В. Болдырев - Мир приключений. 1973 год, выпуск 2

• Название: Мир приключений. 1973 год, выпуск 2
• Автор: В. Болдырев
• Издательство: "Детская литература"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1973

СОДЕРЖАНИЕ:

Болдырев В. В ТИСКАХ. Приключенческая повесть

Домбровский К. СЕРЫЕ МУРАВЬИ. Фантастическая повесть

Коротеев Н. ПО СЛЕДУ УПИЕ. Приключенческая повесть

Безуглов А. ВАС БУДУТ НАЗЫВАТЬ “ДИКС”. Приключенческая повесть

Абрамов С. ВОЛЧОК ДЛЯ ГУЛЛИВЕРА. Фантастическая повесть

Зак А., Кузнецов И. ДОСТОЯНИЕ РЕСПУБЛИКИ. Приключенческая повесть

Жемайтис С. КЛИПЕР “ОРИОН”. Главы из романа

Симонов Е. СЕЗОН НЕСОСТОЯВШИХСЯ ВОСХОЖДЕНИЙ

Валентинов А. ЗАЩИТА ОТ ДУРАКА. Фантастический рассказ

Скорин И. РАССКАЗ ОТСТАВНОГО “СЫЩИКА”

Шитик В. СКАЧОК В НИЧТО. Фантастический рассказ

Джекобс У. СТАРЫЕ КАПИТАНЫ. Рассказы

Биленкин Д. ДАВАТЬ И БРАТЬ. Фантастический рассказ

---

Инспектор остался в доме у Нюшки, а они вдвоем повели бандитов к магазину. Шли вдоль всей деревни: впереди — бандиты, за ними — Амур весь в медалях и рядом старший лейтенант…

В соседней клетке застонала, завозилась маленькая несчастная собачонка с грязной шерстью и слезящимися глазами. Амур встал со своего матраца, подошел к проволочной сетке и с грустью посмотрел на соседку; ему было жаль беднягу, но он ничем не мог ей помочь. Подождал, пока та успокоилась, и только тогда вернулся на свое место. Лег, прикрыл глаза и предался воспоминаниям.

*

Амур отчетливо помнил тот день, когда пришел к нему в вольер начальник питомника. Помнил, как он его успокаивал, как говорил, что не хочет отдавать в сторожевую службу, где Амуру придется сидеть на цепи круглыми сутками, что он, Амур, своим трудом заслужил лучшую долю, что нет для собаки пенсии, но подполковник обязательно устроит его в хороший дом к славным людям.

Амур знал, как живут домашние собаки: жирные, выхоленные, ленивые. Изо дня в день ничего не делают, спят на мягких постелях, кормят их вкусно. Встречался он с такими домашними собаками и на выставках, и на происшествиях. Не раз завидовал. Особенно тогда, когда приходилось мокнуть под дождем. Плестись по слякоти, сознавая, что в такую погоду, когда добрый хозяин даже паршивую собаку из дома не выгонит, искать след бесполезно. Но работа есть работа, и он трудился: в стужу, в дождь, в жару. Конечно, хорошо бы пожить в тепле, у добрых людей, отдохнуть от этой суматохи. Ведь здесь, в питомнике, его-то жилье даже зимой не отапливается: не полагается служебно-розыскных собак делать неженками. Бывало, проторчит весь день на морозе, едва согреется, возвращаясь в машине, — и снова на холод. И еда не ахти какая: больше овсянка да мясные обрезки, что-нибудь вкусное перепадает редко. А потом, в уголовном розыске служба уж больно беспокойная. Того и гляди, кто-нибудь пырнет ножом, как Ладу.

Амур рассуждал сам с собой и ждал.

Однажды под вечер подполковник пришел с пожилым невысоким мужчиной. Назвал его Николаем Михайловичем и сказал Амуру, что это его новый хозяин. Чтобы Амур лучше понял, пристегнул к его ошейнику поводок и торжественно передал его из рук в руки. Амур, выходя из питомника, взглянул на длинные ряды вольеров, в которых остались собаки, те, кто еще работают, те, кто могут работать. Посмотрел на тренировочную площадку с лестницами, барьерами. Прошел мимо медпункта, в котором распоряжалась Галина Викторовна, и ему стало не по себе. Отяжелели и словно сами останавливались ноги, видно, не хотели уходить из питомника, где прошла вся жизнь.

В машине, которой управлял его новый хозяин, Амур жалобно заскулил.

Николай Михайлович всю дорогу его успокаивал, рассказал, что он тоже, как и Амур, не работает, уже на пенсии, что рядом с его домом лес и они там будут гулять, что квартира у него большая и Амуру будет привольно, его будут любить, ласкать.

Дома его встретили хорошо. Накормили, хотя он не был голоден.

В коридоре, в теплом, чистом углу, устроили мягкую, удобную постель, и Амур сразу уснул. Утром его поводили по всей квартире, разрешили заглянуть вниз с балкона. В белой чистой миске дали вкусную еду. Угостили сахаром, хотя он ничего не делал и, конечно, никак его не заработал. Днем Амур улегся на балконе на солнце, дремал и думал, что ему здесь хорошо, что теперь он будет жить спокойно, без всяких там дежурств и происшествий. Совсем быстро он привык к спокойной и ровной семье Николая Михайловича. Ему нравился он сам, его степенная и ласковая жена — Антонина Павловна,

Конечно, никого из них нельзя было сравнить ни с Акимовым, ни с Галиной Викторовной, тем более с подполковником, хотя у Николая Михайловича и была машина, правда маленькая и скрипучая, но он почему-то на происшествия не выезжал. Никого не задерживал, не заставлял Амура искать след, но, в общем, ему в новом доме нравилось. Так прошла неделя, другая, и Амур начал скучать. Иногда от безделья просто не находил себе места. Полежит в одном углу, потом пойдет в другой. Заглянет в комнаты, посмотрит, что делает Николай Михайлович, проведает на кухне Антонину Павловну- и снова спать, пока не отлежит все бока. Другой раз было просто совестно подходить к миске завтракать или обедать, и Амур решил — плохо без работы. Он с радостью брался за все, что мог. Но разве это работа — шагать рядом с Николаем Михайловичем и нести из магазина сумку или газеты? Однажды сам напросился тащить мусорное ведро, но из него так отвратительно несло перцем, лавровым листом, что пришлось бросить. Хорошо хоть, оно не упало.

