Дино Динаев - Собака Кантерсельфа

• Название: Собака Кантерсельфа
• Автор: Дино Динаев
• Жанр: Ужасы и Мистика

Тебе исполнилось 18. Ты совсем большой, в день твоего рождения за тобой придет Черный пароход, с которого никто никогда не возвращается. А жить так хочется!

---

Спустя четверть часа медцентр пал. Морг был опечатан, но криминальных трупов в нем не нашли. Клиника производила впечатление глубоко законного предприятия. Сам Рахитов как сквозь землю провалился.

Стиплера Крутохвостов допрашивал лично. Он его не бил. Вкатил лошадиную дозу скополамина, после которой педиатр обгадился, обмочился и утопил все и вся в словесном поносе, по итогам которого его следовало расстрелять несколько раз подряд. Как оказалось, в медцентре делали миллионы на подпольном заборе донорских органов. Где миллионы? Стиплер признался, что об этом знает только Рахитов лично.

Рахитова взяли очень вовремя. Он хранил в дачном гараже одноместные вертолет, как раз присоединил складные лопасти и собирался улетать. При этом, совершенно не обещая вернуться. При виде ГАИ он успел взлететь, но не высоко. Гаишники применили спецсредства, намотали ему сети на винты, результатом чего стало падение с трехметровой высоты. Рахитов с трудом выдавил заклинившую дверцу, красивый даже в аварии, и сказал, подражая герою кинофильма:

– Зафиксируйте, что при аресте я не оказал сопротивления.

Однако в Управление его доставили с синяками. Он возбужденно орал, что подаст жалобу прокурору. Ему предъявили обгадившегося Стиплера, дали прочесть показания санитаров и дежурных врачей, принимавших личное участие в заборе донорских органов от пациентов, которые совсем не торопились увидеть свои собственные яйца на чужом дяде, но которым добрые эскулапы помогли осознать их пагубную ошибку.

– Я все скажу, – не стали таиться Рахитов. – Это все он. Один человек устроил всю эту кутерьму.

– Живой? – уточнил Крутохвостов.

Рахитов кивнул и уже после этого рассказал все. Конвейер по сбыту донорских органов был налажен задолго до прихода в город Темнохуда. Приход олигарха лишь позволил придать ему промышленные масштабы. Человеческого материала стало в избытке. Многие жизненно важные органы даже выбрасывались на помойку, чтобы не сбивать цену.

Попутно Живой вел свои собственные изыскания в спецлаборатории, располагавшейся в дальнем крыле медцентра. Он был патологически пуглив и одержим манией преследования. Ему все время казалось, что его обижают или хотят обидеть. Посему он создавал собственную гвардию из людей, вернее, нелюдей, которым умение убивать передавалось на генном уровне. Дело шло туго, и крыло быстро пополнилось людьми-растениями, какающими под себя.

– Салаги – его произведение? – спросил Крутохвостов.

Рахитов признал, что его. Живой хотел не только сделать миллионы, он хотел стать наравне с сильными мира сего, а для этого хотел, чтобы с ним считалась даже мафия. Вернее, он хотел сам стать одним их крестных отцов. Почему-то боевики получались только из мальчиков.

– Подождите, там была одна девушка, у нас и показания свидетелей есть.

– Эта девочка получена исключительно из мужского биоматериала. Непонятно? Что есть мальчик-это икс и игрек хромосома. Девочка – только две икс хромосомы. Еще до рождения в яйцеклетке мы заменили у Марж игрек на икс. Всего и делов.

– Но сколько лет длился эксперимент? Сколько этим детям? – не поверил Крутохвостов.

– Мы изобрели катализаторы роста. Живой их называл катализаторы времени. Он, видите ли, романтик, – Рахитов сделал витиеватый жест. – Этим салагам, как вы их называете, всего то по паре лет. Календарных! – уточнил Рахитов. – А сколько биологических знает только их отец – Живой.

Крутохвостов только за голову схватился.

– Кстати, вы, может быть, имеете в виду другую девушку, – припомнил Рахитов. – Но она не наша. Попала к нам совершенно случайно. Экипаж подобрал на улице. Худая как скелет, первичные половые признаки отсутствуют. Настоящий урод. Мы назвали ее Секильда. Но кличка несколько не совпала с реалиями. Ее там один санитар хотел отыметь, так она ему хрен оторвала. Двумя пальцами. К нам она попала с сильной амнезией. Возможно, ее из машины выбросили, и она головой ударилась, мы не стали разбираться. Кроме полового дефекта у нее обнаружился неизвестный науке изъян – у нее что-то с пищеводом, и любая пища для нее становится ядом. При этом организм так приспособился к болячке, что ему достаточно совсем немного калорий, и Секильда становилась неуправляемым силачом. Мы хотели утилизировать это чудо, но Живой как обезумел, руками и ногами схватился за эту гордячку. Но что-то у него не срослось, и она сбежала.

– Какие операции вы делали сильным мира сего?

