Майкл Чабон - Тайны Питтсбурга

• Название: Тайны Питтсбурга
• Автор: Майкл Чабон
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-94278-863-4, 0-06-097212-2

На пороге лета Арт Бехштейн ждет головокружительных событий. Он даже не догадывается, что скоро случайное знакомство перевернет всю его жизнь.

---

Зазвонил телефон. Один, два, три звонка.

— Падай, — сказала она, нагнулась, вытянув шею, как птица, и поцеловала меня в губы.

— Нет. — Мои руки и ноги поехали по клеенке, издавая предательский скрип. Она укусила меня за кончик носа.

— Падай!

И я упал.

С самой первой недели июля моя жизнь потекла по тому характерному распорядку, который всегда устанавливается в этом месяце. Ночи я проводил в квартире Флокс, дни — в магазине, а вечера, через один, — в компании Кливленда и Артура или Флокс, которую Кливленд стал называть Жрицей Злой Любви. Некоторая обязательность, унаследованная мною от отца, и излишняя деликатность заставляли меня не смешивать компании, чтобы избегать группового времяпрепровождения. Однако на две спокойные недели в разгар лета я избавился от чувства вины, обычно сопровождавшего смешение дружеских связей, как и от ощущения двойственности, которое, как правило, возникало, когда я расталкивал любимых людей в разные уголки своей жизни. Время от времени Флокс, Артур и я собирались, чтобы пообедать на лужайке.

Кливленд проводил почти все вечера с Джейн. В течение нескольких лет Джейн удавалось поддерживать отношения с вымышленной подругой по имени Кэтрин Трейси, артистичной, но крайне неуравновешенной девушкой, которая время от времени предпринимала попытки свести счеты с жизнью или серьезно страдала от колита, анорексии, лишая, аритмии либо геморроя. В такие времена Кэтрин Трейси требовались уход и постоянная компания. Доктор и миссис Беллвезер, которые за годы прониклись симпатией к этой застенчивой и крайне эгоистичной девушке, всегда сочувствовали ей и не препятствовали тому, чтобы Джейн проводила у нее по нескольку дней, помогая справиться с очередным несчастьем. У Кэтрин также обнаружился невротический страх перед телефонами, не позволяющий ей пользоваться своим аппаратом или хотя бы иметь его дома. То, чем в эти дни занимался Кливленд, скоро для меня перестало быть тайной.

Артуру же начало июля принесло два экзамена летнего семестра и тяжелый случай чесотки, который, не считая герпеса, представлял собой самое страшное кожно-венерическое заболевание тех дней. Оно принудило Артура к полному затворничеству, заполненному зубрежкой и вдыханием зловонных лекарственных паров. Я больше не испытывал гнета необходимости, заставлявшей меня жертвовать одной частью жизни ради другой. Флокс (которая раньше меня почувствовала, что ее отношения с Артуром стали необратимо портиться, и которой, возможно, Артур никогда по-настоящему не нравился — однажды она сказала: «Парни мне никогда не нравились; тут или любовь, или ненависть») и впрямь разругалась с Артуром, серьезно испортив один из вечеров, когда мы впятером попытались развлечься. А перед этим они загубили день.

Тот вечер снова начался с видения, возникшего за огромной центральной витриной «Бордуок букс». За пятнадцать минут до того, как Флокс, Артур, Кливленд и Джейн должны были зайти за мной, они всей компанией прошли мимо магазина. И один долгий момент я смотрел на них, не узнавая. Они шли парами. Впереди две девушки. Одна, чей пестрый наряд сочетал в себе три или четыре эпохи и стиля, что-то говорила, разглядывая браслет на запястье второй девушки, в полосатой юбке и ярко-желтом свитере. Волосы их взлетали на ветру, как короткие шарфы, а лица были веселыми и немного циничными. Следом шагали двое мужчин — обладатель черной львиной гривы, обутый в тяжелые черные ботинки, и субъект в белых дорогих туфлях, цветущий, богатый и обласканный солнцем. Оба курили, но каждый держал сигарету по-своему: гривастый — небрежно и как бы нехотя, лощеный — элегантно, но крепко, активно жестикулируя ею, будто сигарета была своеобразным инструментом общения. «Боже мой! — пронеслось в моем сознании в тот головокружительный момент, когда они еще не повернулись и не помахали мне. — Кто эти красивые люди?»

Они прошли мимо, а я прижал лицо к стеклу, провожая взглядом их удаляющиеся фигуры. Я чувствовал себя аборигеном с какого-нибудь из островков Южных морей, наблюдающим, как белые боги садятся в свой сияющий самолет и улетают. Правда, к этому чувству примешивалось вполне уместное впечатление, что я во власти иллюзии. Я порывисто обернулся посмотреть, не видел ли их кто-нибудь еще в магазине, но либо эта теофания, это явление небожителей простым смертным, прошла незамеченной, либо она больше никого так не потрясла. Я маялся возле кассового аппарата, переминался с ноги на ногу, стучал по часам, и, когда ровно в шесть друзья снова подошли к дверям магазина, я пулей вылетел им навстречу. Все еще смущенный размолвкой за обедом, я замялся, не зная, кого обнимать первым. В конце концов я пожал руку Артуру и только потом обнял Флокс. Возможно, из-за этой моей ошибки вражда вспыхнула с новой силой. Когда я обнял Флокс, она легко ущипнула меня за руку. Разумеется, Артур не мог этого не заметить.

