Эми Сон - Беги, хватай, целуй

• Название: Беги, хватай, целуй
• Автор: Эми Сон
• Издательство: Амфора, Ред Фиш
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-901582-62-4, 0-684-85302-7

Привет, девушки! Эту книгу написала я — Эми Сон. А мою героиню зовут Ариэль Стейнер. По-английски наши инициалы звучат одинаково, но на этом наше сходство заканчивается. Ариэль всего 22 года, и роман "Беги, хватай, целуй" описывает ее первые приключения на журналистском посту. Она ведет автобиографическую колонку в одной из нью-йоркских газет. О чем колонка? О сексе, конечно! Но не все в карьере Ариэль идет гладко. Одни приглашают ее на свидания только ради того, чтобы о них написали в газете. Другие, наоборот, бегут сломя голову, боясь разглашения самой страшной тайны — каковы они в постели. Родители Ариэль, добропорядочные евреи, тоже не в восторге от ее нового занятия. Их можно понять: кому понравится регулярно читать о сексуальных приключениях собственной дочери? В общем, я думаю, многое в романе вам покажется знакомым. Особенно если вам приходилось встречаться со всякими странноватыми парнями — фанатами Боба Дилана, например. Или с теми, кого ни под каким предлогом нельзя знакомить с родителями. Или просто клиническими идиотами…

---

— Да, — сказала я. — Вообще-то есть.

— И давно вы вместе?

— Три месяца. Но это оказались весьма насыщенные три месяца.

— Понимаю, о чем ты. У меня тоже была как-то связь, всего два месяца, но более насыщенная, чем длящиеся годами отношения.

— Я сказала это не в хорошем смысле, — медленно произнесла я. — У нас, по сути дела, есть проблемы.

— Какого рода?

— Я не уверена в его любви: схожу с ума от ревности каждый раз, как он заговаривает с другой женщиной, и живу в постоянном страхе, что он меня бросит.

— Что-то в этом роде было в «Сити Уик». Ты когда-нибудь читала эту газету?

— Гм. Один или два раза.

— Так вот, там есть одна девушка, она пишет колонку о своем бойфренде. Когда читаешь, то понимаешь, что они готовы со дня на день разорвать отношения. Похоже, этот мужик страшно боится всяких обязательств, и ему, наверное, не хочется всерьез никем увлекаться, а она сомневается, получится ли у них что-нибудь.

— О-о!

— Но на прошлой неделе она поцеловала другого парня, своего бывшего бойфренда. Любопытно было бы узнать, как среагирует на это ее теперешний любовник. Я хорошо понимаю, что ей приходится пережить.

— Серьезно?

В кухню вошел огромный бородатый парень в футболке «Мэссив Этэк» и направился к холодильнику. Я передвинулась к раковине и встала рядом с «Эпкотом». Наши волоски на руках соприкоснулись.

— Еще как серьезно, — сказал он. — Пару лет назад я встречался с одной девчонкой, довольно прохладно ко мне относившейся. Она только что рассталась с другим парнем и всячески старалась отгородиться от меня. А я хотел проводить с ней все свое время, полагая, что если она действительно меня любит, то не станет отдаляться. Ты видела «Париж, Техас»?

Я начала было говорить: «Как же, к этому фильму еще Шепард написал сценарий», но вовремя прикусила язык и только кивнула.

— Ну так помнишь тот монолог, где Гарри Дин Стэнтон говорит о том, что собирается привязать коровий колокольчик к лодыжке своей жены — на тот случай, если она вдруг соберется удрать, а он тогда услышит, как она уходит?

— Обожаю этот монолог!

— Именно такие чувства я испытывал к своей бывшей подружке.

— Понимаю, что ты хочешь сказать, дружище, — молвил «Мэссив Этэк», подняв бутылку и сделав большой глоток, а потом неслышно вышел.

— Так или иначе, — сказал «Эпкот», — это было какое-то безумие. Мне невыносима была сама мысль о том, что она может меня бросить. Я оказался во власти собственного страха. Ночи напролет лежал без сна в уверенности, что она меня обманывает. Иногда звонил ей для того только, чтобы убедиться, что она в своей постели. Это было довольно мерзко.

— Вот бедняга.

— Да уж. Так вот — прошло уже четыре года с тех пор, как она меня бросила, и теперь уже потихоньку перегорело. Между прочим, меня зовут Бен. А тебя как?

Я сделала глубокий вдох.

— Ариэль Стейнер.

Стакан в его руке затрясся.

— Господи? Ты шутишь? — Вынув из джинсов бумажник, я протянула ему свои водительские права. — Не шутишь. — Он покраснел и покачал головой. — Мне так неловко из-за всего, что я наговорил. То есть я вовсе не считаю, что вы с любовником новеллистом обречены. Может, все еще устроится. Думаю, я просто проецировал на вас свои собственные переживания.

— И все-таки боюсь, что ты прав. Думаю, мы, в конечном счете, обречены.

— Серьезные отношения требуют большой работы.

— Я знаю, но есть такое понятие, как «напрасный труд».

Держась за руки, вошли три симпатичные девчонки в модных топиках и сразу принялись составлять на холодильнике стихи, перемещая магнитики по его дверце и громко хихикая над творениями друг друга.

— Давай сбежим отсюда? — предложил Бен.

— А зачем?

— Не хочешь сходить куда-нибудь выпить?

