Владимир Васильев - Диалог с зеркалом о граде вожделенном

• Название: Диалог с зеркалом о граде вожделенном
• Автор: Владимир Васильев
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Фантазия на тему романа А. и Б. Стругацких "Град обреченный".

---

АВТОР: Все это понятно, мех на ушах! Все это элементарно, шерсть на носу!.. Конечно же, цель – счастье! И я, помнится, стремился к всеобщему счастью, и Фриц, мир мокрому месту его…

ИО: Опять двадцать пять!.. Уже и павиан бы понял разницу между всеобщим счастьем и счастьем каждого… А ты все стремишься, сгремительный ты наш… Каждый человек – цель! То есть цель – полнота реализации каждого человека как Человека! И счастье – индикатор близости к этой цели. Ибо именно счастье показывает полноту человечности…

АВТОР: Ага, понятно. Это как у Изи: все – дерьмо, и все – дерьмецы, но зато храм культуры на этом удобрении, как шампиньон, даже еще лучшерастет… То есть все потребности – дерьмо, а вот духовные – это да! Это коралл, это яспис с хризолифом и хрисопрасом… Я ему, Изекеилю сопливому, так и сказал, что не по мне, когда меня превращают в «душонку, обремененную трупом»…

ИП: И правильно сказал, хрисопрас ему в глаз!.. Духовные потребности ничуть не лучше естественно-биологических или социальных, и наоборот… Этого Изя не понимал, или не хотел понимать. Строители храма ему, видишь ли, свиньи, жрут, видишь ж, наслаждаются, педерасты, пьяницы, шизофреники… Вместо того, чтобы «в одеждах белых» кирпичи в стены храма культуры класть… И не желает понимать, это дерьмо, обремененное душонкой, что кирпичи – его вонючие из наслаждения жизнью и лепятся, в страстях человеческих обжигаются-спекаются до бессмертия! И не ему, деръмоделу, считать бутылки Хемингуэя и лазить в ширинку Чайковского! Личность суверенна и неподсудна никому, кроме себя самой… А ежели ты – жрец, так и жри, что дают. А не нравится – пшел вон!.. «Когда б вы знали, из какого сора…» – в этом и задача творца – делать из дерьма конфетку.

АВТОР: Просто он управлял своими потребностями согласно вашему рецепту… И хотел, чтобы строители тоже управляли. А они – фиг ему…

ИО: Главное – понять, что все участки спектра потребностей равноценны и едины. Любой перекос – уродлив, лишает человека внутренней гармонии его космоса..

АВТОР: Той самой гармонии со вселенной, которую оберегал Ван?

ИО: Именно, именно!.. Равно уродливо и обжорство, и знаменитое «царство мое – не от мира сего», ибо последнее есть обжорство духовное и нарушение гармонии человеческой… «Мир сей» един, как едина христианская Троица: Бог Отец – то есть идея-замысел мира, Бог Сын – то есть мир сей, и Бог Дух Святой – то есть сущность мира, его смысл и цель. Это единый вектор мира, имеющий три главных измерения.

ИП: (усмехнувшись) «ти-ли-ли, ти-ли-ли!»

АВТОР: (вздрогнув от неожиданности) Так это ТЫ?!

ИП: Я это, я…

АВТОР: Нет, это ТЫ – «кто-то третий, кто до сих пор всегда молчал, вое тридцать лет молчал – то ли спал, то ли пьяный лежал, то ли наплевать ему было – вдруг хихикнул и произнес одно бессмысленное слово: «Ти-ли-ли, ти-ли-ли!..»?

ИП: Почему же бессмысленное? Ты меня понял и натянул нашего общего друга (кивает в сторону ИО) по высшей категории… Молодец, хорошо натянул, со смаком: «А ведь я кое-что понял, Наставник… господин Воронин-второй, совесть моя желтая, резиновая, пользованный ты презерватив…».

ИО: Подумаешь, гадость ляпнул… У него вообще словарь на уровне городской канализации. Ассенизатор, что с него возьмешь?..

АВТОР: Так вот вы кто!.. И здесь настигли… Раздвоились, Наставнички, чтоб удобней голову морочить было, свечи вы геморройные.

ИО: Ну, я же говорил!.. Лексикончик!.. С ним о Духе, а он…

ИП: Правильно – а он бунтует! Ему свободу подавай. Ты его опутал своими измерениями, вот он и дергается.

ИО: Неправда! Я ему показал путь к свободе – познай себя!

АВТОР: Ну ладно… Хрен с вами, презервативчики отечественные… Поехали дальше к Софии вашей… Зачем все-таки счастье каждого?

