Януш Пекалкевич - Спецоперации Второй мировой

• Название: Спецоперации Второй мировой
• Автор: Януш Пекалкевич
• Издательство: Яуза, Эксмо,
• Жанр: О войне
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05771-4

Книга «Спецоперации Второй мировой» уникальна. Она раскрывает малоизвестные широкому читателю страницы борьбы спецслужб. Читатель узнает как об агентурных мероприятиях — «Кошка», «Похищение плана-карты Атлантического вала», «Радиоигра «Нордполь», — так и о чисто диверсионных — «Ношк-гидро», «Охота за линкором «Тирпиц», «Удар по доку Сен-Назера», «Покушение на Гейдриха». Герои книги — это организаторы агентурных связей, энтузиасты спецназа и простые люди — патриоты своей Родины.

---

После непродолжительных тестов по языку нас осталось два человека. И вот с соответствующими документами и продовольственным аттестатом мы вышли из дверей здания с гордо поднятыми головами. Местом нашего предназначения была небольшая железнодорожная станция Раппенберг рядом с баварским войсковым полигоном Графенвёр.

Ехать нам пришлось долго через всю территорию страны. Поезд был переполнен военнослужащими всех родов войск и званий. Постоянная проверка документов патрулями и короткие остановки на различных станциях. На вокзале южнее Байройта — наступила уже очередная ночь — через динамики было неоднократно передано сообщение, что лица, следующие в Раппенберг, должны сойти с поезда и обратиться в железнодорожную комендатуру. На вокзале нас собралось человек тридцать. Присмотревшись, увидел довольно странную картину — самую разнообразную форму одежды и воинские звания: от капитан-лейтенанта морского флота до обер-ефрейтора военно-воздушных сил и от лейтенанта пехоты вермахта до солдата войск СС.

Когда мы по привычке выстроились в колонну, к коменданту побежал капитан-лейтенант фон Беер, с которым я позднее близко познакомился. Через несколько минут он появился в сопровождении двух офицеров СС, которые ввели нас кратко в курс дела. Они приветствовали нас как представителей 150 танковой бригады, нумерация которой должна была держаться в секрете. Предписания и удостоверения личности следовало сдать фон Бееру. После этого мы должны были усесться в две грузовые автомашины, предназначенные для перевозки личного состава, и двинуться к месту назначения. Пришлось поторопиться, чтобы занять место получше. Примерно часа через два езды, свернув с нормальных дорог, мы подъехали к слабо освещенному казарменному зданию, у ворот которого мы, сойдя с автомашин, выстроились. Когда же попытались завязать разговор с постовыми, оказалось, что это — украинские добровольцы, не понимавшие немецкого языка. В казарме была проведена еще одна, но более интенсивная языковая проверка, после которой я расстался со своим гамбургским товарищем, которого более, к сожалению, не видел. Я попал в роту спецназначения капитана Штилау. Для нас была отведена отдельная часть казарменного здания. С самого начала мне бросился в глаза необычный, я бы даже сказал несолдатский характер взаимоотношений между военнослужащими различных званий. Подчеркнуто непринужденный и товарищеский тон этого необычного подразделения оказывал благотворное влияние на наше настроение. За удивительно короткий срок между нами установился дух единения и сопричастности, который возникает обычно между фронтовиками, прошедшими вместе тяжелые испытания. Первое время было уделено занятиям по языку с обращением особого внимания американским идиомам. Просмотр американских кинофильмов, в особенности военных лент, и командирование по нескольку дней в лагерь для американских военнопленных создавало у нас впечатление, что командование решило сделать из нас самых настоящих янки.

Размещение нас по комнатам почему-то постоянно менялось не только частично, но и полностью. Естественно, каждый из нас старался держать, как говорится, нос по ветру, чтобы хоть как-то разобраться в происходившем и в том, что нас ожидает. Выход из казармы, переписка с родными и близкими и даже вступление в контакт с военнослужащими других подразделений нашей так называемой 150 танковой бригады были невозможны и в определенной степени запрещались. Большое оживление вызвал день, когда нам был представлен Отто Скорцени, судя по знакам отличия, оберштурмбанфюрер СС с Рыцарским крестом, руководитель спецподразделений.

В тот же день мы были разделены на две группы. В первую группу, названную диверсионно-саботажной, были переданы с десяток армейских американских автомашин, по которым люди были затем распределены. Другая группа, в которую попал и я, получила наименование агентурной. Нам были переданы 6 джипов с радиостанциями немецкого производства — так называемого канистрового типа, то есть с отдельными приемными и передающими устройствами. В следующие дни и мы были распределены по этим джипам. Четыре подгруппы (отделения) получили обозначение «постоянно меняющих свое место пребывания», а две — «действующих на большую глубину».

