Николай Некрасов - Полное собрание стихотворений. Том 2

• Название: Полное собрание стихотворений. Том 2
• Автор: Николай Некрасов
• Жанр: Поэзия

---

Нисходи же ты в область забвенья

И супругу дай дух перевесть!

Слаще пить ему водку с дворецким,

"Не белы-то снеги" распевать,

Чем возиться с посольством турецким

И в ответ ему глупо мычать…

Тешить жен – богачам не забота,

Им простительна всякая блажь.

Но прискорбно душе патриота,

Что чиновницы рвутся туда ж.

Марья Савишна! вы бы надели

Платье проще!- Ведь как ни рядись,

Не оденетесь лучше камелий

И богаче французских актрис!

Рассчитайтесь, сударыня, с прачкой

Да в хозяйство прикиньте хоть грош,

А то с дочерью, с мужем, с собачкой

За полтину обед не хорош!

Марья Савишна глаз не спускала

Между тем с старика со звездой.

Вообще в бельэтаже сияло

Много дам и девиц красотой.

Очи чудные так и сверкали,

Но кому же сверкали они?

Доблесть, молодость, сила – пленяли

Сердце женское в древние дни.

Наши девы практичней, умнее,

Идеал их – телец золотой,

Воплощенный в седом иудее,

Потрясающем грязной рукой

Груды золота…

Время антракта

Наконец-то прошло как-нибудь.

(Мы зевали два первые акта,

Как бы в третьем совсем не заснуть.)

Все бинокли приходят в движенье -

Появляется кордебалет.

Здесь позволю себе отступленье:

Соответственной живости нет

В том размере, которым пишу я,

Чтобы прелесть балета воспеть.

Вот куплеты: попробуй, танцуя,

Театрал, их под музыку петь!

Я был престранных правил,

Поругивал балет.

Но раз бинокль подставил

Мне генерал-сосед.

Я взял его с поклоном

И с час не возвращал,

"Однако, вы – астроном!"-

Сказал мне генерал.

Признаться, я немножко

Смутился (о профан!):

"Нет… я… но эта ножка…

Но эти плечи… стан…"-

Шептал я генералу,

А он, смеясь, в ответ:

"В стремленьи к идеалу

Дурного, впрочем, нет.

Не всё ж читать вам Бокля!

Не стоит этот Бокль

Хорошего бинокля…

Купите-ка бинокль!.."

Купил!- и пред балетом

Я преклонился ниц.

Готов я быть поэтом

Прелестных танцовщиц!

Как не любить балета?

Здесь мирный гражданин

Позабывает лета,

Позабывает чин,

И только ловят взоры

В услужливый лорнет,

Что "ножкой Терпсихоры"

Именовал поэт.

Не так следит астроном

За новою звездой,

Как мы… но для чего нам

Смеяться над собой?

В балете мы наивны,

Мы глупы в этот час:

Почти что конвульсивны

Движения у нас:

Вот выпорхнула дева,

Бинокли поднялись;

Взвилася ножка влево -

Мы влево подались;

Взвилася ножка вправо -

Мы вправо… "Берегись!

Не вывихни сустава,

Приятель!"- "Фора! bis!"

Bis!.. Но девы, подобные ветру,

Улетели гирляндой цветной!

(Возвращаемся к прежнему метру!)

Пантомимною сценой большой

Утомились мы, вальс африканский

Тоже вышел топорен и вял,

Но явилась в рубахе крестьянской

Петипа – и театр застонал!

Вообще мы наклонны к искусству,

Мы его поощряем, но там,

Где есть пища народному чувству,

Торжество настоящее нам;

Неужели молчать славянину,

Неужели жалеть кулака,

Как Бернарди затянет "Лучину",

Как пойдет Петипа трепака?..

Нет! где дело идет о народе,

Там я первый увлечься готов.

Жаль одно: в нашей скудной природе

На венки не хватает цветов!

Всё – до ластовиц белых в рубахе -

Было верно: на шляпе цветы,

Удаль русская в каждом размахе…

Не артистка – волшебница ты!

Ничего не видали вовеки

Мы сходней: настоящий мужик!

Даже немцы, евреи и греки,

Русофильствуя, подняли крик.

Всё слилось в оглушительном "браво",

Дань народному чувству платя.

Только ты, моя Муза! лукаво

Улыбаешься… Полно, дитя!

Неуместна здесь строгая дума,

Неприлична гримаса твоя…

Но молчишь ты, скучна и угрюма…

Что ж ты думаешь, Муза моя?..

