Наталья Резанова - Журнал «Если» 2010 № 3

• Название: Журнал «Если» 2010 № 3
• Автор: Наталья Резанова
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: ISSN 1680-645X

СОДЕРЖАНИЕ НОМЕРА:

Наталья РЕЗАНОВА. ХОЗЯИН ЖЕЛЕЗА

Таинственное королевство полно загадок и противоречий. Люди в нем жить не могут, но население там имеется. Кто же они, обитатели Заречья?

Борис РУДЕНКО. НАСЛЕДНИК

В битве за престол мало проявить отвагу, силу и мастерство. Этого у всех претендентов в достатке. Но надо знать еще кое-что…

Генри Лайон ОЛДИ. СМЕХ ДРАКОНА

Жадные, мелочные предатели — прямо дракону на смех… Слезы-то ведь лить не ему.

Дмитрий БАЙКАЛОВ. БРЕМЯ УЧЕНИКОВ

Взлетит ли комиксный буревестник, черной молнии подобный, в прокатную высь?

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Существует ли грань между мистикой и стимпанком в понимании современных модных режиссеров?

Аркадий ШУШПАНОВ. ЗИМА ПАТРИАРХА

Есть в прошлом кинофантастики имена не то чтобы забытые, но постепенно выпадающие из памяти современников. А ведь вклад этих патриархов переоценить трудно.

Святослав ЛОГИНОВ. ОСЬ МИРА

Все остается людям. И даже великие маги не имеют права посягать ни на Ось Мира, ни на Великую Черепаху, ни на Покров небес.

Гэри ДЖЕННИНГС. РАНО ИЛИ ПОЗДНО ЛИБО НИКОГДА-НИКОГДА

«Ведь на нем же из одежды — ничего, помимо бус…» Как далек от истины этот традиционный образ дикаря!

Далия ТРУСКИНОВСКАЯ. ПРОГЛОТ

Что ни день, все хлопотнее служба современного домового. Ноутбук блюсти — это вам не пыль из углов выметать.

Дмитрий ВОЛОДИХИН. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГРИНЛАНДИЮ?

Московский писатель и критик — в поисках нового литературного явления, подозрительно похожего на городскую сказку.

РЕЦЕНЗИИ

«Злоупотребление» чтением — лучшая из человеческих привычек. Не отказывайтесь от нее!

Николай КАЛИНИЧЕНКО. ВСЕМИРНАЯ ВЫГРЕБНАЯ ЯМА

Категоричность месседжа нового романа харьковского дуэта явно не понравится любителям «нефильтрованного базара».

Вл. ГАКОВ. КАРТОГРАФ АДА

Настоящий английский джентльмен, интеллектуал, идеолог «Новой волны», большой знаток космических теплиц и беспробудный весельчак-балагур. Удивительно, но все это — одно лицо. И ему в этом году исполняется 85 лет.

Сергей ЛУКЬЯНЕНКО. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ РАЗГОВАРИВАЛ С АНГЕЛАМИ

…И наконец договорился. Правда, населению столицы пришлось несладко.

КУРСОР

«Желтая» пресса попыталась использовать имя Б. Н. Стругацкого для раздувания скандала. Приводим ответ самого писателя.

ПЕРСОНАЛИИ

Единственное, что отличает их от нас — это умение облекать свою бурную фантазию в слова. Во всем остальном они самые обычные люди.

---

— Это-то тебе зачем?

— Это нужно не мне и не мирозданию. Это нужно тебе, чтобы ты не осталась в памяти как человек, который схватил чужое — и не отдал, совершил ошибку — и не стал ее исправлять.

— Всегда удивлялась, глядя на заботливых палачей, — проскрипела Анрат. — Но обо мне можешь не заботиться, я как-нибудь сама разберусь со своей жизнью, смертью и посмертной памятью о себе. Я не стану отдавать тебе Покров — много чести для такого, как ты. Сумеешь — забирай и уматывай прочь! А меня оставь в покое.

Она уже не сплетала в огненный кулак боевые заклинания, не пыталась найти меня и вступить в схватку. Наверное, она поняла, как и откуда я говорю с ней. Не знаю и не возьмусь судить о таких вещах. Анрат просто уселась на скамью, стоявшую у стены. Теперь она больше всего походила на то, чем и была в действительности: на бесконечно старую, уставшую женщину.

— Спасибо, мать, — сказал я.

Святилище Анрат — или лаборатория, или сокровищница, как ни назови, — было богато убрано узорными тканями. Покровы на стенах, полу, столах. Расшитые шелками, украшенные жемчугом и самоцветами, в каждом из которых было довольно своей магии. Были здесь и другие волшебные вещицы, за любую из которых начинающий колдун отдал бы правую руку. У меня в пору могущества не накопилось и четверти подобных сокровищ. Но мне был нужен лишь один, великий артефакт, не узнать который невозможно, хотя я и не сумел сделать это, пока был в сокровищнице один, пробравшись туда, подобно вору.

