Николай Андреев - Трагические судьбы

• Название: Трагические судьбы
• Автор: Николай Андреев
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 5-224-01944-3

Книга «Трагические судьбы» открывает новую серию издательства «ОЛМА-ПРЕСС» — «Как это было на самом деле». Автор — журналист Николай Андреев исследует судьбы незаурядных людей — наших соотечественников, которых время и обстоятельства попробовали на излом. Вот некоторые из тех, по кому прошелся катком наш жестокий век: ученый и гуманист Андрей Дмитриевич Сахаров, герой войны и шпион Олег Пеньковский, футболист Эдуард Стрельцов, советский генерал и символ борьбы за независимость Чечни Джохар Дудаев, деревенские мудрецы Иван Снимщиков и Иван Худенко… Не всегда точно можно определить, что стало причиной трагедии, — то ли так распорядилась судьба, толи просто жизнь так складывалась… Надеемся, что эта книга поможет вам через судьбы отдельных людей, выдающихся личностей, прочувствовать историю нашей страны и лучше понять свою собственную жизнь.

---

Правда, дочь Якова — Галина Джугашвили — со слов матери так описывает отношение Сталина к этому браку: «Сцена происходила за обеденным столом. Дед ел суп, дамы Аллилуевы толковали о скандальном увлечении Яши. Эта женщина (имелась в виду Ма) старше его на три года, да к тому же еще и замужем! Дед отшучивался, ссылаясь на всеобщее «брожение умов», пытался объяснить даже, что мужчина не меняется оттого, в какую женщину он влюблен: в принцессу или белошвейку, монахиню или певицу из кабаре. Но подобные отвлеченности дам не устраивали. Срочно перегруппировавшись, они шли в лобовую атаку: «Иосиф, так же нельзя! Вы обязательно должны вмешаться!» Дед, вообще не признававший за дамами права на военные действия (не знаю, делал ли он исключение для Жанны д'Арк), сразу помрачнел и сказал резко: «Мужчина любит ту женщину, которую любит. Да и вспомните, что уже было!..»

Марико Сванидзе заносит в дневник: «Она живет уже у Яши, вещи пока у мужа. Боюсь, чтоб она не просчиталась. Яша у нее 3-й или 4-й муж. Она старше его. Женщина, которая летом еще говорила, что без накрашенных губ чувствует себя хуже, чем если б она пришла в общество голой, перестала делать маникюр, красить губы и делать прическу. Невестка такого человека. Конечно, она хорошая хозяйка, женщина, которая возьмет Яшу в руки и заставит подтянуться и фигурировать, но если он будет подтягиваться за счет отца, то ее афера потерпит фиаско — а она, конечно, метит на это».

Афера или нет, но близость к Якову трагически сломала жизнь Юлии Бессараб.

Новость о том, что брат попал в плен, Светлану оглушила. Когда в сентябре они вернутся в Москву, Сталин скажет: «Яшина дочка пусть пока останется у тебя… А жена его, по-видимому, нечестный человек, надо будет разобраться…» Через неделю Юлю арестовали. Сталин был уверен: к тому, что Яков угодил в плен, она имела отношение. Первые вопросы, которые ей задали на Лубянке: «Как ваш муж оказался в плену? Не обсуждали ли вы такую возможность, когда он уходил на фронт?» Глупее не придумать.

На каждом допросе речь заходила о кожаной куртке Якова. Юлия не могла никак в толк взять: тут такое творится, немцы под Москвой, а их интересует какая-то дурацкая куртка Она не знала, что на листовках, которые сбрасывали немцы, была фотография: немецкие офицеры сидят за столом, в руках кружки с пивом. Немного сбоку — Яков с лицом спокойным и веселым. Он смотрит не на немцев, а прямо перед собой. На нем кожаная куртка. На первый взгляд, фотография не кажется странной, но тем, кому пришлось ее внимательно рассматривать, бросилась в глаза не только отвлеченность взгляда и позы, но и эта ношеная штатская одежда. Изучая фотографию, нельзя не прийти к выводу: это монтаж.

Позже Юлия рассмотрит эту фотографию на листовке и поймет, почему следователи на Лубянке с таким остервенением интересовались курткой. Но она не помнила, чтобы такая вещь у него была. А вот один из следователей НКВД близко знал Якова и вспомнил куртку, в которой видел его на охоте, рыбной ловле, на даче, где он обычно ее и носил. Но как могла фотография из семейного альбома попасть в руки составителей листовок? Вот что интересовало лубянских следователей. Юлия об этом не имела ни малейшего понятия. Потому кружение вокруг одной точки продолжалось: «Подумайте хорошо, прежде чем ответить». — «Ведь я вам уже говорила: не знаю! Не знаю! Не знаю!»

Юлию Бессараб отправят в лагерь. Она будет работать на лесозаготовках. От маникюра, роскошной прически останутся только воспоминания. В день, когда ей предстоит отправиться по этапу, она опять на Лубянке. Ее привели в кабинет: за столом люди в военной форме, на плечах — золотые погоны. От вида погон ей стало дурно. В Красной Армии не было погон! Значит, это немцы. Значит, они взяли Москву, победа на их стороне. Не знала она, что Сталин ввел в своих войсках погоны.

