Джо Рудис - Граница

• Название: Граница
• Автор: Джо Рудис
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-024905-5

Один из самых известных фантастических сериалов, начало которому положили произведения знаменитого британского писателя и мыслителя Колина Уилсона, получил свое продолжение в работах отечественных авторов.

Мир, где Земля полностью преображена после космической катастрофы.

Мир, где пауки обрели волю, разум и власть.

Мир, где обращенный в раба человек должен вступить в смертельную борьбу, чтобы вернуть себе свободу.

Мир пауков становится НАШИМ миром.

---

— Этого я не хочу, — ответил хан Бубука Веселый. — А теперь поведай, зачем ты пришел ко мне, веретенник.

… Нижняя палуба «Орла», на которой обитали граничары, представляла собой, идущую вдоль бортов, галерею, а крышей ей служила верхняя палуба. На верхнюю палубу никого не пускали. У трапов, ведущих наверх, безотлучно дежурили хурренитские гвардейцы, сильно упавшие в глазах граничар после побоища в устье Хемуля.

Граничары принялись обживаться в своем временном жилище. Развесили и разложили оружие, так чтоб всегда было под рукой, побросали на солому плащи. Договорились, кто и где будет нести стражу. Больше делать было нечего.

Самохе не нравилось лежать на палубе, ему все время казалось, что сквозь щели между досками, несмотря на то, что они были залиты смолой, пробивается смрад из невольничьего трюма. Он облюбовал продольную балку, идущую вдоль борта. Она проходила чуть ниже окон и по ширине была такова, что на ней спокойно мог лежать человек, если, конечно, этим человеком был Самоха, а не Жуч, и уж тем более не Чойба Рыжий. Самоха лег на нее, положил под голову плащ и теперь мог, лежа, наблюдать как проплывает мимо Заречье. Много раз он видел левый берег, но это всегда было сопряжено с опасностью. В любой момент можно было ждать нападения или варваров или плавунцов и рассчитывать при этом приходилось только на себя да на своих побратимов. Сейчас же, на корабле, которому не страшны были ни плавунцы, ни варвары, Самоха чувствовал себя как-то расслаблено, словно сняли с него привычный груз тревоги и опасности. Ветерок овевал его лицо, с берега иногда доносился запах цветов, плескалась в реке рыба и Самоха плыл над водой, словно летел.

С кораблей видели ханский шатер, стоящий на вершине холма, потом миновали злополучное устье, где ничто, кроме обгорелых сосен на берегу, не напоминало о вчерашнем, но граничары, кроме назначенных в стражу, этого не видели, всю первую половину дня они отсыпались.

На обед им принесли котел с вареным мясом и по кружке вина. Вино показалось Самохе кисловатым. Спать больше не хотелось, смотреть, как Клепила пытается разбудить Жуча, надоело. Самоха пошел бродить по кораблю. Обойдя его вокруг, он не нашел ничего интересного. По трапам сновали матросы, но граничарам, как уже было сказано, вход на верхнюю палубу был закрыт. Самоха спустился в трюм и сам не зная зачем пошел вдоль скамеек с прикованными к ним гребцами, стараясь определить откуда они родом. Бесполезное занятие, одежда на всех была, драные штаны или набедренные повязки, а в таком виде отличить менкита от зерита, или скирлинга от герула, занятие безнадежное. Да и какая разница, герб племени рабов — цепь, которой они скованы.

Надсмотрщики, расхаживающие, пощелкивая плетками, по тому же проходу между скамьями, что и Самоха, спотыкались об него, но не говорили ни слова.

Самоха поднялся обратно, наверх. Наконец наступил его черед заступать, солнце уже клонилось к закату, а Клепила наконец добудился Жуча. Они надели колчаны, взяли луки и поднялись на верхнюю палубу. Здесь располагались надстройки, только в них и могла обитать загадочная хурренитская принцесса, со своими придворными дамами. Гвардейцы, которые попадались по двое, по трое тут и там, вели постоянное наблюдение за берегом и рекой. Вообще, Самоха удивлялся глядя на них. Это была какая-то особая порода людей, они были неутомимы в своей бдительности, словно единственным их уделом на этом свете была сторожевая служба.

Уделом же Самохи сторожевая служба не была, он привык сам навязываться врагу. Мог часами лежать в засаде, но вот так, изо дня в день, ходить как дворовый пес, принюхиваясь и прислушиваясь… Нет, этого бы он не выдержал. Клепила смотрел, смотрел на него. Потом сказал:

— Не дергайся. Нас в случае чего, позовут, — и повернувшись спиной к предполагаемому противнику, то есть к реке, стал перебирать содержимое своей объемистой сумки. И перебирал до тех пор пока ему не попался на глаза Жуч, который обойдя дозором верхнюю палубу, вернулся с таким же настроением, как то, которое было у Самохи.

— Мы тут за десять дней свихнемся, — сказал он.

— Жуч, ты зачем назвал меня городским сумасшедшим? — отложив сумку, спросил Клепила.

— Я? Не может этого быть. Да и какой Лихота город. Вот Архон это город, и еще говорят Отиль большой город. А вот Хлат город маленький, но все же больше Лихоты. То есть, я думаю так. Лихота не город, а деревня, только большая.

— В деревне откуда каменные дома? — сказал Самоха.

— Как откуда? — сказал Клепила. — Да вот же, и на Поганом хуторе разве не видели, какой у Лоха дом?

