Николай Некрасов - Полное собрание стихотворений. Том 1

• Название: Полное собрание стихотворений. Том 1
• Автор: Николай Некрасов
• Жанр: Поэзия

---

– "Э, нету, ничего! маненечко ретив,

А добрая душа, не тяготит оброком,

Почасту с мужиком и ласков и правдив,

А то скулу свернет, вестимо ненароком!

Куда б еще не шло за барином таким,

А то и хуже есть. Вот памятное место:

Тут славно мужички расправились с одним…"

– А что ?" – "Да сделали из барина-то тесто ".

– "Как тесто ?" – "Да в куски живого изрубил

Его один мужик… попал такому в лапы…"

– "За что же?" – "Да за то что барин лаком был

На свой, примерно, гвоздь чужие вешать шляпы".

– "Как так ?" – "Да так , сударь : как женится мужик,

Веди к нему жену; проспит с ней перву ночку,

А там и к мужу в дом… да наш народец дик

Сначала потерпел – не всяко лыко в строчку,-

А после и того… А вот, примерно, тут,

Извольте посмотреть – домок на косогоре,

Четыре барышни-сестрицы в нем живут,

Так мужикам от них уж просто смех и горе

Именья – семь дворов; так бедно, что с трудом

Дай бог своих детей прохарчить мужичонку,

А тут еще беда: что год, то в каждый дом

Сестрицы-барышни подкинут по ребенку".

– "Как, что ты говоришь?" – А то , что в восемь лет

Так тридцать три души прибавилось в именье.

Убытку барышням, известно дело, нет,

Да, сударь, мужичкам какое разоренье !"

Ну, словом, всё одно: тот с дворней выезжал

Разбойничать, тот затравил мальчишку ,-

Таких рассказов здесь так много я слыхал,

Что скучно, наконец, записывать их в книжку.

Ужель помещики в России таковы?

Я к многим заезжал; иные, точно, грубы -

Муж ты своей жене, жена супругу вы,

Сивуха, грязь, и вонь, овчинные тулупы.

Но есть премилые: прилично убран дом,

У дочерей рояль, а чаще фортeпьяно,

Хозяин с Францией и с Англией знаком,

Хозяйка не заснет без модного романа,

Ну, всё, как водится у развитых людей,

Которые глядят прилично на предметы

И вряд ли мужиков трактуют, как свиней…

Я также наблюдал – в окно моей кареты -

И быт крестьянина: он нищеты далек!

По собственным моим владеньям проезжая,

Созвал я мужиков: составили кружок

И гаркнули: "Ура!.." С балкона наблюдая,

Спросил: довольны ли?.. Кричат: "Довольны всем! "

– "И управляющим ?"- "Довольны "… О работах

Я с ними говорил, поил их – и затем,

Бекаса подстрелив в наследственных болотах,

Поехал далее… Я мало с ними был,

Но видел, что мужик свободно ел и пил,

Плясал и песни пел; а немец-управитель

Казался между них отец и покровитель…

Чего же им еще?.. А если точно есть

Любители кнута, поборники тиранства,

Которые, забыв гуманность, долг и честь,

Пятнают родину и русское дворянство -

Чего же медлишь ты, сатиры грозный бич?..

Я книги русские перебирал всё лето:

Пустейшая мораль, напыщенная дичь -

И лучшие темны, как стертая монета!

Жаль, дремлет русский ум. А то чего б верней?

Правительство казнит открытого злодея,

Сатира действует и шире и смелей,

Как пуля находить виновного умея.

Сатире уж не раз обязана была

Европа (кажется, отчасти и Россия)

Услугой важною . . . . . . . . . . .

(1853)

50. ФИЛАНТРОП

Частию по глупой честности,

Частию по простоте,

Пропадаю в неизвестности,

Пресмыкаюсь в нищете.

Место я имел доходное,

А доходу не имел:

Бескорыстье благородное!

Да и брать-то не умел.

В провиантскую комиссию

Поступивши, например,

Покупал свою провизию -

Вот какой миллионер!

Не взыщите! честность ярая

Одолела до ногтей;

Даже стыдно вспомнить старое -

Ведь имел уж и детей!

Сожалели по Житомиру:

"Ты-де нищим кончишь век

И семейство пустишь по миру,

Беспокойный человек!"

Я не слушал. Сожаления

В недовольство перешли,

Оказались упущения,

Подвели – и упекли!

Совершилося пророчество

Благомыслящих людей:

Холод, голод, одиночество,

Переменчивость друзей -

Всё мы, бедные, изведали,

Чашу выпили до дна:

Плачут дети – не обедали,-

Убивается жена,

Проклинает поведение,

Гордость глупую мою;

Я брожу как приведение,

Но – свидетель бог – не пью!