Но что с Яковом?

Не думает ли он, что кулак защищал свою собственность в бывшей Русской империи?

10 июля 1945 года в Берлине патруль советской администрации арестует работника отдела 1-Ц главного штаба Центральной группы гитлеровских войск Пауля Генсгера. Он был переводчиком при первых допросах Якова в белорусском городе Борисове.

Генсгера допросили. Он поведал удивительные вещи. Рассказал, что личность пленного была установлена сразу же по документам — Яков Джугашвили. Знали, что фамилия Сталина Джугашвили, значит, это его сын. Когда офицер контрразведки понял, что перед ним сын самого Сталина, тут же связался с Берлином и сообщил потрясающую новость. Через час было получено указание доставить важного пленного в столицу великого рейха, но перед этим использовать факт пленения сына руководителя советского государства в пропагандистских целях. Якова поставили среди немецких офицеров, изображавших оживленную беседу. Группу сфотографировали.

Существует протокол допроса военнопленного — старшего лейтенанта Я. И. Джугашвили, который был проведен 18 июля 1941 года. Допрашивали его капитан Реушле и майор Гольтерс. Когда вчитываешься в протокол, начинаешь понимать, что это не допрос, а, скорее, мировоззренческий спор. После того как Яков рассказал об обстоятельствах своего пленения, зашел разговор о том, за что, собственно, идет война и какие интересы отстаивают в ней воюющие стороны. Немцы поставили Якову прямой вопрос: не думаете ли вы, что кулак защищал свою собственность в бывшей Русской империи, а немецкий крестьянин защищает теперь свою собственность только потому, что он еще является собственником? На что Яков, отлично подкованный политически, ответил: «Вы что, не знаете историю партии? Историю России? В общем так: кулаки были защитниками царизма и буржуазии». И сообщил, что дети кулаков воспитаны совершенно в другом духе, они отказываются от родителей, пораженных буржуазным духом.

Немцы зашли с другого бока: Считаете ли вы, что последние годы в Советском Союзе принесли рабочему и крестьянину преимущества по сравнению с тем, что было раньше? Яков, как достойный гражданин первого в мире государства рабочих и крестьян, поразился глупости допрашивающих и гордо обронил: «Безусловно!» Майор Гольтерс привел контраргумент: он во время войны 1914 года воевал в этих самых местах, и тогда крестьянские дома выглядели намного зажиточнее, а сейчас, к 1941 году, деревни пришли в упадок и обнищание, живут в них оборванцы, дома поражают убожеством. Яков дал такое объяснение: нам пришлось строить социализм во враждебном окружении, но зато у России теперь есть все свое, она ни от кого не зависит, хотя, быть может, это делалось за счет крестьян, за счет рабочих. Но и немцы тоже не лыком были шиты и привели следующий довод: в Германии тоже вырабатывают все свое, но национал-социалистическая партия заботится о народе, германский народ стал жить намного лучше, чем до войны 1914 года. А большевики, когда брали власть, обещали процветание, а на самом деле довели народ до крайней нищеты. Яков отвечает: зато на Кавказе крестьяне живут хорошо. Тут уж немцам крыть было нечем.

Кстати, в тех же местах воевал наш знаменитый хирург Николай Амосов. Понятно, он воевал не с винтовкой в руках, его бой — у операционного стола. В 1967 году Амосов решил проехаться по местам, где он мучился со своим полевым госпиталем. Вспоминает об увиденном: «Грустное впечатление было от Белоруссии и России. Какими деревни оставили в 45-м году, такими они и стоят. Разве что электричество провели и телевизионные антенны изредка маячат. Горестные мысли: бедный народ!» Побежденный в войне немецкий народ в Западной Германии через двадцать лет после капитуляции по уровню жизни пребывал на седьмом месте в мире, а советский — на 65-м. Чувствуете разницу?

Как-то вдруг мировоззренческая дискуссия между Яковом и Реушле с Гольтерсом съехала на еврейскую тему. Вопрос немцы поставили так: считаете ли вы, что русский народ когда-либо выскажется против евреев? Почему ненавидят комиссаров и евреев? Люди постоянно говорят: евреи — наше несчастье в Красной России. У Якова была жена еврейка, поэтому он со знанием дела мог отвечать на эти провокационные вопросы: если хотите, я сам могу вам сказать, что русский народ всегда питал ненависть к евреям… О евреях я могу только сказать, что они не умеют работать, евреи и цыгане одинаковы, они не хотят работать. Главное с их точки зрения — это торговля. Некоторые евреи, живущие у нас, говорят даже, что в Германии им было бы лучше, потому что там разрешают торговать, пусть там евреев и бьют, но зато им разрешат торговать.

Тут майор Гольтерс подпустил провокационный вопрос: известно ли вам, что вторая жена вашего отца тоже еврейка? Ведь Кагановичи евреи? Яков оторопел, но быстро нашелся: ничего подобного. Она была русской… Она русская, настоящая русская, русская из Донбасса. Действительно, с чего немцы взяли, что Сталин был женат на родственнице Моисея Кагановича? Странно как-то… Допрашивающие даже перепросили: разве фамилия второй жены вашего отца не Каганович? Яков: нет! Нет! Все это слухи. Чепуха.