Тут Самоха понял, что Жуч прав, за десять дней они свихнутся.

Затем наверх поднялся юнга Гроуд и принес им кувшин вина и лепешек с курятиной.

— Гроуд, — сказал скучая Самоха, — выпей с нами.

— Некогда.

— Тьфу, — сказал Клепила. — Так насчет городского сумасшедшего? Жуч?

— Я думаю, — Жуч выпил вина и положил в рот кусок курицы, — что у меня открылся дар предвиденья.

— То есть как это?

— Вот, смотри. Ты согласен, что через десять дней такой жизни мы все тут сойдем с ума, от безделья, неподвижности и обжорства. Ну, и еще, конечно, от этой кислятины. Ты согласен?

— Предположим, — осторожно сказал Клепила.

— Тогда нас всех можно будет назвать сумасшедшими. Родом же мы из Лихоты. И если кто-нибудь спросит, ну, какой-нибудь архонец спросит: «А кто это такие?» — что ему ответят? — «Это лихотские сумасшедшие.» А могут ведь ответить и так: «Это городские лихотские сумасшедшие.» И что у нас получается? Что через десять дней каждый сможет сказать про тебя то, что я сказал про тебя вчера. Это было пророчество, Клепила.

— А если не скажет?

— Тогда и поговорим.

— Я, между прочим, не лихотский, — сказал Клепила. — Я из Хлата.

— Я там никогда не был.

— И я.

— Хороший городок, — сказал Клепила, — только немного скучный.

Хлат — город на севере Архонии, у отрогов Драконьих гор. Драконьи горы непроходимы. Край света. И что там такое, на их северных склонах, и есть ли они, вообще, эти северные склоны, было никому не ведомо. Уж на что архонские охотники народ ловкий, но сколько они не забредали вглубь гор, неизменно дорогу им преграждали отвесные скалы и бездонные пропасти. Потому и граница Архонии с этой стороны никак не охранялась. Северный округ считался местом, хоть и неуютным, из-за прохладного климата, но безопасным и тихим.

Жители даже не носили оружия, так что граничар, случайно оказавшийся в городе, чувствовал себя, как одетый среди голых.

Здешние горячие источники, бьющие из расщелин окрестных скал, пользовались в Архонии славой целебных.

Главный город округа, Хлат, был окружен невысокой стеной, бог весть когда сложенной из серых, плохо пригнанных камней, почти не скрепленных известью.

Только раз в году, осенью, город оживал на несколько дней, когда в него съезжалась архонская знать, чтобы принять участие в традиционной охоте на горных жужжелиц, здоровенных тварей, способных ударом хвоста перебить лошади хребет, а челюстями — перекусить всадника. В это время года они спускались в предгорья, чтобы залечь в мягкую лесную землю на зимнюю спячку. Тут-то их и подстерегали охотники.

Все это рассказал Клепила своим скучающим спутникам.

— Да, еще там пить здоровы, как ни идешь, напустят кипятка в пруд и лежат в нем, то ли пьяные, то ли похмельные, как поросята. Ну, если вино из желудей гнать, как не нахрюкаться?

— Как же ты в граничары попал? — спросил Самоха.

— Как и ты, по наследству. А родился в Хлате. Там у меня много родичей осталось. Не меньше чем у Лоха Плотника в Архоне.

Упоминание о родственниках Лоха Плотника погрузило Жуча в сладкие грезы.

— А где же принцесса? — спросил он. — Вообще, где все эти хурренитские щеголи и щеголихи? Кроме голодранцев матросов и стрекопытых гвардейцев никого не видать.

— Жуч, праздник вчера был, — сказал Клепила. — А сегодня все. Продал нас Пайда Черный за бочку с золотом. Лучше б я дома остался.

Из люка появилась голова Лисенка, за ним вылез Белый. Пришла смена.

Самоха спустился вниз и снова забрался на свое место на балке. К вечеру похолодало, поэтому он завернулся в плащ, но уснуть не мог. Огней не зажигали, Самоха думал, что корабли станут на якорь до утра, но они продолжали идти вверх по течению, не сбавляя хода. Берега Мсты утонули в кромешной мгле, ночь была безлунной.

Где-то здесь была граница Архонии, но ведали ей не граничары, а люди графа Ошенвильского Алкиты Буйного. Несколько лет назад халаши взяли Ошенвиль ночным штурмом, пытаясь осесть в графстве, и граничарское войско, объединившись с людьми меденецкого графа, ходило отбивать твердыню.

Тогда граф Алкита клялся в вечной дружбе с Лихотой и Меденцом. Но едва войска союзников ушли, забыл свои клятвы и стал всячески шкодить на дорогах ведущих в Пойму с запада Архонии и сделал их в конце концов совсем непроезжими, граничар же, попадавшихся ему в руки, вешал на первом суку, граничары платили людям графа тем же. Ходили темные слухи о безумии графа. Из Меденца и Лихоты жаловались в канцелярию Верховника, но все это было как мертвому припарки. Поэтому выше по течению Мсты начинались места, куда из Поймы никого не заносило уже очень давно, лет десять, если не больше. Там по обоим берегам реки лежали владения халашей, которые никак не могли разобраться, пора ли им объединиться, или еще погодить. Как только какой-нибудь из местных князьков усиливался, как все остальные немедленно объединялись и после отчаянной борьбы изничтожали объединителя под корень, вместе с чадами и домочадцами.