Каждый день встаю ранехонько,

Достаю насущный хлеб…

Так мы десять лет, ровнехонько

Бились, волею судеб.

Вдруг – известье незабвенное!-

Получаю письмецо,

Что в столице есть отменное,

Благородное лицо;

Муж, которому подобного,

Может быть, не знали вы,

Сердца ангельски незлобного

И умнейшей головы.

Славен не короной графскою,

Не приездом ко двору,

Не звездою станиславскою,

А любовию к добру, -

О народном просвещении

Соревнуя, генерал

В популярном изложении

Восемь томов написал.

Продавал в большом количестве

Их дешевле пятака,

Вразумить об электричестве

В них стараясь мужика.

Словно с равными беседуя,

Он и с нищими учтив,

Нам терпенье проповедуя,

Как Сократ красноречив.

Он мое же поведение

Мне как будто объяснил,

И ко взяткам отвращение

Я тогда благословил;

Перестал стыдиться бедности:

Да! лохмотья нищеты

Не свидетельство зловредности,

А скорее правоты!

Снова благородной гордости

(Человек самолюбив),

Упования и твердости

Я почувствовал прилив.

"Нам господь послал спасителя,-

Говорю тогда жене,-

Нашим крошкам покровителя!"

И бедняжка верит мне.

Горе мы забвенью предали,

Сколотили сто рублей,

Всё как следует разведали

И в столицу поскорей.

Прикатили прямо к сроднику,

Не пустил – я в нумера…

Вся семья моя угоднику

В ночь молилась. Со двора

Вышел я чем свет. Дорогою,

Чтоб участие привлечь,

Я всю жизнь свою убогую

Совместил в такую речь:

"Оттого-де ныне с голоду

Умираю словно тварь,

Что был глуп и честен смолоду,

Знал, что значит бог и царь.

Не скажу: по справедливости

(Невелик я генерал),

По ребяческой стыдливости

Даже с правого не брал -

И погиб… Я горе мыкаю,

Я работаю за двух,

Но не чаркой – вашей книгою

Подкрепляю старый дух,

Защитите!.."

Не заставили

Ждать минуты не одной.

Вот в приемную поставили,

Доложили чередой.

Вот идут – остановилися,

Я сробел, чуть жив стою;

Замер дух, виски забилися,

И забыл я речь свою!

Тер и лоб и переносицу,

В потолок косил глаза,

Бормотал лишь околесицу,

А о деле – ни аза!

Изумились, брови сдвинули:

"Что вам нужно?" – говорят.

"Нужно мне…" Тут слезы хлынули

Совершенно невпопад.

Просто вещь непостижимая

Приключилася со мой:

Грусть, печаль неудержимая

Овладела всей душой.

Всё, чем жизнь богата с младости

Даже в нищенском быту -

Той поры счастливой радости,

Попросту сказать: мечту -

Всё, что кануло и сгинуло

В треволненьях жизни сей,

Всё я вспомнил, всё прихлынуло

К сердцу… Жалкий дуралей!

Под влиянием прошедшего,

В грудь ударив кулаком,

Взвыл я вроде сумасшедшего

Пред сиятельным лицом!..

Все такие обстоятельства

И в мундиришке изъян

Привели его сиятельство

К заключенью, что я пьян.

Экзекутора, холопа ли

Попрекнули, что пустил,

И ногами так затопали…

Я лишился чувств и сил!

Жаль, одним не осчастливили -

Сами не дали пинка…

Пьяницу с почетом вывели

Два огромных гайдука.

Словно кипятком ошпаренный,

Я бежал, не слыша ног,

Мимо лавки пивоваренной,

Мимо погребальных дрог,

Мимо магазина швейного,

Мимо бань, церквей и школ,

Вплоть до здания питейного -

И уж дальше не пошел!

Дальше нечего рассказывать!

Минет сорок лет зимой,

Как я щеку стал подвязывать,

Отморозивши хмельной.

Чувства словно как заржавели,

Одолела страсть к вину;.

Дети пьяницу оставили,

Схоронил давно жену.

При отшествии к родителям,

Хоть кротка была весь век,

Попрекнула покровителем.

Точно: странный человек!

Верст на тысячу в окружности

Повестят свой добрый нрав,

А осудят по наружности:

Неказист – так и неправ!

Пишут как бы свет весь заново

К общей пользе изменить,

А голодного от пьяного

Не умеют отличить…