В. Болдырев - Мир приключений. 1973 год, выпуск 2

• Название: Мир приключений. 1973 год, выпуск 2
• Автор: В. Болдырев
• Издательство: "Детская литература"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1973

СОДЕРЖАНИЕ:

Болдырев В. В ТИСКАХ. Приключенческая повесть

Домбровский К. СЕРЫЕ МУРАВЬИ. Фантастическая повесть

Коротеев Н. ПО СЛЕДУ УПИЕ. Приключенческая повесть

Безуглов А. ВАС БУДУТ НАЗЫВАТЬ “ДИКС”. Приключенческая повесть

Абрамов С. ВОЛЧОК ДЛЯ ГУЛЛИВЕРА. Фантастическая повесть

Зак А., Кузнецов И. ДОСТОЯНИЕ РЕСПУБЛИКИ. Приключенческая повесть

Жемайтис С. КЛИПЕР “ОРИОН”. Главы из романа

Симонов Е. СЕЗОН НЕСОСТОЯВШИХСЯ ВОСХОЖДЕНИЙ

Валентинов А. ЗАЩИТА ОТ ДУРАКА. Фантастический рассказ

Скорин И. РАССКАЗ ОТСТАВНОГО “СЫЩИКА”

Шитик В. СКАЧОК В НИЧТО. Фантастический рассказ

Джекобс У. СТАРЫЕ КАПИТАНЫ. Рассказы

Биленкин Д. ДАВАТЬ И БРАТЬ. Фантастический рассказ

---

Я задумался и не засек, сколько прошло времени, когда Машина резко задрала нос и полезла в небо. Разумеется, я тут был ни при чем: если пассажир командует с помощью кнопок, Машина не станет вступать с ним в биосвязь, пока уверена, что он нормальный пассажир. Значит, догадалась сама. Интересно, куда она собирается меня везти? Я бросил взгляд на медленно вращающийся звездный глобус. Пока Машина доверяет пассажиру, она показывает конечную цель. Ага, Луна. Ближайшая населенная планета. Разумно, я бы и сам так сделал. Беда лишь в том, что моя задача — спровоцировать Машину хотя бы на одно неразумное действие. Я нажал кнопку “Вверх” и не отнимал палец, пока Земля не оказалась за кормой. Попробуйте удержаться на ногах, когда пол вдруг становится вертикальной стеной. Пришлось вцепиться в пульт обеими руками. Правда, Машина услужливо соорудила в полу ступеньки для ног. Молодец, умница, но как ты, должно быть, злишься, что тебя сбили с правильных координат, а курс опять не уточняют! Ничего, старушка, придется тебе попотеть.

Кажется, ступеньки под ногами стали чуть уже. Опять намек? Я осторожно свесил голову. Как быстро уходит Земля! Желтая степь стремительно сокращалась, словно шагреневая кожа, замыкаясь розовыми полосками гор на севере и западе, узкой ленточкой озера на юге, зеленым пятном оазиса на востоке. Красные крыши Базы еле-еле проступали крохотными крапинками, а может, это просто рябило в глазах. Хорошо идет, молодец, плавно, без шума, не переходит на форсированный режим! Это очень неприятно, когда она идет на форсаже: силовые поля, взаимодействуя выше определенной напряженности, надрывно воют, как леший в старинных сказках.

А ведь скорость-то увеличивается. Я с трудом повернул голову к спидометру. Подбираемся к первой космической. Представляю, что делается в блоках памяти! Снова и снова со скоростью света Машина перетряхивает свои знания и убеждается, что там, куда мы летим, нет ни планет, годных для жизни, ни орбитальных станций. И все-таки Машина уходит в космос. Значит, пока доверяет человеку как носителю высшего знания. Ладно, сейчас носитель себя покажет!

