Реваз Габриадзе - Мимино (киносценарий)

• Название: Мимино (киносценарий)
• Автор: Реваз Габриадзе
• Жанр: Прочий юмор

---

— Жора по нечётным. Завтра вторым рейсом.

Кадр из фильма

... В мужском туалете, с ремнями на шее, брились перед зеркалом молодые солдаты.

— Ребята, часы кто-нибудь купит? — спросил Валико, показывая свои именные часы. — Пять рублей...

— Есть часы, — отказались ребята.

— Ну, два... — сбавил цену Валико.

— Солдат-узбек заинтересовался:

— Водонепроницаемые?

— Водонепроницаемые, антимагнитные и антиударные. Солдат взял часы, перевернул, прочел вслух:

— «В.К. Мизандари за мужество, проявленное при спасении 6-й бригады 7-го СМУ». А почему не написано, что антиударные?

— Антиударные, антиударные, — заверил Валико. — Вот смотри. — Он поднял часы и бросил на каменный пол. Поднял. — Видишь?

Узбек полез за деньгами. Второй солдат подошёл, взял часы, послушал.

— Да они не ходят.

— Как не ходят?

— Вон секундная стрелка стоит.

— Секундная стрелка действительно стояла на месте.

— Теперь не ходят, — согласился Валико. И положил часы в карман.

... К буфету тянулась очередь. Валико стал в хвост. Продавали пирожки, булочки, колбасу и прочую снедь, от вида которой Валико сглатывал слюну.

— Кофе сколько стоит? — спросил Валико, когда подошла очередь.

— Двенадцать копеек.

— А чай?

— Семь.

— Чай хочу. — Валико положил десять копеек. Буфетчица налила ему чай и дала три копейки сдачи.

— Не надо, — царственным жестом отодвинул монету Валико.

— И мне не надо, — отказалась буфетчица.

Валико забрал три копейки, взял чай и отошёл к мраморному столику. Здесь стоял пожилой мужчина без руки, в тулупе, ватных штанах и в валенках. Ел сосиски...

— Свободно? — Валико поставил стакан на стол.

Мужчина кивнул. Потом пристально посмотрел на Валико. А тот достал пачку, вытащил последнюю сигарету, закурил. Мужчина продолжал смотреть с назойливым любопытством. Валико, подхватив стакан, перешёл к другому столику. Мужчина подумал, поднял свой деревянный чемодан и пошёл следом. Валико отвернулся. И вдруг заметил идущую по лётному полю Ларису. Он вздрогнул, вгляделся пристальнее. Нет, это была не Лариса.

— Молодой человек, как ваша фамилия? — спросил мужчина.

— А вам не всё равно?

— А что, секрет?

— Секрет, — насупился Валико.

— Костя Мизандари тебе не родственником приходился?

— Отец, — не сразу ответил Валико.

Мужчина придвинулся к Валико и крепко прижал его к себе левой рукой.

— А я вот всё гляжу, гляжу... Думаю, что за чудо? Постаревший Костя! — Он отстранился, посмотрел на Валико. — А я Волохов. С твоим батькой летал. Не слыхал?

— Нет.

— Ну да... Откуда... Вот на Волгу на подлёдный лов собрался к ребятам. Хочешь, полетели вместе!

— Нет, спасибо, я домой!

Перед сплошь застеклённым зданием остановилось такси. Вылезли Волохов и Валико. Валико посмотрел на солидный подъезд, на Волохова в валенках.

— Дядя Коля, не надо. Бесполезно все это.

— Нет уж! Чтобы сын Константина Мизандари из-за двух дней... — Волохов левой рукой открыл дверь солидного подъезда.

— Ваш пропуск, — остановил его вахтер. Волохов похлопал рукой по карманам.

— У меня с собой только паспорт.

— Дядя Коля, поедем на рыбалку, — предложил Валико.

— А у тебя есть с собой какое-нибудь удостоверение?

Валико вздохнул, полез в карман. Протянул вахтеру удостоверение.

— Проходите, — разрешил вахтер.

— Я с ним, — сказал Волохов. — Он за меня ручается.

В просторной, обитой дубовыми панелями приёмной ждали два генерала и трое в штатском с портфелями и папками. Возле высокой двери сидела секретарша. Вошёл человек в сером костюме, и штатские тут же встали.

— У себя? — шепотом спросил секретаршу человек в сером.

— Он по ВЧ разговаривает. Подождите минут пять. Человек в сером сел и люди в штатском тоже сели.

В приёмную вошли Валико и Волохов в свитере, ватных штанах и валенках. На этот раз поднялись генералы и человек в сером.

— Посиди здесь, — велел Волохов и пошёл прямо в высокую дверь.

— Куда?!-—крикнула секретарша и помчалась следом за Волоховым в кабинет. Вернувшись, сняла телефонную трубку и сказала:

— Нина, два чая.

