Дино Динаев - Киборги не умирают

• Название: Киборги не умирают
• Автор: Дино Динаев
• Жанр: Научная Фантастика

Их было пятеро. Пятеро киборгов школы «Фалкон». Четверо убиты, пятый расплатится по всем счетам.

---

Они напали одновременно, и мегалаки сразу оказались в невыгодных условиях.

Они были зажаты в узких рядах, они были разрозненны. Но самое главное: их было в несколько раз меньше.

Янычары давили единым фронтом, оттесняя мегалаков щитами к близким стенам и рубя их там. В плен никто никого не брал. Овощные лавки очень быстро превратились в жуткое подобие мясных.

Дольше всех напор бронированного тарана выдержал Волобуев. Он занял стратегическую позицию на входе и дрался, по-крайней мере, с несколькими десятками янычар одновременно.

Янычары сразу вычленили Олафа. У них была хорошая разведка. Беспощадно рубящегося мегалака янычары атаковали по очереди, меняясь и поставляя на смену свежих бойцов. Они пытались расчленить группировку и оставить знаменитого мегалака одного, но мегалаков сорок все же оставались с ним до конца.

Их загнали в тупик, где обычно все справляли нужду и собирались додавить, изрубить посреди куч фекалий и неистребимого запаха мочи, к которым постепенно присоединялся новый мощный запах. Запах крови, бьющей из разрубленных артерий.

Уже обреченные мегалаки проявили новую тактику. Сбившись в кучу, они на мгновение замерли, а потом вдруг беззвучно и страшно разинули свои рты.

Окружающие их янычары, как по команде, выронили мечи и схватились за уши.

Несмотря на это, кровь хлестала сквозь шлемы и железные перчатки.

Мегалаки воспользовались этим и бросились на них. Это была беспощадная жесточайшая рубка. Загнавший мегалаков в тупик отряд янычар перестал существовать всего за несколько минут.

Олаф кинулся в прорыв, за ним устремились уцелевшие. Но янычар было слишком много. Вся территория базара была окружена отрядами, по мере необходимости на территорию входил новый, и им не было конца.

С огромными потерями отряду Олафа удалось пробиться к выходу и соединиться с Волобуевым, но это был их первый и последний успех. После этого удача явно отвернулась от них и их обложили окончательно.

Перед окончательным и бесповоротным поражением случилась пауза. Янычары по команде выступили за территорию базара, оставив кучи дымящихся кровавых тел.

Волобуев сидел, устало уперев в землю исковерканную залитую кровью палицу.

Буйная головенка опущена, волосы спутались от пота и крови, своей и чужой. У мегалаков на ногах осталось существ 15, включая самого предводителя.

Олаф вышел за ворота и оказался перед молчаливыми шеренгами янычар. Увидя кто перед ним, они подняли забрала. Это были мегалаки, и их было более сотни на 15 обессиленных бойцов.

Олаф угрюмо осмотрел ряды предателей, что-то крикнул по-своему и бросился на врага в одиночку. Оставшиеся бойцы устремились за ним, и сеча вспыхнула с невиданным доселе ожесточением.

Мегалаки с воем сцепились между собой, все закрутилось, мечи мелькали с непостижимой для человечьего глаза частотой, и весь этот воющий-рубящий клубок покатился прочь, разбиваясь на отдельные неравные стычки, когда несколько мегалаков рубили одного Олафовского бойца, да к тому еле держащего меч от усталости.

Через какое-то время Волобуев, который так и остался сидеть, оказался один на совершенно пустом базаре, усыпанным бездыханными телами.

Силач тяжело поднялся, вздымая свою дубину и, крикнул, решив умереть:

— Меня забыли, гады!

Ему никто не ответил. Тогда он тяжелой поступью вышел на улицу. Навстречу ему выбежали со двора несколько опьяневших от крови янычар, но когда он крикнул, обращая на себя внимание, они только махнули на него рукой.

— Неужели все? — заорал Волобуев. — Не верю, гады! Я еще жив!

Он опасался только одного, что звуки битвы окончательно затихнут, а он так и останется один.

Внезапно затихшие было звуки вспыхнули с новой силой. И они все усиливались!

Гром доспехов, многочисленные беспрестанные удары свидетельствовали о том, что на помощь Волобуеву из города, со стороны ушедших основных сил, пробивается отряд.

Безумная надежда придала Волобуеву сил. Он сразу уверовал, что все теперь пойдет на лад, и проигранная уже битва будет выиграна. Он решил, что отряд Ледокола уже разбил врага в крепости и теперь пришел на помощь.

Так и должно было быть, силач уверенно кивнул сам себе. Теперь-то наверняка все пойдет на лад, и они победят. Ледокол должен был все предугадать, как же иначе.