Кнопка “Вертикально вниз” находилась в самом верхнем ряду. Чтобы достать ее, мне пришлось подтянуться обеими руками и опереться животом об острый край пульта. Попробуйте побалансируйте на животе, когда проклятая доска упирается в диафрагму и уж действительно ни вздохнуть, ни охнуть. А ведь предстоит подать команду, после которой неизвестно еще что будет. Не удивительно, что я невольно зажмурился. Мелькнула совершенно идиотская мысль: а вдруг ошибусь, нажму не ту кнопку? Вот было бы здорово! Я рассвирепел от злости на собственную трусость, вытаращил глаза как можно шире и изо всей силы придавил кнопку, рискуя сломать палец.

Хорошо, что я рассвирепел. Иначе нипочем бы не удержался на пульте, когда Машина сделала лихой разворот на сто восемьдесят градусов. Сначала край пульта так впился мне в живот, что дыхание прервалось, а в глазах понеслись огненные кометы. Затем я взмыл к потолку, не весь, разумеется, а только ноги и туловище: руками держался крепко. На мгновение наступило тошнотворное состояние невесомости, а потом меня будто мощным прессом припечатало к пульту, и я потерял сознание. Не то Машина не успела полностью поглотить инерцию, не то не захотела этого сделать. В последнем случае она поступила совершенно правильно: я и сам за подобные штуки любому сказал бы пару “теплых” слов.

Очнувшись, я обнаружил, что лежу на самом краю пульта, свесив голову и ноги через угол. Левая рука мертвой хваткой вцепилась в окантовку, правая продолжала давить на кнопку. Первой моей мыслью было… впрочем, нет, первой была не мысль, а ощущение, что каким-то чудом я еще жив. Затем обожгло, что мы вот-вот врежемся в Землю: неизвестно ведь, сколько времени я провел по ту сторону сознания. Я не успел продумать эту мысль до конца, как совершенно непроизвольно отдернул руку и скатился с пульта. Совсем рядом с ужасающей скоростью желтой смертью налетала Земля. Мгновение — и будет удар…

Видимо, нервы под влиянием ужаса заставляют зрачки удлинять фокусное расстояние и, как следствие, приближать предметы. Наверное, отсюда и пошла пословица, что у страха глаза велики. Чем иным можно объяснить, что, как только я очухался. Земля оказалась далеко-далеко внизу? И мы вовсе не падали, а плавно опускались. Требуемое неподчинение? Нет, Машина пунктуально выполнила приказ “Вертикально вниз”, но в своей интерпретации. С небольшим запозданием меня прошиб пот и мускулы обмякли. Я сел на пол, прислонившись к прохладной обшивке пульта, и старался унять противную дрожь, начинавшуюся где-то у копчика и морозной волной пробегавшую по всему телу. Долго это не удавалось, пока я снова не разозлился на себя, а заодно и на Машину. Тогда все опять пришло в норму. Я сел на пульт, крепко обхватив его ногами, заставил Машину наклонить нос к Земле и скомандовал максимальную скорость.

Должно быть, Машина тоже рассвирепела. Во всяком случае, она ринулась к Земле с такой готовностью, какой я не ожидал. Вполне естественно: у биомеханического организма должны быть какие-то эмоции. Это моя собственная теория. Правда, ее никто не разделяет, я не раз схватывался на эту тему и с Кентом, и с Гиви, и с Леной. Они считают, что эмоции у машины могут быть только те, которые разрешил человек. Мои же парикмахер и композитор дают мне право считать, что мы не всегда властны над эмоциями роботов. Эго, конечно, только теория. Но теория тем и хороша, что имеет право на существование, какой бы абсурдной ни казалась. Вот когда накапливаются неопровержимые факты, тогда теория либо рассыпается в прах, либо приобретает железобетонную силу закона.

Земля мчалась на нас со скоростью метеорита. Желтое пятно степи отодвинулось влево за борт, зато розовая полоска на краю зловеще распухала, как атомный гриб, меняя цвет на грязно-коричневый, перерезывалась морщинами, ощетинивалась острыми клыками… Горы. Их острые пики хищно вытягивались навстречу.