Валико присел на кончик стула рядом с человеком в сером.

— Иван Сергеевич, кто это? — спросил один из штатских.

— Волохов. Знать надо.

— А... — Штатский закивал головой.

— Простите, так это тот самый Волохов? — спросил Валико соседа.

— Тот самый.

— Ва! — удивился Валико.

— Мизандари! — раздалось по селектору.

— Это вас! Идите! — сказала секретарша Валико.

Он встал и вошел в высокую дверь. Секретарша снова сняла трубку:

— Нина, ещё один чай!

Лали ехала верхом на лошади. Сначала она была далеко-далеко, потом близко-близко... Варлаам сидел дома у окна и смотрел на Лали в бинокль.

— Лали! — позвал с другого склона горы пастух.

— Что?

— Замуж за меня выходи!

— Нет.

— Почему?

— Не хочу?

— Почему?

— Потому!

— Валико улетел и никогда больше не прилетит!

— Никуда он не денется! — закричал из окна Варлаам.

В небе летел роскошный сверхзвуковой лайнер.

Валико в новеньком, тщательно отутюженном аэрофлотском костюме шёл по салону. Увидел собачку на коленях пожилой дамы, улыбнулся, почесал собачку пальцем за ухом.

— Скажите, пожалуйста, какая температура за бортом? — спросила дама по-английски.

— Один момент, — тоже по-английски и с достоинством ответил Валико. Он прошёл в подсобное помещение, наклонился к стюардессе:

— Катюша, разберитесь со старушкой. Кажется, она пить хочет.

Войдя в пилотскую кабину. Валико остановился в дверях, окинул внимательным взглядом приборы.

— Что, Валентин Константинович, к штурвалу тянет? — спросил пилот Сергиенко.

— Да, — сознался Валико.

— Ничего, пройдешь стажировку, и сам себе сокол.

Валико вернулся в подсобку, достал бутылку «Боржоми», открыл её о край стойки, ударив по пробке кулаком.

— Валентин Константинович, открывалка же есть, — укоризненно напомнила Катя.

— Извини, дорогая, забыл, — сказал Валико и стал пить «Боржоми» из горлышка, держа бутылку не менее чем в десяти сантиметрах ото рта.

— Уважаемые пассажиры! — объявила в микрофон стюардесса. — Пролетаем Копенгаген. Температура за бортом минус шестьдесят градусов. Благодарю за внимание.

Валико посмотрел в иллюминатор. Далеко внизу были облака.

Зал зарубежного аэропорта. Валико нерешительно топтался возле прилавка с сувенирами.

— Что вы хотите? — спросила продавщица по-английски.

— Мне нужен... — начал Валико по-английски, а закончил на грузинском: — крокодил.

— Простите, не понимаю.

— Крокодил, — пояснил он по-русски, потом развел руками и полязгал зубами. — Крокодил!

— Крокодил? — переспросила продавщица.

— Да, конечно. Я хочу очень! — на английском подтвердил Валико.

— Живой или игрушка? — продавщица тоже перешла на английский.

— Не понимаю,— по-английски же отозвался Валико.

— Живой или игрушка? — Теперь вопрос прозвучал на французском.

— Не понимаю! — сказал Валико по-французски.

— Живой... — продавщица перешла на немецкий и хищно поклацала зубами, — или игрушка? — Она показала пальцем на игрушечного коня.

— Игрушка! — радостно откликнулся на немецком Валико.

— Вы говорите по-немецки? — обрадовалась продавщица.

— Нет, только по-английски, — скромно сказал Валико по-английски.

— Поезжайте в Бланд-центр. Там имеются любые игрушки. Это недалеко — десять миль. Понимаете? — Чтобы было понятнее, продавщица кричала во весь голос.

— Понимаю! — крикнул и Валико. — Спасибо! — Он извлёк из кармана маленькую матрёшку, протянул продавщице: — Сувенир.

Валико вышел в зал. В динамиках невнятно звучали объявления, пассажиры неторопливо собирались у входа в таможню. Проехала стюардесса на самокате, плавно отталкиваясь длинной стройной ногой. Валико проводил её взглядом. И вдруг увидел медведя в сомбреро и джинсах, человека с сигарой и маленького медвежонка. Человек с сигарой тащил два больших чемодана. Валико обрадовался.

— Мики! — позвал он.

Медвежонок на мгновение повернул морду и скрылся за стойкой таможни.

— Мистер, вы не хотели бы подписать это? — К Валико подошел нечёсаный парень в хламиде и протянул ему какой-то листок.

Валико похлопал себя ладонью по рту, по ушам и помахал рукой, изображая глухонемого.

— Мммм...мм... — промычал он.

Парень вздохнул, свернул в сторону. К его спине был прикреплён транспарант, где на трёх языках — немецком, английском и французском — было написано: «Боритесь за однополую любовь!»