Эми Сон - Беги, хватай, целуй

• Название: Беги, хватай, целуй
• Автор: Эми Сон
• Издательство: Амфора, Ред Фиш
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-901582-62-4, 0-684-85302-7

Привет, девушки! Эту книгу написала я — Эми Сон. А мою героиню зовут Ариэль Стейнер. По-английски наши инициалы звучат одинаково, но на этом наше сходство заканчивается. Ариэль всего 22 года, и роман "Беги, хватай, целуй" описывает ее первые приключения на журналистском посту. Она ведет автобиографическую колонку в одной из нью-йоркских газет. О чем колонка? О сексе, конечно! Но не все в карьере Ариэль идет гладко. Одни приглашают ее на свидания только ради того, чтобы о них написали в газете. Другие, наоборот, бегут сломя голову, боясь разглашения самой страшной тайны — каковы они в постели. Родители Ариэль, добропорядочные евреи, тоже не в восторге от ее нового занятия. Их можно понять: кому понравится регулярно читать о сексуальных приключениях собственной дочери? В общем, я думаю, многое в романе вам покажется знакомым. Особенно если вам приходилось встречаться со всякими странноватыми парнями — фанатами Боба Дилана, например. Или с теми, кого ни под каким предлогом нельзя знакомить с родителями. Или просто клиническими идиотами…

---

Эван позвонил мне следующей ночью в половине четвертого.

— Слушай, нельзя ли к тебе прийти. Я все время думаю о тебе.

Все мои нехорошие чувства к нему улетучились. Ну просто любовная история из фильма Джона Хью.[78] Парень собирается заскочить ко мне среди ночи, потому что не в силах выкинуть любимую из головы. Ну просто слащаво до невозможности.

Минут через сорок в дверь позвонили, и я пошла вниз открывать. В холле стоял Эл в пижаме и разглядывал гостя через стекло.

— Этот тип позвонил ко мне, — сердито сказал хозяин.

О, Господи! Этот чувак меня выселит.

— Извините, Эл, — сказала я. — Это мой… гм… кузен. Он, видимо, ошибся. Мне очень жаль. Обещаю, что этого больше не повторится.

— Надеюсь, — сказал он, направляясь в свою квартиру.

Я открыла дверь.

— Ты разбудил моего хозяина! — прошипела я. — Ты что, не мог прочитать мое имя на звонке? Написано вполне разборчиво!

— Прости, пожалуйста.

Мы поднялись наверх и сели в кухне за стол.

— Спасибо, что разрешила мне прийти так поздно, — начал он. — Я забалдел и никак не мог уснуть. У тебя есть что-нибудь выпить? Мне нужно расслабиться.

— Эван, — сказала я, — ты пришел, потому что думал обо мне или потому что не мог уснуть?

— То и другое, — ответил он.

У меня в голове зазвучала сирена: «Осторожно! Неправильный ответ». Но я все-таки налила ему «Карло Росси», потому что я — щедрая душа.

Прикончив четвертый бокал, Эван начал невнятно бормотать: что-то насчет того, что действительно пора прекращать нюхать героин, но это такой балдеж — гораздо сильнее, чем от кокаина, да к тому же дешево. Потом он сказал:

— Последнее время я вижу такие странные сны.

— Какие еще сны?

— Ну, после дозы, перед самым пробуждением. Джим Кэррол[79] написал про это целую книгу. Называется «Книга приходов».

И Эван принялся подробно пересказывать некоторые из сновидений писателя. Я пыталась слушать, но мне было глубоко наплевать на сны Джима Кэррола. Основная причина, почему наркоманы бывают паршивыми любовниками, не в том, что у них не встает, а в том, что единственная интересующая их вещь — это полученный от наркотика кайф. Они желают говорить лишь о том, какими гениями были Хантер С.Томпсон, Карлос Кастанеда и Джим Кэррол. Девушка не в состоянии долго слушать подобную чепуху — это наводит на нее скуку.

— Пойдем лучше в постель, — сказала я в надежде, что это его успокоит.

Мы пошли к дивану и принялись целоваться-обниматься. Эван надел резинку, и я его оседлала. На этот раз я ублажала себя сама в надежде, что достигну оргазма, но испытывала только неловкость, а он лишь слегка возбудился, так что через двадцать минут стало ясно, что ни один из нас и за тысячу лет не способен достичь кульминации. В конце концов, он вздохнул со словами:

— Боюсь, мне сегодня не кончить из-за дозы.

— Ладно, — сказала я и, держась за спинку кровати, слезла с него.

Эван снял презерватив. Мы лежали и молчали. Мне хотелось, чтобы между нами что-нибудь произошло. Я хотела возбудить его — несмотря даже на то, что не была уверена, нравится ли он мне. Я положила ладонь на это. Оно проснулось. Я сползла вниз и взяла эту штуку в рот. Вкус был горьковатым из-за спермицида, но я очень старалась и через несколько минут была вознаграждена за свои усилия.

— Ну как, понравилось? — спросила я, ложась рядом с ним.

— Ага, — ответил Эван. Потом прищурился и сказал: — Хочешь услышать потрясающую историю?

— Валяй.

— Сегодня вечером я встретился со своим дружком, Реем, и, когда тот шел по улице мне навстречу, я заметил торчащий у него из-за спины пластырь.