Я не мог заставить себя взглянуть на альтиметр. И так видел, что осталось мало, слишком мало…

Какая-то гнетущая тяжесть залила затылок, протянула щупальца к вискам, сдавила лобные доли. Точно свинцовый обруч плотно стиснул голову. А потом начали взрываться крохотные гранаты. Точка… тире… тире… точка… Гранаты рвались все глубже, чаще, меня затошнило, стало муторно и беспомощно, словно в кошмарном сне, когда не можешь пошевелиться, чтобы избегнуть опасности. Точки и тире сыпались, как пулеметная очередь, сливаясь в слова, разрывающие сознание. Это Машина исследовала мой мозг, упорно спрашивая: “Зачем? Зачем?” Закрыв глаза, напружив мускулы до судорог, я твердил в ответ: “Надо! Надо!”

Палец онемел от напряжения. Теперь уже не он давил на кнопку, а кнопка на него. Будто кто-то внутри пульта изо всей силы выдавливал ее наружу. Пришлось удерживать ее в утопленном состоянии кулаком.

А горы были совсем близко. Их угрюмые пятнистые бока, казалось, трепетали от предвкушения… Вон тот камень, серый, с отломанным углом, что наполовину высунулся из коричневой осыпи. Он, пожалуй, устоит и перед таким ударом. Ну, может, еще один угол отломается. Какой у него неприятный изъеденный бок…

И вдруг кнопка провалилась. Разумеется, это только показалось: она осталась на месте, а исчезло сопротивление. Это было неожиданно и страшно, страшно своей безнадежностью. Так, должно быть, расстреливаемый, уловив в последнее мгновение белые одуванчики на дулах, успевает интуитивно понять — не осмыслить, на это уже нет времени, — что это все-таки конец: ибо до этих одуванчиков в нем все еще теплилась сумасшедшая надежда.

В тот же миг серый изъеденный бок метнулся вправо и исчез, а на меня обрушился удар. Впрочем, “обрушился” не то слово. Просто не могу подобрать точное определение той силы, что смяла, раздавила меня, оторвала от пульта и, как тряпку, швырнула в угол. Стены рубки, вытягиваясь длинными языками, хлестали меня, гоняли по диагоналям, перебрасывали по воздуху.

Я летел по рубке, обезумев от увесистых шлепков рассвирепевшего механизма. Черт побери, у этого монстра больше эмоций, чем надо бы. Унизительно получить взбучку от Машины, которую создал собственными руками! Впрочем, унижения я не чувствовал. Наоборот. Как это ни странно, меня охватывала гордость.

Внезапно ноздри защекотал резкий запах. Кислород. И еще какая-то адская тонизирующая смесь вроде нашатыря с медом. Машина меняла состав воздуха, чтобы “образумить” пассажира. Я валялся на полу, мысленно собирая себя по кусочкам, и жадно вдыхал свежий, проясняющий мысли газ. Пожалуй, мы слишком тешим собственное самолюбие, внушая Машине такое неоправданное почтение к человеку. По расчетам, на этом испытания должны были закончиться, однако Машина все еще готова выполнять приказания. Ну что ж, у нас в запасе есть еще один сюрприз. Если Машина перешагнет и через него, испытания придется признать неудачными. Тогда снова за расчеты. А жаль: три года работы! На мгновение меня пронзила острая жалость к затраченным трудам. В скольких удовольствиях было себе отказано, и все напрасно! Но тут же передо мной встали лица шести мальчишек, детей физиков с Эйры. Страшные, не детские лица. Я был в поисковой партии, искал “Наутилус”, который они угнали “покататься”. И ни один из этих дураков не умел обращаться с рацией. Тлько через месяц мы случайно нащупали их радаром совсем в другой точке космоса, чем предполагалось! Месяц! Счастье еще, что они не сумели войти в подпространство!