Джеймс Гриппандо - Когда сгущается тьма

• Название: Когда сгущается тьма
• Автор: Джеймс Гриппандо
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-050647-7, 978-5-403-01129-7

Человек, зовущий себя Фэлконом, захватил заложников, заперся с ними в номере мотеля и выдвинул невероятные условия: во-первых, он требует, чтобы с его счета на Багамах сняли двести тысяч долларов; во-вторых, хочет без свидетелей поговорить с дочерью мэра Алисией.

Откуда у нищего бродяги счет в банке?

Что может связывать его с дочерью самого влиятельного человека в городе? Полиция уверена — Фэлкон просто сошел с ума.

Однако адвокат Джеймс Свайтек, которого хранители закона привлекли к участию в переговорах, уверен: Фэлкон вовсе не безумен.

Он настаивает на приостановке операции спецназа по ликвидации преступника — и начинает собственное расследование.

Выводы, к которым приходит опытный юрист, устанавливая обстоятельства жизни Фэлкона, шокируют даже его…

---

— Со стороны посмотреть, так Эль Осо и его приятели были настоящими комедиантами. Думаю, Фэлкон обыгрывал именно эту ситуацию, когда говорил о ведьме и об «исчезнувших».

— А чего ты хотел? Ты видел его, разговаривал с ним. Он настоящий сумасшедший.

— Нет, он не сумасшедший. Скорее, социопат.

— Это твой источник — та женщина так считает?

— Нет, она этого слова не использовала. Но всяких историй порассказала предостаточно. А как гласит пословица, если он крякает и ходит, как утка, значит, он…

— Какого рода истории она рассказала?

— Кошмарные, из разряда «ужастиков»!

— Что?! — вскричала Алисия, невольно выдавая владевшее ею напряжение.

— Как выяснилось, ее дочь находилась на седьмом месяце беременности, когда ее посадили в Ла-Кача. Трудно поверить, но она оказалась среди девятнадцати беременных женщин, которых бросили в эту тюрьму и подвергали там пыткам. С тех пор никто ее больше не видел, но ходили слухи, что она прожила там достаточно долго, чтобы родить ребенка.

— Кто-нибудь знает, что случилось с ребенком?

— По этому поводу я ничего сказать тебе не могу.

— Но ты ее спрашивал?

— Она не захотела это обсуждать.

— Неужели ты на нее не надавил?

— Ты не находишь, что подобные методы неприемлемы, особенно в ситуации с освобождением заложников? Если я говорю, что она не захотела это обсуждать, значит, так и было.

— И ты с этим примирился?

— Мы с самого начала договорились, что она расскажет о том времени и о Фэлконе только то, что сочтет нужным. Никто не требовал от нее деталей, касающихся ее дочери и носящих личный характер.

— Может, ее дочь все еще где-то скрывается?

— Возможно. Или все дело в том, что разговор на эту тему для нее слишком болезненный. Между прочим, я всегда считался с желаниями своих источников и никогда не требовал от них невозможного. Тем более что в данном конкретном случае эта женщина предоставила нам по Фэлкону исчерпывающую информацию, а взамен попросила только об одном.

— О чем же?

— Кое-что тебе передать.

— Мне? — выказала Алисия куда больше удивления, нежели испытывала. — И что же она просила передать? Деньги?

Винс покачал головой и выложил на стол две папки. Алисия видела лицевую сторону верхней, на которой красовалась наклейка с надписью на испанском языке, в переводе на английский гласившей: «Министерство здравоохранения. Буэнос-Айрес. Госпиталь Дюран. Ответственный: доктор Ди Линардо». Наклейка на второй папке, выглядывавшей из-под первой, виднелась лишь частично. Надпись на ней была сделана на английском языке: «Американская ассоциация продвижения научных знаний. Вашингтон. Округ Колумбия». Далее следовала некая аббревиатура: «КОНАДЕР».

Алисия никогда не видела эти папки, а также не имела никаких дел ни с доктором Ди Линардо, ни с упомянутыми выше учреждениями.

— Что это? — спросила она.

— Я не выяснил. И не из-за отсутствия любопытства. Просто, как ты понимаешь, не смог прочитать написанное.

— И твой источник тебе об этом не сообщил?

— Нет. Так мы условились. Она рассказывает мне все, что знает о Фэлконе, а я передаю тебе эти папки. Она настаивала, чтобы их содержание осталось секретом для всех, кроме тебя.

Алисия смотрела на папки во все глаза, но хранила молчание.

— Что-нибудь не так? — спросил Винс.

— Нет, все нормально.

— Не притворяйся. Старая леди предупредила меня, что, хотя это личное, ты, возможно, возненавидишь меня за то, что я передал тебе эти папки.

— Брось, Винс. Я не убиваю посыльных.

— Тогда в чем дело?

Алисия не могла отвести от папок глаз, а в голове снова звучал голос, предлагавший ей свернуть на федеральное шоссе и уехать из города.

— Боюсь, эти папки содержат больше, нежели мне хочется знать, — тихо сказала она.

Глава 57

Сержант Чавес боролся за первенство в рамках СВАТа и надеялся в этом преуспеть.