Я попыталась уяснить себе, какое отношение это имеет к только что свершившемуся акту. Хотел ли Эван сказать мне, что Рей использовал пластырь вместо презерватива, а после общения с девушкой забыл его снять? Может, когда он вертелся в кровати после акта, эта штука каким-то образом прилипла к его плечу?

— Ну и что дальше? — спросила я.

— Ну вот, я во все глаза уставился на эту штуку, пытаясь сообразить, зачем она нужна на спине, а потом вдруг заметил под ней татуировку — громадную черную ворону Я знал, что Рей собирается сделать татуировку, но не мог себе вообразить, что она окажется такая огромная!

Я вдруг поняла, что эта байка не имеет никакого отношения к проделанной мной работе. Я ждала от него примерно таких слов: «Хочешь услышать потрясающую историю? Это был лучший минет в моей жизни!» Или: «Хочешь услышать потрясающую историю? У меня три года была связь, но фелляция, которую делала она, не идет ни в какое сравнение с тем, что я только что получил от тебя». Мне не хотелось слушать россказни про ворону на спине его тупого дружка. Я сделала Эвану минет, а он мне рассказывает байку про татуировку. Много раз была я свидетелем постэякуляторного синдрома временного отупения, но никогда не встречалась со столь тяжелым случаем.

— Действительно… забавная история, — сказала я.

— Еще бы, — откликнулся он, перекатился на другой бок и заснул.

На следующее утро мы оделись и отправились позавтракать в ресторанчик на Корт-стрит. Эван заказал кофе, яйца и пиво.

— Как это можно одновременно пить кофе и пиво? — спросила я. — Мне всегда казалось, что одно другое исключает.

— Вовсе нет, — сказал он. — Кофе поможет мне проснуться, а пиво — опохмелиться.

— Понятно.

— Ариэль…

Первое предупреждение.

— Да?

— По-моему, нам не стоит продолжать встречаться.

Просто какой-то город расставаний.

— Почему же?

— Последнее время я чувствую себя хреново: все думаю, не завязать ли с героином? Какая-то безумная полоса! Пожалуй, мне следует немного побыть одному.

— Так тебе хреново из-за героина, а не из-за меня.

— Ничего подобного.

— Неужели из-за меня?

— Из-за тебя. — Уф. — Я хотел поговорить с тобой об этом прошлой ночью. За этим и пришел. Но сказать ничего не сумел, потому что был под кайфом. Когда я впервые с тобой встретился, то не думал, что тебе нужны какие-то отношения. То есть я хочу сказать — ты же ведешь колонку о сексе. Зачем тебе бойфренд? Но потом оказалось, что он тебе все-таки нужен, а я сейчас просто не в состоянии ничего дать. Мне, правда, нужно сконцентрироваться на себе и своей музыке. Хотя почему бы нам иногда не встречаться в кафе? Я тебе позвоню. — Эван встал, поцеловал меня в щеку, положил на стол деньги и направился к двери.

Я вдруг позабыла о его скучных разговорах, дурных привычках, проблемах с эрекцией и отсутствии должного отклика на мое умение возбуждать мужчину. До меня не доходило, что, бросая меня, Эван, скорее всего, оказывает нам обоим огромную услугу. Единственной моей мыслью было: «Не могу поверить, что я позволила ему уйти первым». Я устала от того, что меня бросают. Я сама хотела бы отменять свидания из-за репетиции оркестра или полок, которые надо смастерить. Мне хотелось бы, задрав нос, позвать ухажера по имени притворно нежным тоном, а потом без обиняков послать его подальше.

Но сейчас, когда все так обернулось, я не слишком обижалась на Эван. Скорее, жалела, что я — не он. Я завидовала всем этим подонкам. Каждого из них интересовала только собственная персона да работа. Для счастья им не нужны были отношения. Они не искали ничего длительного, поэтому ничто их не трогало. Мне хотелось бы стать такой же отчаянно самонадеянной, приняв за основополагающий принцип жизни неслыханную установку, заключающуюся в том, что любовная связь — это нежелательное отвлечение от дел. Мне хотелось бы стать изоляционисткой, испытывающей фобию к любым обязательствам. Пресытившейся шлюхой.

Я хотела бы стать парнем.

А что, если моя колонка поможет мне отрастить пенис, которого мне не хватало всю мою несчастную жизнь? Он мог бы заменить мне репетицию оркестра или выпиливание полок и стать моим главным достоянием. Если развить в себе задатки ученого, вместо того чтобы быть простофилей, можно превратить мужиков из мучителей в подопытных. Как справедливо заметил Эван, я веду колонку о сексе. Зачем мне вообще нужен любовник? Я — не из тех, кого бросают. Я — распутница. И меня нельзя назвать невезучей — просто я не верю в моногамию. Дело не в том, что мне не найти любовника: просто заведи я кого-то, мигом потеряю работу.

Вернувшись домой из ресторанчика, я написала колонку про Эвана, изменив несколько деталей: я не упомянула, что он — поклонник моих статей (чтобы у читателей не возникло всяких мыслей); изменила его имя на Кевина; написала, что это я порвала с ним из-за героина и что один раз, когда у него была эрекция, я испытала оргазм. Этот последний вымысел был наиболее важным. Я никак не могла допустить, чтобы мои читатели прочли мое самое печальное признание: с юношеских лет мои оргазмы оказывались столь же неуловимыми, как и мои кавалеры.