Майкл Муркок - Древо скрелингов

• Название: Древо скрелингов
• Автор: Майкл Муркок
• Жанр: Фэнтези

Ульрика похищают индейцы, и Оуна отправляется на его поиски. Эльрик в то же время ищет в альтернативной средневековой Европе человека, который создал первый Черный клинок. В своих странствиях он встречает инкарнацию Гейнора и отправляется вместе с ним в Северную Америку. Оуна также перемещается в Америку, где встречает Айанавату – индейского вождя, которого Лонгфелло воспел в своей поэме под именем Гайавата. Постепенно все дороги сходятся у мирового Древа, и там начинается битва, определяющая, будет дальше существовать Мультивселенная или нет… Также в романе: Клостерхейм, Сепирис, принц Лобковиц, мировой змей и другие…

---

Мокрый снег продолжал падать, но тут же таял. Ипкаптам сказал, что для настоящего снега слишком тепло, и это всего лишь осенний шквал.

Через два-три дня может вернуться летняя погода. Он уже не раз видывал такое.

Убедившись в том, что Лобковиц и есть наш великан, Ипкаптам успокоился. Мы решили, что нам и впрямь следует отправить воинов вперед быстрым шагом, а я буду прикрывать тылы.

Князь, знакомый с окрестностями не лучше меня, предпочел идти со мной.

– Хотя бы до тех пор, пока не представится возможность отыскать своего друга.

Он покинул нас, чтобы облегчиться, и Гуннар, понизив голос, велел мне не спускать с Лобковица глаз и убить его, если он поведет себя подозрительно. Клостерхейм выглядел особенно встревоженным. Он сказал, что наш новый спутник, может быть, и не желает нам зла, но одно его присутствие способно навлечь на нас опасность.

Я попросил его выразиться более определенно. Что он знает о Лобковице? Может быть, тот пришел сюда по нашим следам? Что, если он заодно с какатанава?

– У него столько же прав, чтобы войти в крепость какатанава, как и у меня,- ответил Клостерхейм. Но у этого человека есть друзья, которые ищут то, что ищем мы с Гуннаром. Наши интересы могут совпадать. Я не вижу ничего дурного в том, чтобы на время объединиться с ним. Но будет лучше держать его в тылу, по крайней мере до тех пор, пока мы не выясним, что нас ждет. Вполне вероятно, что он разведчик, присланный вызнать наши секреты. А если нет, то он может оказаться полезен нам ввиду своих размеров.

Гуннар недовольно поморщился:

– Слишком много непонятного. Я собирался прийти сюда, получить то, что хочу, и отправиться восвояси. Я не ожидал встретить здесь ни Клостерхейма, ни пукавачи… тем более – великанов.

– Он не великан,- настаивал Ипкаптам.- Он человек. Будь он великаном, вы сразу поняли бы это.

– Да, это необычный участок мультивселенной,- согласился Клостерхейм, кривя губы.- Как сказал Лобковиц, здесь располагается узел. Точка, в которой ветви прикрепляются к стволу. Как правило, мы находимся слишком далеко от узла, чтобы ощутить это явление, но, кажется, в здешних местах в нем нет ничего необычного.

Понимая, что Клостерхейм и Ипкаптам хорошо знакомы со всеми этими странностями, я решил довериться их суждениям, и только Гуннар никак не желал успокоиться. Он пробормотал что-то о суевериях и вновь заявил, что обещал привести своих бойцов к Золотому городу, который можно ограбить; было ясно, что он раскрывает нам лишь ничтожную часть своих истинных намерений.

Ипкаптам жестом велел Гуннару, Клостерхейму и остальным идти вслед за ним, и двинулся вперед размашистой походкой. Главные силы нашего отряда выстроились за его спиной и вскоре исчезли в туманной пелене глубоких ущелий. Я радовался тому, что могу идти не спеша. Это давало мне возможность поговорить с Лобковицем и расспросить его, как он очутился в здешних краях. Он сказал, что путешествовал с другом и потерял его. Потом он наткнулся на наш лагерь. Судя по всему, его друг сейчас находится где-то очень далеко.

– Он такого же роста, как вы?- спросил я.

Лобковиц вздохнул.

– Этот мир чужой для меня, принц Эльрик,- ответил он.- Точно так же, как для вас.

Я согласился, понимая, что мне здесь действительно не место. Если выяснится, что мы гоняемся за призраками, Гуннару придется заплатить за мое потраченное впустую время. Когда-то я стремился к уединению и спокойствию жизни на природе, но теперь предпочитал аллеи, улицы и шумные толпы городов. Тем не менее, сказал я Лобковицу, последние события имели весьма любопытный резонанс. Они наводят меня на мысль о том, что наше путешествие каким-то образом связано с моей прежней жизнью, которую я почти не помню.

Как и предсказывал Ипкаптам, мокрый снег продолжал падать, но не образовывал покрова. Дети и женщины пукавачи были не слишком разговорчивы, и Лобковиц оказался моим единственным собеседником.