– Разные. Под видом процедур или при проведении действительно нужных операций вшивали стимуляторы, инициирующие по команде извне повышенное мочеиспускание и каловыделение. Представляете, как на важном совещании крутой дядя вдруг обгадиться в три потока. Долго такого будут держать?

– Недолго, – согласился Крутохвостов, истошно соображая, давно ли он побывал у врача.- Кто такой Прыг-скок?

– Чужак. Мы его не резали. Мало ли на Руси талантливых хирургов. Он охотиться за Секильдой.

– Почему вы так решили? – насторожился Крутохвостов.

– Есть такие свидетельства.

– Кстати, сколько было Прыг-скоков?

– Один, естественно.

– Вы слишком категоричны. Как же тот, первый, труп которого увез спецмон.

– Труп увезли, а труп взял и ушел.

– Что за ерунда? Хотите сказать, у вас и покойники оживают?

– Вы говорите ненаучные вещи. Все без исключения спецмоновцы в свое время проходили у нас медицинское освидетельствование. Резали всех. У кого грыжа, у кого аппендицит. Ребята были рады, такое дорогое время и операция бесплатно. Так что спецмон это наши ребята. В каждого вшит так называемый чип смерти.

Достаточно нажать кнопку, и если объект находится в зоне досягаемости сигнала, то он умрет. Так что мы имели форму давления на спецмон, но в этот раз они заартачились, и Прыг-скока нам не отдали. Есть сведения, что они нашли своего врача, но в Алге это сделать не реально.

– Кстати не скажите, куда это ваши ребята собрались?

Рахитов скрежетнул зубами.

– В последнее время Живой стал очень скрытным. Так что куда они все собрались, вам лучше всего спросить у самого Живого.

– Ну, вот мы и добрались до самого главного вопроса, – подытожил Крутохвостов. – Кто есть Живой?

Рахитов глянул на часы.

– Если вы поторопитесь, то может, успеете познакомиться с ним. У него есть единственная возможность слинять отсюда.

– Какая возможность, мы все перекрыли?

– Вы думаете, он случайно Филинова примечал, да не отпускал? – усмехнулся Рахитов.

– Президентский самолет! – вскричал Крутохвостов.

Одна мысль о том, что авиалайнер с полными баками стоит в аэропорту Карнач, готовый беспрепятственно лететь в любую точку земного шара заставила его сделать невозможное. Он поднял в воздух вертолет, не тот игрушечный геликоптер доктора Рахитова, а настоящий боевой "Кондрат-300", некогда принадлежащий погранцам, а затем благополучно списанный и упертый на штрафстоянку.

В вертолет погрузился взвод "Ужаса ГАИ", сам Крутохвостов, и со скоростью в шестьсот километров в час "Кондрат" ринулся наперехват. Пилоты вскоре указали на быстро передвигающуюся по шоссе полированную бусинку.

– Это не они, товарищ генерал?

Самолет со стилизованной надписью "Россия" прогревал двигатели, и во избежание возникновения крамольных мыслей несанкционированного взлета они сели прямо у него перед носом. Крутохвостов картинно вылез на поле и помахал пилотам пистолетом, даже не удосужившись снять с предохранителя. Глушите моторы, господа.

Спецназу даже не пришлось применять своих навыков, кидать "кошки" и карабкаться в донные люки. Пилоты исправно выполнили команду, загасили двигатели, открыли люки, и наземная команда подала эскалаторы.

Генерал с командой поднялись на борт, а вертолет тотчас снялся и улетел, чтобы не портить всю картину, заранее демаскируя перед прибытием главного лица.

Крутохвостов поймал себя на небольшом волнении, как перед первым свиданием. Он не ломал заранее голову, предполагая, кто бы мог быть этот таинственный Живой, который по существу сделал всю игру и сломал его, боевого генерала ФСБ. То что, он приехал брать его, а не наоборот, по существу ничего не значило. Все могло быть совсем по-другому, и генерал мог быть совсем другим. Настоящим законником из ФСБ, а не карточным из ГАИ. Курам на смех. Генерал ГАИ. Дайте мне самый большой полосатый жезл! Крутохвостов вздохнул и сказал:

– Сука!

На поле выруливал блестящий правительственный лимузин. Крутохвостов предупредил пилотов, чтобы без фокусов:

– Грешно смеяться над больными людьми! – посетовали пилоты, лысые как на подбор.

– Мы все после химиотерапии. Нам не до подвигов.

Лимузин подъехал вплотную к трапу, и тотчас сзади его заблокировал заправщик, в котором спецназовцев было больше, чем бензина. Удостоверившись, что ситуация под контролем, Крутохвостов оправил парадный мундир и вышел. Пока он медленно спускался, никто не сделал попытки покинуть застывший лимузин, не побежал с истошным криком. Живой оказался парень не промах и крепок нутром. Генерал подумал, не хватит ли ему пороху пальнуть в него сквозь стекло, но впрочем, машину сканировали в инфракрасном излучении, и если кому-либо вздумалось бы достать оружие, снайперы превратили бы его в дуршлаг скорее, чем генерал протер одну из своих медалей. На нем был бронежилет, вдобавок утяжеленные медали специально были приторочены напротив жизненно важных органов.