Силач направился по улице, но не успел пройти и десятка шагов, как навстречу ему выкатился воющий клубок, и улица мгновенно вздыбилась от наводнивших ее воинов.

Волобуев скривился как от боли.

— Как же так? — застонал он, и даже обрушивая на врага свой первый удар, все повторял эти слова отчаяния.

В окружении доброй сотни янычар бился из последних сил, мотаясь, как раненый зверь в сплошном частоколе чужих мечей и копий, Антон.

— Живым брать! — Закричал офицер. — Руки ему отрубите, ублюдку!

Спецназовец сделал молниеносный выпад и насадил говорящего на меч. Оружие его застряло в костях, но не успел он его выдернуть, как его выбили у него из рук окончательно. Тогда он стал громогласно бить нападавших подобранным с земли щитом.

Силач попытался придти к нему на помощь, по пути снес нескольких человек, уже хорошо понимая, что им не выстоять. В последнем порыве они пробились друг к другу и, встав спина к спине, завертели вкруг себя смертельную карусель.

— Стойте! — Раздался повелительный голос.

Звон мечей постепенно затих. Спецназовец с Волобуевым тоже опустили оружие. Они были окружены почти двумястами распаленных кровью янычар. Ряды нападавших разомкнулись, пропуская всадника.

Это был Фонарщик собственной персоной. Презрительно оглядев окруженных с высоты своего положения, он молча бросил им под ноги отрубленную голову. На лице Олафа застыло выражение ожесточенности боя. Теперь уже навсегда.

— Говорил ему, через базар нельзя! — попенял Волобуев словно живому.

Наместник, по-прежнему не говоря ни слова, видно считал их недостойными его речи, сделал жест, и из-за его коня показались Кай и Инга, подталкивающие связанного Куцего.

— Бросайте мечи или ему конец! — Выкрикнула Инга засмеявшись. — Такая фамилия сгинет!

— А у тебя то какая фамилия? — Спросил Антон. — Уж не иудина ли?

— Ты разговариваешь с вельможной особой, презренный раб! — с взвизгиванием крикнула она. — Впрочем, я не должна понапрасну сердиться, тебя все равно скоро повесят.

Она приставила нож к сердцу пленника.

— Бросайте мечи, голытьба!

Волобуев выжидательно посмотрел на спецназовца.

— Что ты на меня уставился? — Крикнул тот и швырнул меч на землю.

Силач последовал его примеру, кинув дубину.

— Вот и прекрасно, — осклабилась Инга и мягко погрузила нож в беззащитное тело.

Не издав ни звука, Куцый рухнул на землю. Не сговариваясь, безоружные пленники рванулись вперед. У спецназовца была только одна мысль — задушить эту кровожадную кошку.

До Инги им добраться не дали. Сверху рухнула и погребла их своей тяжестью огромная сеть, каждое ячейка которой была кована в расчете и не та таких силачей.

Вдобавок, Антону просунули за заломленные назад руки толстенный лом.

Волобуев сипел, ворочаясь, словно проснувшийся медведь в берлоге, но и на него навалились, крутили руки.

— Я сейчас, Ледокол, — бормотал силач. — Подожди малость, сейчас всех поскидаю.

Но все усилия титана были напрасны, и они были туго спеленаты словно младенцы.

Совсем не так они планировали попасть в крепость. Крепко связанными их погрузили на поводы. Крепость они так и не увидели толком. Едва заехали во двор, как их стащили с телеги и сразу потащили в Голодоморню. Куда же еще.

Башню защищали толстые стены, оставлявшие внутри совсем мало места. Мрачный подвал Голодоморни был еще меньше.

Близкие стены были черными от сажи чадящих факелов, сочились сыростью и были облеплены целыми зарослями мерзких на вид бледнокожих полипов.

Даже запертые за решеткой с прутьями в руку толщиной, пленники не были освобождены от пут. Наоборот, они были прикованы в сидячем положении к узким и неудобным деревянным скамьям.

Волобуев повел плечами, но цепи не поддались.

— Прости, Ледокол, подвел я тебя, — вздохнул силач.

— Не бери в голову, — оборвал Антон.

— Я виноват. Но когда нас будут казнить, я попрошу чтобы меня взяли первым, ты подольше поживешь, потому что со мной они долго промучаются.

Антону надоели изъявления преданности со стороны Волобуева, и он велел ему заткнуться, но тот все равно вздыхал и сокрушенно бормотал себе под нос. Он действительно чувствовал себя виноватым.

Загрохотала чугунная дверь наверху, и в подвале появилась странная фигура.

Неизвестный был одет в сутану монаха, в накинутом капюшоне, скрывающем лицо. Он молча остановился перед решеткой.