.

"Незавидная участь — жить в эпоху перемен", — думает Хитэёми-но Кайдомару по пути в Южную Столицу Кёо. У молодого придворного императорский мандат и странное, очень странное поручение…

Увлекательный  сюжет и запоминающиеся герои, авантюрные приключения и ориентальная мистика в  захватывающей трилогии Асии Уэно — настоящий подарок всем ценителям качественной фэнтези!!

---

— В человеческом они, по крайней мере, ведут себя, как люди. Диковатые и не слишком общительные. Я знал нескольких, из молодняка. Как эта.

Ки-рин показал на висящее тело. Удостоверившись, что оно принадлежало не просто животному, а существу, подобному мне, я ощутил новый прилив жалости. Вздёрнули, как вора. А если это был паренёк или, того хуже, девушка?

— И, в отличие от нашей подруги, — продолжал Ю, правильно истолковавший мой вздох, — превращаются они, бедняги, не по собственной воле. На рассвете теряют перья и становятся людьми, чтобы на закате вновь одеться в пёстрый наряд. Ещё какие-то особенные превращения связаны у них с луной и её состоянием, но этими тонкостями я не владею. Молодые говорили, что с нетерпением ждут, когда повзрослеют, и луна прибавит им сил. Всё, что мне известно.

Неплохо! На досуге надо бы уговорить приятеля рассказать и о других волшебных существах, хотя тот, конечно, будет упираться всеми копытами. Но мало ли, с кем ещё столкнёмся?

— И что сие означает? — я мотнул головой в сторону повешенного тела. — Это всё-таки силок? Или нет? Петля такая широкая…

— Заметил? — помрачнел юмеми. — Петля затягивалась вокруг человеческой шеи.

Ну и ну! И кто, кроме самих людей?..

— Ю, — с замиранием сердца произнёс я, — а ведь нам не следует здесь оставаться! Не примут ли нас за тех, кто совершил это злодеяние? Волшебные создания никогда не ладили с… моим родом, достаточно вспомнить историю той же Химико.

— А меня ты не принимаешь в расчёт? — скривился тот. — Можешь поверить: только вы, люди, не умеете различать своих и чужих. Ки-рина узнает любое волшебное существо. Узнает и подчинится его воле. Тебе нечего опасаться.

— Хорошо, раз так. Вижу, тебе полегчало?

— Не слишком. Скорее, начинаю привыкать к постоянной слабости. Избегаю резких движений, берегу силы. Не понимаю, — он мазнул пальцем по смолистой коре, понюхал и скривился, — совершенно не понимаю, что за напасть меня одолела!

— Принести земляники? — вспомнил я. — Тут недалеко росла, на травке. Хочешь?

— Спасибо, не откажусь.

Обойдя повешенного по большой дуге, я вернулся на лужок. Потребовалась вся стойкость, чтобы ограничиться только одной ягодкой, самой первой. На всякий случай, дабы убедиться в своей правоте. Ки-и-ислая… должно быть, солнце сюда и не заглядывает! Зато пить будет меньше хотеться.

Пока обшарил всю травяную поросль, заглядывая под каждый листик, сгустились сумерки. Подкрались незаметно — то ли пасмурный день оказался обманчив, то ли в лесу всегда так. Торопясь вернуться, испугался было, что Ю, по своему обыкновению, куда-нибудь запропастится. И выдохнул с облегчением: тот, как и прежде, отдыхал в изгибах корней.

Но не один. На ветке дерева напротив горели глаза — да не глаза, а глазищи, огромные, словно плошки для риса! Я оглянулся: ещё одна пара кругов, мерцающих жёлто-зелёным светом, появилась в отдалении и стремительно приближалась. Тень, размытая в полёте, на миг заслонила тёмное небо над головой. И ещё, и… да сколько же их тут?! Уж явно не одна пара, о которой говорил Ю!

— Не мельтеши, Кай, — ворчливо одёрнул меня ки-рин, я почувствовал лёгкую обиду и успокоился. Выставили недотёпой перед стаей сов-оборотней… тоже мне, горе.

Главное, чтобы не проглотили, как мышонка!

— Устраивайся, — выдохнул Ю, когда мы плюхнулись на подстилку из пуха, мелких пёрышек и каких-то травинок. — Ночёвка предстоит ещё та… Смотри, косточка… осторожнее!

Я порылся в содержимом нашего «футона» и извлёк несколько осколков костей, довольно острых. Интересно, на что ещё здесь можно напороться? Ну-ка…

— Ю! Это же!..

Одно из перьев, взлетевших в воздух, когда я проводил раскопки и походя взбивал подстилку, заискрилось в падении. На ладони оно померцало и, словно подёрнувшись пеплом, угасло, но сомнений быть не могло: то самое. Вот это да! Надеюсь, остальные дары покровителей тоже не замедлят вернуться?

Настроение слегка исправилось. Зря я сетовал на свою безалаберность!

Совы куда-то улетели, проводив нас до дупла. Размеры его были под стать хозяевам. Мы с Ю могли разместиться с превеликим удобством, кабы не одна маленькая каверза: взбираться по стволу не было сил даже у меня, не говоря об измученном юмеми. Одна из птиц, злорадно ухнув, вцепилась мне в одежду, и не успел я ужаснуться треску задубевшей ткани, как очутился в кромешной тьме, на чём-то мягком и не слишком благоуханном. Насколько бережно обошлись с ки-рином, проверить не довелось, но уронили его прямо на меня. Похоже, с нашим воплощением милосердия тоже не церемонились.