Как руководитель группы захвата полиции Майами-сити, Чавес находился в автобусе СВАТа вместе с руководителем группы захвата департамента полиции округа Майами-Дейд. И вел дебаты по громкоговорящей связи с шефом Ренфро и директором ДПМД.

— Я думал, все уже давно решено, — сказал директор. — Если потребуется атака бойцов СВАТа, ее возглавит команда Майами-Дейд.

— Положение изменилось, — возразил Чавес. — СВАТ примет участие в игре, только если снайперу не удастся ликвидировать объект.

— А что, собственно, изменилось? — спросил директор.

— Время атаки напрямую увязано с выстрелом снайпера, — пояснил Чавес. — Стрелять будет мой боец, с которым я постоянно нахожусь на связи. В данном случае речь идет о долях секунды. При таком раскладе нет смысла привлекать к операции снайпера из одного подразделения, а группу захвата — из другого. Может возникнуть путаница. Примите во внимание и тот факт, что наш главный переговорщик Пауло, чье вмешательство может понадобиться каждую секунду, также из полиции Майами-сити.

— Полагаю, аргументы сержанта заслуживают внимания, директор, — поддержала его шеф Ренфро.

Чавес приготовился было и дальше отстаивать свою позицию, но, к его большому удивлению, этого не потребовалось.

— Хорошо, — согласился директор. — Пусть будет по-вашему и операцию возглавит полиция Майами-сити.

Чавес поторопился свернуть разговор, опасаясь, как бы директор не изменил своего решения. Прежде чем двинуться к выходу, он протянул руку координатору группы захвата округа Майами-Дейд, и тот нехотя ее пожал. Рукопожатие получилось довольно вялым, но Чавесу было на это наплевать. Он добился своего, не прилагая особых усилий. Выйдя из автобуса, он зашагал к ресторану. Однако, прежде чем объявить об этом решении бойцам своей группы, набрал по мобильнику номер и сразу перешел к сути проблемы:

— Дело сделано. СВАТ возглавляю я, и впереди пойдут мои ребята. Команда из ДПМД будет играть роль группы поддержки.

— Очень хорошо, — услышал он в ответ. — У меня нет слов, чтобы выразить, как я ценю ваши усилия.

— Все это мелочи.

— Никакие не мелочи. Фэлкон — убийца и насильник. Если ваш снайпер промахнется и потребуется идти на штурм, я не хочу, чтобы в номере мотеля оказались не в меру чувствительные парни, которые из-за опасения причинить вред заложникам не смогут нажать на спуск.

— Ну, безопасность заложников должна иметь приоритет при любых обстоятельствах.

— Вот именно. Поэтому когда бойцы СВАТа выломают дверь и ворвутся в номер, среди них должен находиться хотя бы один человек, у которого хватит храбрости, выдержки и ума, чтобы ликвидировать преступника, несмотря на всеобщую сумятицу и испуганные вопли заложников. Надеюсь, вы меня поняли?

Чавес мог бы прочитать целую лекцию о том, что бывают случаи, когда разумнее не стрелять, но решил воздержаться и счесть слова своего собеседника за комплимент.

— Да, сэр, — сказал он. — Я хорошо вас понял.

Как Тео и предполагал, безвольное тело девушки оказалось довольно тяжелым, хотя она не умерла и даже не лишилась полностью сознания, а находилась, так сказать, в состоянии полуяви-полубреда. С каждой минутой в номере становилось все темнее. Тео не знал точно, который час, но вечер уже явно вступал в свои права. Дневной свет не освещал более комнату, проникая в нее сквозь прорехи и щели в шторах. Пройдет еще несколько минут, и в номере станет совсем темно, если не считать электрического света, который, сменив дневной, просочится в помещение с улицы: по мнению Тео, полицейские в самое ближайшее время должны были включить на парковочной площадке прожекторы.

Держа раненую на руках, Тео оглядел помещение. Два других заложника — Наталия и предсказатель погоды — сидели на полу спиной к спине. Ноги их были связаны в щиколотках, заведенные за спину руки — в запястьях и, помимо этого, заложники были привязаны друг к другу веревкой, проходившей через локтевой сгиб. Приблизившись к двери, Тео остановился, поскольку она все еще находилась на замке, хотя загораживавшая проход баррикада из мебели уже была сдвинута в сторону. Ноги Тео тоже были связаны в щиколотках, пусть и не так туго, как у его товарищей по несчастью. Шнур от лампы являл собой своего рода символ ножных кандалов, которые он носил в камере смертников. Тео на голову превосходил ростом своего тюремщика, который, подойдя со спины, приставил ствол пистолета к его затылку.

— Помни, мне не составит труда тебя пристрелить, — спокойно произнес Фэлкон.

Тео разделял его мнение, хотя никак этого не выразил.

— Так что не советую даже думать о побеге, — добавил Фэлкон.

— Не беспокойся, — сказал Тео.

— Не мотай головой и вообще не делай резких движений. Помни, что я у тебя за спиной. Ты, чернокожий здоровяк, мой щит, и я прикрываюсь тобой.