на конек ты попала обычный -

На уме у тебя мужики,

За которых на сцене столичной

Петипа пожинает венки,

И ты думаешь: "Гурия рая!

Ты мила, ты воздушно легка,

Так танцуй же ты "Деву Дуная",

Но в покое оставь мужика!

В мерзлых лапотках, в шубе нагольной,

Весь заиндевев, сам за себя

В эту пору он пляшет довольно,

Зиму дома сидеть не любя.

Подстрекаемый лютым морозом,

Совершая дневной переход,

Пляшет он за скрипучим обозом,

Пляшет он – даже песни поет!.."

А то есть и такие обозы

(Вот бы Роллер нам их показал!)-

В январе, когда крепки морозы

И народ уже рекрутов сдал,

На Руси, на проселках пустынных

Много тянется поездов длинных…

Прямиком через реки, поля

Едут путники узкой тропою:

В белом саване смерти земля,

Небо хмурое, полное мглою.

От утра до вечерней поры

Всё одни пред глазами картины.

Видишь, как, обнажая бугры,

Ветер снегом заносит лощины;

Видишь, как эта снежная пыль,

Непрерывной волной набегая,

Под собой погребает ковыль,

Всегубящей зиме помогая;

Видишь, как под кустом иногда

Припорхнет эта малая пташка,

Что от нас не летит никуда -

Любит скудный наш север, бедняжка!

Или, щелкая, стая дроздов

Пролетит и посядет на ели;

Слышишь дикие стоны волков

И визгливое пенье метели…

Снежно – холодно – мгла и туман…

И по этой унылой равнине

Шаг за шагом идет караван

С седоками в промерзлой овчине.

Как немые, молчат мужики,

Даже песня никем не поется,

Бабы спрятали лица в платки,

Только вздох иногда пронесется

Или крик:"Ну! Чего отстаешь?-

Седоком одним меньше везешь!.."

Но напрасно мужик огрызается.

Кляча еле идет – упирается;

Скрипом, визгом окрестность полна.

Словно до сердца поезд печальный

Через белый покров погребальный

Режет землю – и стонет она,

Стонет белое снежное море…

Тяжело ты – крестьянское горе!

Ой ты кладь, незаметная кладь!

Где придется тебя выгружать?..

Как от выстрела дым расползается

На заре по росистым травам,

Это горе идет – подвигается

К тихим селам, к глухим деревням.

Вон – направо – избенки унылые,

Отделилась подвода одна,

Кто-то молвил: "Господь с вами, милые!"-

И пропала в сугробах она…

Чу! клячонку хлестнул старичина…

Эх! чего ты торопишь ее!

Как-то ты, воротившись без сына,

Постучишься в окошко свое?..

В сердце самого русского края

Доставляется кладь роковая!

Где до солнца идет за порог

С топором на работе кручина,

Где на белую скатерть дорог

Поздним вечером светит лучина,

Там найдется кому эту кладь

По суровым сердцам разобрать,

Там она приютится, попрячется -

До другого набора проплачется!

(1865 – начало 1866)

59.

Ликует враг, молчит в недоуменьи

Вчерашний друг, качая головой,

И вы, и вы отпрянули в смущеньи,

Стоявшие бессменно предо мной

Великие, страдальческие тени,

О чьей судьбе так горько я рыдал,

На чьих гробах я преклонял колени

И клятвы мести грозно повторял…

Зато кричат безличные: "Ликуем!",

Спеша в объятья к новому рабу

И пригвождая жирным поцелуем

Несчастного к позорному столбу.

(1866)

60-64. ПЕСНИ

1

У людей-то в дому – чистота, лепота,

А у нас-то в дому – теснота, духота.

У людей-то для щей – с солонинкою чан,

А у нас-то во щах – таракан, таракан!

У людей кумовья – ребятишек дарят,

А у нас кумовья – наш же хлеб приедят!

У людей на уме – погуторить с кумой,

А у нас на уме – не пойти бы с сумой?

Кабы так нам зажить, чтобы свет удивить:

Чтобы деньги в мошне, чтобы рожь на гумне;

Чтоб шлея в бубенцах, расписная дуга,

Чтоб сукно на плечах, не посконь-дерюга;

Чтоб не хуже других нам почет от людей,

Поп в гостях у больших, у детей – грамотей;

Чтобы дети в дому – словно пчелы в меду,

А хозяйка в дому – как малинка в саду!

2. КАТЕРИНА

Вянет, пропадает красота моя!

От лихого мужа нет в дому житья.