Светлячок, словно так и положено, выбрался на волю и куда-то улетел. Обнаглевший подарок! Не пущу обратно. Не из вредности, а в порядке воспитания!

— И что теперь до утра делать? Спать? — протянул я и неожиданно зевнул. Столько переживаний за день… ничего удивительного. Да и прогулка по ночному лесу была слишком долгой и утомила нас обоих.

— А у тебя есть иные предложения? — фыркнул мой советник. — Можешь сплясать. Я полюбуюсь, так и быть. Правда, тесновато, да и темнота — глаз выколи. О, тогда разрешаю спеть!

— У меня припасено кое-что получше пения и танцев. Земляника! Только она за пазухой побывала, сам понимаешь…

— Давай. Как?! Это земляника? Ты что с ней делал, признавайся?

— Для тебя приберегал, — огрызнулся я. — А кто будет харчами перебирать, тот останется голодным. Нет, чтобы похвалить за добычливость!

— Хвалю. Ох, а кислю-у-ущая…

— Ю!

— А я что? Я ничего… Вкусно, говорю. Себе-то хоть оставил?

— Ага!

Не будем уточнять, сколько. Хотя и впрямь, оставил. И на груди, и на одежде…

— Спасибо, Кай.

— Да хватит уже. Лучше ответь, зачем нас сюда притащили? Про запас?

— В птичьем-то облике не поболтаешь, вот и выжидают утра. А в дупло посадили, чтобы поутру разыскивать не пришлось. Говорю ж, хищники, какой с них спрос?

— Понятно… о купании, ужине и подогретом саке можно забыть. Радушные хозяева!

— Пошарь там, в подстилке — авось, вяленую мышку нащупаешь… — с приторной заботливостью в голосе предложил мой товарищ.

— Нет уж, обойдусь! Судя по запаху, там целый склад… ой, Ю! Та птица, которую кто-то повесил на дереве — может, это вовсе и не местные жители? Может, они сами?..

— Нашёл, кого спрашивать. Я теперь во всём сомневаюсь, и в своём разуме — в первую очередь. Как же это раздражает! Словно чутья лишился. Маюсь, ведь не хватает чего-то, а чего — не знаю! Забыл, и вспомнить не могу. Надо бы поспать, но…

Он с горечью хмыкнул.

— Боишься оказаться во сне беспомощным? — догадался я. И прикусил язык: не следовало озвучивать чужие опасения вот так напрямик.

— Хуже, — глухо произнёс тот. — Засыпать боюсь. И темноты, как ребёнок. Засветил бы ты своё пёрышко…

Ничего себе! Я полез было за пазуху, куда припрятал вновь обретённый дар Хоо, но тут юмеми рассмеялся. Да этот мерзавец гнусно потешается! Разыграл, воспользовавшись доверчивостью и беспокойством за него, скотину рогатую! Возмущённый, хотел нашарить дохлую мышь и сунуть кое-кому за шиворот, но мягкий шорох над головой заставил непроизвольно пригнуться. И вовремя: когти полоснули там, где только что была щека, захватив лишь прядь волос на затылке. Вес мягкого, но тяжёлого тела перекинул меня на спину. Что за?..

— Прочь! — Ю, опомнившись, кинулся отдирать от меня нападавшего, но тот отбросил его крылом, черкнувшим меня по скуле. Хорошо, что здесь слишком тесно для полного размаха. И плохо, что ничего не видно, совсем ничего!

Когти рванули на мне одежду, я закричал — нет, пискнул, словно мышь. Но я не мышь! Злость хлестнула бичом, заставила отбрыкиваться и извиваться, уклоняться от ударов клюва. Лицо! Ай…

Вопль прозвучал сдавленно: в рот набились перья и древесная труха. Ю, где ты?! Выплюнув мусор, я заорал изо всех сил, тотчас же вспомнив рассказы брата. Ужас врага — половина победы. Неожиданность — вторая половина. Резкий крик и впрямь ошеломил противника, заставил отскочить. Надолго ли? Я вывернул руку, подмятую моим же собственным телом, и зашарил по земле в отчаянной попытке нащупать хоть что-нибудь увесистое. Пальцы сомкнулись вокруг какой-то деревяшки, обхватили… толстая! Сделал несколько выпадов по сторонам, наугад. Перед глазами встало сражение с бумажными прислужниками Кагуры и то, как Мэй разделалась с ними. Факел бы… животные боятся пламени…

Тупица!

Перо Огнекрылой полыхнуло, не успел я выхватить его из-за пазухи. Да так ярко, что ослепило и меня, и нападающую сову. Лишь на миг увидел я встопорщенные перья и горящие яростью глаза. Заслонил лицо другой рукой, продолжающей сжимать палку. Да это же посох моего спутника! Вот уж и впрямь, кстати пришёлся… Махнул перед собой, но враг, судя по всему, больше не пытался ко мне приблизиться. Свет, обжигавший даже через плотно сомкнутые веки, слегка потускнел, и я решился взглянуть, где эта тварь. И где Ю?