— Сначала рукопожатие и только потом объятие, — сказал он ей. — Обрати внимание.

Я обнял и Джейн и на миг был заключен в мягкие объятия и облако «Шанель № 5». Потом оказался лицом к лицу с Кливлендом, который приподнял очки и нахмурился.

— Хватит нежностей, — проворчал он.

Мы направились обратно, в сторону библиотеки, где Кливленд припарковал свою «барракуду». Я разрывался на части, как никогда прежде. Моя рука обвивала талию Флокс, теребя забавный белый кожаный пояс, с помощью которого она обычно укорачивала платья. Но я все оборачивался к Кливленду, Артуру и Джейн. Я видел, что это раздражает Флокс, но сказал себе, что последнее время уделял ей достаточно внимания. Поэтому, когда Джейн отпустила руку Кливленда и пошла впереди, рядом с Флокс, чтобы поболтать с ней, я спокойно занял место среди парней. Джейн симпатизировала Флокс и все время это подчеркивала. Флокс же считала, что Джейн зануда и дура, раз позволяет Кливленду втаптывать себя в грязь, и, разумеется, тайно влюблена в меня.

— Смотри, получишь ты, — улыбнулся Артур.

— Как я рад вас видеть, ребята!

— Мы тоже рады тебя видеть, — заметил Кливленд. Похоже, он был в настроении: пыхтел, шагая по мостовой, стучал каблуками и втягивал живот. — Слушай, Бехштейн, когда у тебя выходной?

— В среду, — ответил я и покосился на Флокс. Она смеялась над историей, которую рассказывала Джейн, размахивая загорелыми руками. Я засмотрелся на пару попок и четыре ножки на высоких каблуках. Я уже обещал Флокс, что проведу среду с ней.

— Давай встретимся.

— Где?

— Здесь, в Окленде. Скажем, возле Фабрики.

— Зачем?

Он не ответил. Артур, который шел между нами, повернулся ко мне с выражением легкого раздражения на лице. Я был удивлен, сообразив, что Кливленд явно не рассказал Артуру о моем отце. На миг меня охватил восторг от мысли, что между мной и Кливлендом есть нечто, к чему Артур не имеет ни малейшего отношения, нечто вне нашей дружбы. Однако мне тут же стало грустно и даже немного стыдно, когда я вспомнил, что это за тайна. Я бы предпочел, чтобы нас объединяло что-нибудь другое, но отказаться от приглашения не смог.

— Хорошо, — произнес я. — Только давай встретимся утром, ладно? Я обещал Флокс, что вторую половину дня проведу с ней.

— Давай, — согласился Кливленд. — Часов в десять? — И он сделал глубокий вдох, сопя заложенным носом. — Мы куда-то торопимся?

Флокс оглядывалась на нас, то щурясь, то открывая глаза на солнце. Выражение ее лица менялось с покровительственного на обиженное и обратно.

Мы собирались поужинать и послушать Эллу Фидджералд, которая в тот вечер выступала в Пойнт-Парк. Кливленд клялся, что ее должны будут поднять в воздух, как Иисуса в «Дольче вита»,[39] и что когда-нибудь то же самое произойдет и с ним. В ресторане я сидел рядом с Флокс и напротив Артура, а Кливленд, заполонивший все пространство во главе стола, забавлялся тем, что смущал официантку, которую явно знал. Обстоятельства этого знакомства заставляли Джейн вспыхивать и заливаться краской. Артур и Флокс начали цепляться друг к другу по мелочам еще в машине — недружелюбные шуточки и улыбки, улыбки…

Они продолжали обеденную ссору. Видите ли, мы трое, Артур, Флокс и я, время от времени пытались встречаться, чтобы вместе пообедать в парке, за библиотекой, на лужайке перед Музеем солдатов и моряков. В этот день моему везению пришел конец, и во время какого-то очень важного спора я внезапно оказался на стороне Артура.

Мы обсуждали альбом «Рожденный, чтобы бежать» Брюса Спрингстина, и я сказал, что это самый римско-католический альбом из всех когда-либо записанных.

— Сам посуди, — говорил я, — тут есть Мария, которая, как видение, проходит, танцуя, пока играет радио. Есть люди, тщетно пытающиеся вдохнуть огонь, в котором родились, чертоги славы, ангелы-лихачи, девы и блудницы.

— И тема «Она — единственная», — добавил Артур. — И город мариолатрии.[40]