Как-то под вечер, когда особенно остро ощущалось безделье, Амуру пришло почему-то в голову, что за ним должен прийти Акимов. Прийти и забрать его в уголовный розыск, в питомник. Ну ладно, пусть он теперь не может идти по следу, так зато сможет задерживать всяких вооруженных преступников, поможет Акимову обучать его нового помощника. Амур стал смотреть на дверь, стал прислушиваться к шагам на лестнице. Несколько раз подходил к двери. Улегшись на свою подстилку головой к порогу, Амур задремал и во сне жалобно, по-щенячьи стал взвизгивать.

Николай Михайлович подошел к нему, сел рядом на маленькую табуретку, стал гладить за ухом и говорить:

— Не можешь без работы, псина? Я вот тоже сколько лет на пенсии, а никак не привыкну. Проснусь ночью и не сплю. Думаю, как там мой завод? Всю жизнь трудился, с четырнадцати лет. Ты даже и не представляешь, как раньше был нужен. Я ведь главным инженером на здоровенном заводе работал. Без меня, брат, ни один важный вопрос не решался. А сейчас вот все у меня есть: квартира, машина, дача, пенсию большую платят, а я хочу работать, про завод забыть не могу.

Амур поднял голову, взглянул на Николая Михайловича и увидел в его глазах тоску, ту самую, что до этого слышал в голосе. Ту самую, что одолевала его, и он понял, что у них одна беда, что оба, получив отдых, заслуженный отдых, мечтают о работе. Амур почувствовал, что Николай Михайлович стал ему ближе; поскуливая, потихоньку встал, подошел к новому хозяину, лизнул его руку и положил свою огромную голову ему на колени.

— Не скули, Амур, — продолжал Николай Михайлович, — не смотри на дверь. Не жди, не придет твой Акимов. У него есть другой помощник. Ему некогда, а может, он просто жалеет тебя, не хочет расстраивать. Я вот так же, как и ты, ждал. Бросался к телефону на каждый звонок. Думал: вот понадоблюсь, вот позовут. Сначала приходили, успокаивали, даже советовались. А теперь и приходить перестали. Заняты они там, на заводе, своих дел по горло. В общем, им не до нас с тобой. Давай вместе учиться отдыхать. Это, брат, сложная наука. Я ее несколько лет никак не осилю. Идем-ка лучше побродим, полезно перед сном.

Гулять так гулять. Амур встал. Взял с тумбочки свой ошейник, поводок и терпеливо стал ждать, пока Николай Михайлович сменил пижаму на костюм.

Гуляли они долго. Ходили па пруд и смотрели, как там катаются на лодках. Прошлись по улицам. Купили в ларьке сигарет и, изрядно находившись, возвращались домой через сквер. Вечер был теплый, от политых газонов и асфальта поднималась прохлада. Приятно пахло цветами. Они выбрали в укромном углу под нависшими деревьями свободную скамейку и решили отдохнуть. Николай Михайлович разостлал газету и удобно уселся, а Амур устроился на подстриженной травке, рядом со скамьей. Николай Михайлович задремал, даже стал похрапывать. Амур видел, как постепенно опустел сквер, женщины укатили коляски с младенцами. Потом нехотя разошлись старухи, сидевшие на двух скамейках, составленных углом. С дальних лавочек ушли парочки. Только одна осталась по соседству на скамейке, поставленной между кустами. Прошла компания парней с двумя гитарами, горланившая песню, от которой Николай Михайлович проснулся, а Амур на всякий случай встал. Знал он таких парней. Сейчас орут песни, ругаются, а потом затеют драку или еще что похуже.

Николай Михайлович достал сигарету, закурил, переменил ногу.

— Ложись, Амур. Вот покурю, посидим еще немного — и домой. Уж больно хорошо здесь, а дома жарко, душно. Давай завтра соберемся и махнем на дачу.

Но на дачу уехать им так и не пришлось. Вместо дачи Амур попал в клетку.

Когда в сквере все реже и реже стали появляться прохожие, торопливо цокая каблуками белых туфель, прошла молодая женщина. Видимо, сокращая расстояние, она свернула в боковую аллею и едва скрылась за деревьями, как оттуда послышался крик. Сильный, страшный. Женщина звала на помощь. Амур вскочил, взглянул на Николая Михайловича и понял, что тот растерялся, но на всякий случай взял со скамьи его поводок и тоже встал. Тогда Амур, как бы приглашая своего нового хозяина, потянул поводок; с соседней скамейки поднялись парень с девушкой и быстро ушли в другую сторону, а Николай Михайлович все-таки побежал за Амуром медленно, не выпуская ременного поводка. Они пробежали два десятка шагов и увидели, что здоровенный парень схватил ту женщину в белых туфлях. Она вырывалась, пыталась высвободить руки, кричать, но хулиган зажал ей рот, и крика уже почти не было слышно.