Я колебалась. Этот Бен такой неуравновешенный, непостоянный, да к тому же романтик; поневоле подумаешь, что мы — родственные души. Всего-то и предлагает, что вместе выпить. В этом нет греха.

— Куда пойдем? — спросила я.

— В бар «Коуд», — ответил он. — На углу Первой и Пятой.

Бар находился под рестораном. Крошечный, с несколькими столиками и небольшими красными «диванчиками для влюбленных», стоящими по периметру зала. Все посетители были сплошь парами, и большинство парней и девиц лизались друг с другом. Это немного настораживало.

Он заказал мне «Джеймсон», а себе — мартини, и мы уселись на диванчик в углу. Стерео заиграло «Когда подступает тоска», и Бен стал подпевать.

— Ты фанат Дилана? — спросила я.

— Господи, конечно! Еще какой, просто одержимый. У меня есть четыре книги с описанием его жизни, альбом с фотографиями, кассета «Тарантул»,[104] а также все его лицензионные альбомы и примерно штук двадцать нелицензионных, которые я заказал по Интернету.

У меня затряслись коленки, и чтобы успокоиться, пришлось отхлебнуть спиртного. Когда я подняла голову, Бен сказал:

— Ух, ты! Какой у тебя здоровский шрам на подбородке. Где это ты так?

— Упала с велосипеда.

Он потянулся рукой к моему лицу и погладил шрам большим пальцем. Опустив голову, я взглянула на парня. Он не отнял руки, а просто скользнул пальцем к моей губе. Я приоткрыла рот и лизнула кончик его пальца. Потом закрыла глаза и стала сосать первую фалангу. Бен склонился ко мне. Когда он оказался примерно в двух дюймах от моего рта, я отстранилась. Одно дело — сосать палец, и совсем другое — целоваться. Обманывать на бумаге гораздо проще, чем в жизни. Несмотря на все, что сделал Адам. Несмотря на то, что он дал мне добро на свободный секс.

— Так не пойдет, — сказала я. — Я влюблена в человека, который, правда, собирается задвинуть меня подальше, но от этого я не стану любить его меньше.

— Понимаю, — сказал Бен. — Но можно мне, по крайней мере, оставить тебе свой телефон?

— Конечно.

Он написал номер на спичечном коробке и отдал мне. Я встала и надела пальто.

— Ариэль, я страшно рад, что мы познакомились. Надеюсь, все образуется. Позвони, если будет настроение.

Я выскочила из бара и села в такси. Приехав домой, я сразу же включила компьютер. Мне посчастливилось наткнуться на piece de resistance.[105] Бен вызвал у меня массу чувств — меня влекло к нему физически и эмоционально. Меня одолевало сильное искушение, сомнений в этом уже не оставалось. Присутствовали все необходимые элементы. Написать фрагмент про секс будет сущим пустяком. Это была идеальная подстава.

Начало колонки соответствовало действительности: как я встретилась с Беном на вечеринке, как рассказывала ему о наших с Адамом проблемах, как мы пошли в бар «Коуд». Только на бумаге я не отшатнулась, когда он наклонился ко мне, чтобы поцеловать.

Я не успела еще ничего толком сообразить, как мы уже целовались, и рука Лена медленно ползла по моему бедру, прикрытому юбкой. Его губы почему-то не казались мне чужими, скорее — знакомыми, как раз то, что нужно. Мы долго сидели, прижавшись друг к другу, а потом он спросил, не хочу ли я поехать к нему.

— Да, — сказала я. — Очень хочу.

У него над кроватью, как и у меня, висел постер «Не оглядывайся». Едва это заметив, я подумала, что, может быть, мой «идеальный мужчина» должен быть гораздо большим почитателем Дилана, чем любовник-новеллист. Любимая певица Адама — Сара Маклаклан.

Бен подошел к музыкальному центру и поставил альбом «Кровь на тропинках». Когда зазвучали первые аккорды песни «Когда подступает тоска», Лен повел меня к кровати и стал расстегивать мои джинсы. Я стянула с него рубашку и легла сверху. Меня не покидало ощущение логичности всего происходящего, и я не успела еще ничего понять, как мы уже трахались. Но едва Лен оторвался от меня, нахлынуло чувство вины. Как же я могла так бездумно и жестоко предать любовника-новеллиста? Разве он совсем ничего для меня не значил? Разве наши отношения не были хоть чуточку священными? Я быстро оделась и выбежала за дверь.

В тот день я получила сообщения на автоответчик от отца и брата.

«Что происходит? — спрашивал отец. — Не хотел ничего говорить о колонке прошлой недели, но, прочитав сегодняшнюю, понял, что должен тебе позвонить. Допускаю, что ты могла это сделать, но сообщить об этом Адаму с такой опрометчивостью, губительной для тебя самой, — вот это уже на тебя не похоже».

«Что случилось, сестренка? — спрашивал Зак. — Разве никто не учил тебя обманывать и не выбалтывать свои тайны? Или, по меньшей мере, не выбалтывать их всему городу?»

К концу дня Адам так и не позвонил. Ничего хорошего это не предвещало. Правда, когда я вернулась с работы домой, зазвонил телефон.

— Я еду к тебе, — сказал он.

Когда я открыла ему дверь, Адам вошел с мрачным видом. Очень мрачным. Мы поднялись в квартиру, и он уселся на диван. Я села с другого края, на некотором расстоянии. Он положил ногу на ногу, потом поменял ноги. Громко гудел холодильник. Наконец Адам откашлялся.