На некоторые из моих вопросов он отвечал до странности скупо, и, когда я полушутя упрекнул его в том, что он говорит словно оракул, Лобковиц громко рассмеялся и сказал:

– Это потому, что я говорю, словно оракул.

Он объяснил, что попал не в свое время, в среду, в которой не имеет права находиться. Однако этот мир похож на тот, в котором он жил прежде. Он не сомневался, что я пойму его нежелание выдавать будущее, хотя его все время одолевает соблазн воспользоваться своими знаниями.

Именно поэтому, продолжал он, пророчества и предсказания всегда так туманны. Прямое указание на грядущие события неизбежно изменяет их.

Узнав свое будущее, мы стремимся избежать того, что нам не нравится.

Это не только делает предсказания опасными, но и способствует увеличению многообразия миров. Несколько неосмотрительных слов могут создавать одно за другим дополнительные ответвления. Эти ответвления бесплодны, и лишь немногие из них существуют скольнибудь продолжительное время.

Я вспомнил каменных гигантов и их невразумительные пророчества, но ничего не сказал о них Лобковицу, хотя нас никто не мог подслушать – мы шагали впереди своих подопечных по следам, оставленным воинамипукавачи и викингами.

По мере того, как мы приближались к подножьям гор, изморось сменялась снегом. Следующим утром мы увидели, что земля покрыта белым ковром, а небо прояснилось. День был солнечный. Снег простирался перед нами до самых гор, и на нем почти не было следов.

Нам изредка попадались отпечатки копыт бизонов, заячьих и птичьих лап, но тропа пукавачи исчезла.

Такой поворот событий, по-видимому, позабавил Лобковица. Он вызвался пройти вперед и с высоты своего роста попытаться найти лагерь воинов. Не доверяя ему до конца, я предложил пойти вместе. Может быть, мне удалось бы взобраться ему на плечи и окинуть взглядом более широкое пространство. Таким образом мы воспользовались бы преимуществами, которые давали размеры каждого из нас.

Казалось, Лобковиц развеселился пуще прежнего. Я сказал, что мое предложение выглядит вполне разумным. Лобковиц объяснил, что оно напомнило ему другой случай, не имеющий ко мне прямого отношения.

Извинившись, он согласился, и мы прибавили шаг. Когда мне стало трудно идти, я взобрался на его широкое плечо. Это была самая необычная поездка из всех, что я когда-либо совершал, и меня опять начали тревожить смутные воспоминания о моих прошлых воплощениях.

Впрочем, насколько мне известно, я всегда был Эльриком Мелнибонэйским, хотя многие пророки и колдуны твердили обратное.

Некоторые люди наслаждаются сверхъестественным в той же мере, как другие ценят все реальное. В моей жизни хватало мистики, и я предпочитал иметь дело со знакомыми, осязаемыми явлениями.

Когда Лобковиц заговорил об этом, я рассказал ему все, что знал наверняка. В то время, как я в далеком мире застыл перед лицом гибели всего, что любил, я одновременно проживал здесь свой тысячелетний сон. Мне показалось, что Лобковиц счел меня сумасшедшим.

Но я ошибся. Он сказал, что знаком с подобными явлениями. Многие воспринимают их как нечто само собой разумеющееся.

Лобковиц немало путешествовал на своем веку, и его почти ничем нельзя было удивить.

Мы прошли совсем немного, когда снег начал таять, обнажая тропу, которую теперь нетрудно было разглядеть. Однако между мной и Лобковицем уже установилось нечто вроде дружеских отношений. У него тоже возникло ощущение, что у нас с ним гораздо больше общего, чем с остальными, даже с Клостерхеймом. Я спросил, что он знает об этом человеке.

– Он вечен,- ответил Лобковиц,- хотя и не подвержен реинкарнациям.

Он попросту возрождается вновь и вновь в момент смерти. Этот дар, а вернее, проклятие, он получил от своего хозяина, которого в этой сфере зовут Люцифером. Насколько я понимаю, этот владыка Нижних миров приказал Клостерхейму найти Святой Грааль. Он был точкой опоры самого Равновесия. Но Клостерхейм также хочет заручиться поддержкой традиционного хранителя Грааля.

Я спросил, о ком идет речь. Лобковиц сказал, что я состою в дальнем родстве с семьей, которой поручили охранять Святую чашу. Грааль исчезал несколько раз, и когда это случалось, его приходилось искать, куда бы ни вели следы. Когда его похищали, он принимал различные формы, прячась даже от своих защитников. Сам Лобковиц никогда не принимал участия в поисках Грааля, но эти поиски велись, ведутся и будут продолжаться в множестве миров. Лобковиц сказал, что завидует моей слабой памяти. Он был уже вторым человеком, от которого я услышал это замечание. Я с раздражением ответил, что если он называет мое нынешнее состояние слабой памятью, то я был бы только рад вообще ничего не помнить. Лобковиц извинился.

Вскоре мы догнали остальных. Им нечего было рассказать. Хозяева лодок исчезли, оставив лагерь нетронутым, и мы уютно провели в нем ночь.