ИП: Да затем, что счастье обеспечивает гармонию в человеке, гармония в человеках, резонируя, образует гармонию в человечестве, то есть его Коллективный разум, который становится способным познать сущность вселенной – от микромира до макрокосмоса – и на основе этого знания обеспечить гомеостазис – равновесие, сохранение, спасение вселенной или, по крайней мере, ее Идеи, ее Разума, то есть Жизни. Счастье каждого человека – это реализация инстинкта самосохранения вселенной. Если угодно – Бога! Ибо Бог не может быть ничем иным, кроме как единством Коллективного Разума, Коллективной Души и Коллективного Духа Разумной Материи, включающей в себя и человечество. Есть счастливые люди – есть .Бог, нет – Бог умирает… Если счастье превращается в жажду удовлетворения какого-то одного участка спектра потребностей, то Бог становится безумцем, охваченным манией самоубийства – или в обжорстве: «Хлеба и зрелищ!», или – в идейном фанатизме религиозно-утопической нетерпимости к инакомыслию: «ворожеи не оставляй в живых… Приносящий жертву богам, кроме одного Господа, да будет истреблен.» («Исход»). Так что врал тебе Изя: жизнь – не «все прочее», никакие не «строительные леса у стен храма»! Нет в жизни главного и неглавного, первостепенного и второстепенного, и никакого храма, кроме жизни, кроме счастливой жизни каждого – нет! АВТОР: А храм культуры?

ИО: Храм культуры – лишь пристроечка к Храму Жизни, часовенка для уединенного общения с собой и с человечеством.

АВТОР: Но тогда… Что есть Храм Жизни? Из чего он?

ИО: А вот тут Изя тебе точно выдал. Только не совсем о том… Что есть жизнь? – Это Поступок!.. «Сначала поступок, потом – легенда, а уже потом – все остальное», то есть культура. Посему «храм строится еще и из поступков. Если угодно (угодно, но не еще, а только из поступков, ибо любое произведение культуры – Поступок, а если не Поступок, то дерьмо), храм поступками цементируется, держится ими, стоит на них…».

ИП: Распятие Xриста – тоже поступок. И уничтожение цивилизаций двух Америк - тоже поступок, и Гражданская война – поступок, и нынешняя резня в Армении, Азербайджане, Грузии, Узбекистане – тоже поступки… Шикарный храм получается, не правда ли, оптимистичнейший вы наш?

ИО: Ни хрена не получается!.. Все это – антипоступки – акты разрушения. Поступок же – акт созидания.

ИП: Ну да. Антигород, антипоступок, антижизнь, антилюди… Как козлищ-то от агнцев отделять будем?

ИО: Да никак. Нет никаких козлищ, нет никаких агнцев – есть люди, счастливые или несчастные. И Храм Жизни то строится, то разрушается, хотя пристройки могут и оставаться в целости. И кому-то они могут нравиться больше, чем Храм – вольному воля..

АВТОР: Но какого же черта тогда Изя перся за мной с Плантации к Башне, от Башни к Павильону, от Павильона к Хрустальному Дворцу, а от него – в пустыню эту проклятущую? Сидел бы в своей часовенке и балдел до опупения – в Хрустальном Дворце были все возможности для общения с культурой…

ИО: Тогда ты ничего про Изю не понял. Он же не за произведениями культуры носился по Городу и. вокруг, как павиан запаленный, а за информацией о Храме Жизни – где, кто, как жил и какие поступки совершал…

ИП: А что до Хрустального Дворца – так человек никогда не уймется на достигнутом, как бы блаженно оно ни было… Если, конечно, он не совсем уж «нищий духом». Этот проклятый спектр духовных потребностей обеспечит ему шило в заднице, чтоб не засиживался во всяких там Хрустальных Дворцах, а бежал, тащился, полз за ускользающей сутью Бытия. Вечно ускользающей… И обязательно будет то умирать – от жары и жажды в пустыне, то околевать от холода и голода в снежной круговерти, то вляпываться в собственное дерьмо, то попадать под чужие помои… А счастье?.. Счастье – это интегральная иллюзия, горизонт, который, как известно, не существует… Недостижимая цель, конечно, тоже цель, но вряд ли она способна наполнить жизнь смыслом… Смертный не может быть счастлив. А бессмертие – такой не горизонт, как счастье… Так что шагать тебе, Автор ты наш задрипанный, солнцем палимому к недостижимому… Пока не упадет флажок на Твоих Часах,.. А дальше – Пустота, Ничто, Нирвана…

АВТОР: Но Город-то останется?!

ИП: Нет. Это ведь Твой Город…

ИО: Ты его слушай, да дерьма его не кушай – делай поправку на исторический пессимизм… Это чушь собачья, что смертный не может быть счастлив. Как говорил Эпикур: «Когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет». Пока строится Храм Жизни – у тебя есть все для счастья, ибо счастье, по Аристотелю, деятельность души. А деятельность твоей души, как струя Великого Потока Жизни, неуничтожима, потому что это означало бы распад, невозможность существования самого Потока… И Город твой не исчезнет – хрен ему с кисточкой, пессимисту вонючему, – хотя это, действительно, Твой Город. Но он станет одним из Городов Мира. Другое дело – захочет ли кто жить в нем? Пересечет ли его «река жизни» или наступит великая засуха – это уже зависит от тебя. Заметь, что идея Храма жизни хороша еще и тем, что за нее противопоказано не только умирать, но и жить за нее. Идея Храма Жизни требует жить для себя. «Каждый день жить, изо всех сил и на всю катушку…» Не за Идею, не ради Идеи, а ради своего счастья жить, жаждая и утоляя жажду своего многомерного спектра потребностей. Жить, сознавая, что твое счастье ~ это цель Мироздания, ибо только в твоем счастье оно достигает своей гармонии, когда родившийся Мировой Разум берет на себя управление Мировым Телом и ведет его по пути, начертанному Мировым Духом. Твое счастье и есть свидетельство того, что ЭТО свершилось, черт побери!