С этого времени встречи наших групп рассматривались как нежелательные — впоследствии эта мера получила подтверждение своей правильности. Командирам отделений был разъяснен характер их будущих заданий, но пока без конкретизации тактических действий.

В целом предусматривалось подключение наших отделений к передовым танковым частям, а после преодоления переднего края противника отход в стороны и просачивание вглубь боевых порядков американских войск. По достижении намеченных целей мы должны были приступать к выполнению своих задач. Все, о чем я думал в свое время в Гамбурге, осталось в далеком прошлом. Следовательно, в ближайшее время намечались крупные наступательные действия. Моя задача заключалась в работе на рации. А чтобы нам не помешали преждевременно, мы воспользуемся американскими автомашиной и военной формой.

Следующие недели были посвящены учебе и тренировкам. Такую насыщенность и многосторонность занятий ранее никому из нас встречать не приходилось.

Кроме многочасовой отработки приемов ближнего боя, в наши занятия входили спортивная подготовка, саперный инструктаж и обучение обращению с пластидом — неизвестным нам до того пластиковым взрывчатым веществом, строевая подготовка по американскому образцу с соответствующими командами и построениями, радиодело с отработкой приема и передач голосом и по азбуке Морзе, стрелковая подготовка с применением автоматов с глушителями. По учебному плану были предусмотрены только утренние побудки и ничего другого. Немногие инструктора обычно торопливо переходили из группы в группу, дабы не терять драгоценное время, что, естественно оказывалось на качестве подготовки. Ежедневный пролет американских бомбардировщиков вглубь страны и нерадостные известия с фронтов явно говорили о том, что наше время вот-вот наступит.

Отправившись в один из следующих дней к каптенармусу, обнаружили у него целые кипы американского обмундирования. Так что мы без труда подбирали по себе все необходимое — от нижнего белья до полного комплекта форменной одежды. Одновременно получили и удостоверения личности, в общем-то соответствующие каждому. Я, например, стал сержантом Морисом Вудалем.

Перед взором каждого предстала невероятная картина — сборище американских вояк. Это было так непривычно и вызывало неприятное ощущение, что нам разрешили накинуть сверху куртки немецких десантников, а на голову одеть пилотки. Вместо привычных сапог на ногах у нас были гамаши. И в таком виде мы направились к автомашинам, чтобы уложить в них свое имущество, оружие и каски.

Уже на следующий день мы покинули казарму и погрузились на стоявший неподалеку смешанный железнодорожный состав из пассажирских и товарных вагонов. Вот когда 150 танковая бригада предстала перед нами в своей полной «красе». Это был самый настоящий муравейник из людей и машин. Повсюду виделись джипы, танки «Шерман», санитарные автомашины, немецкие танки М-IV с замаскированными под американские башнями и орудиями, американские грузовые автомашины и тому подобное. Ни одна машина не была без белой американской звезды, большая часть которых была только что намалевана.

За небольшой промежуток времени все это, однако, исчезло в пассажирских вагонах и на платформах, будучи прикрыто брезентом. И снова в путь. Нашей целью был войсковой полигон Кёльн-Ван. Состав шел необычно быстро, так что с наступлением темноты следующим вечером мы уже разгрузились. Привыкать к новой обстановке времени, однако, не было. Да и картина была нерадостной: руины домов, покрытые грязью, разбитые дороги, полная безнадежность».

Под угрозой смертной казни Гитлер запретил даже немногим, бывшим в курсе дела генералам и штабным офицерам, говорить о наступательной операции в Арденнах.

Генерал-фельдмаршалы фон Рундштедт и Модель,[50] на которых возлагалось руководство наступлением, должны были подписать соответствующие обязательства о соблюдении секретности. Вышестоящие штабы получили различные наименования предстоявшей операции, да и те менялись каждые две недели.

Впервые немецкие генералы были обязаны самостоятельно вычерчивать операционные планы и выполнять собственноручно все письменные документы, относящиеся к предстоявшему наступлению. Секретные материалы им предписано было иметь постоянно при себе.

До начала декабря кодовое наименование операции было «Вахт ам Раин» (Стража на Рейне), затем оно было заменено на «Хербстнебель» (Осенний туман), что вызывало удивление, так как было уже использовано в сентябре 1944 года при эвакуации войск из долины реки По.