Теперь я видел Покров ясно, словно уже держал его в руках. При взгляде из Оси он блистал немыслимо алым, зоревым светом, мгновенно приковывал взор, хотя взгляд, не обремененный волшебством, вряд ли остановился бы на этой вещице.

Я приблизился к Анрат, снял у нее с головы невзрачный серый платок.

— Знаешь… — прошептала старуха.

— Вижу, — ответил я.

Лишь после этого я коснулся второй части Покрова, в глубине которой мерцали неуловимые звездные искры.

Внести развернутый Покров в Ось было бы невозможно, и я свернул его вчетверо и еще раз вчетверо, пока он не обратился в тугой сверток, но и тогда Ось возмущенно забурлила, почувствовав единственную силу, способную стать преградой ее вольному течению. Оставалось надеяться, что, пока я держу Покров в руках, меня не убьет. А там уж, как судьба рассудит.

Исчезая, я видел простоволосую Анрат, которая бормотала, раскачиваясь на лавке:

— И даже проклятия ему не послать… Сиди и желай удачи мерзавцу, будь я проклята!

* * *

Странным образом до сих пор я не пытался, находясь в Оси, подниматься вверх. Должно быть, идея плоской Земли слишком прочно пустила корни в моем сознании. Утекает магия, ну и пусть утекает, в мире ее много, не убудет. Если бы не Растон, упомянувший о трех прорвах, я бы еще долго не задумывался, куда девается магия Оси. Она вращает землю, а дальше?

Теперь, прижимая к груди скомканный Покров небес, я плавно возносился в те области, которые прежде назывались горними высями, а ныне еще не получили своего наименования. Подъем можно было бы назвать приятным, если бы не мысль о чудовищной силе, что несет меня. Проще было бы прокатиться верхом на ужаснейшем урагане: торнадо, смерче, самуме или зимнем буране. Прежде, находясь в Оси, я в любой миг мог покинуть ее, очутившись в ледяной камере, и уже через полчаса сидел бы в кресле перед очагом, попивая горячий сбитень из меда с имбирем. Отсюда выходить было некуда. Покупая малину или забирая Покров, я переносил предметы или переносился собственной силой. При попытке двинуться наверх Ось начала перемещать не магическую мою составляющую, а меня во плоти.

Я никогда не умел слишком хорошо летать, и высота, на которой я очутился, меня тревожила. Вспомнилась поговорка: «Сколько на коровушке шерстинок, столько и до небушка верстинок». Не знаю, сколько шерстинок на корове, но верст я пролетел уже немало.

Постепенно полет замедлялся, и вскоре я висел, напоминая муху, вляпавшуюся в клейстер. Лапками шевелить мог, но при этом никуда не двигался.

Пора было действовать. Страшновато, конечно, но ведь я прилетел сюда не для того, чтобы болтаться, словно рыбий балык, подвешенный для копчения. Вот когда я пожалел, что у меня нет, как у кобольда, восьми ловких конечностей. Сейчас бы они очень пригодились. Два платка надлежало растянуть за углы, а для этого потребно как раз восемь рук.

Я осторожно выпутал из комка по уголку каждого из платков, зажал их зубами. Не полагается этак обращаться с великими артефактами, но что делать? Останутся на магическом небосводе следы зубов — как-то их нарекут звездочеты?.

Провел пальцами вдоль краев, чтобы ткань нигде не перекрутилась, а то сверну небо в жгут, вот тебе и апокалипсис. Есть еще риск вывернуть небо наизнанку, положив наверх тот платок, что должен быть внизу. Но тут уже ничего не попишешь, я не Уроборос, костей в мозгу у меня нет, верха от низа в этом дурмане мне не отличить. Конечно, небо вверх тормашками не встанет, вверх тормашками встану я, очутившись по ту сторону небесной тверди. На такой риск пойти можно. Размажет меня по хрустальному куполу, и буду сколько-то недель наблюдаться в виде кометы — хвостатой звезды, обещающей беды и несчастья царствующим особам. Я уже довольно давно не царствую, но в отношении меня мрачное предсказание сбудется точно.

Жаль, что в этом случае дело придется заканчивать кому-то другому, и найдется ли такой человек — неведомо.

Все-таки Анрат было куда легче. Конечно, ей пришлось добираться сюда своим ходом, но зато потом — сдернула Покров и все дела. Разбирать застланную кровать всегда проще, чем стелить расхристанную. Уж это я знаю, за триста лет так и не научился как следует заправлять постель, а горничной у меня никогда не было: спальня — не то место, куда маг может без опаски пускать посторонних.

Теперь неумехе, не способному справиться с покрывалом на собственной кровати, выпало расстилать Покров небес. Будет у нас небо в морщинку и земля в складочку.

Нащупав еще две пары углов, я широко развел руки, стараясь расправить платки как можно ровнее. Наивное желание! В тот же миг Покров вырвало у меня едва ли не вместе с зубами.

А я-то переживал, удастся ли как следует расстелить скомканный Покров!

Мне не пришлось ничего делать. Уловив поток магии, два невзрачных платочка мгновенно развернулись, надувшись, словно паруса, раздались вширь, и вот уже гигантское двойное полотнище заполоскалось в пустом прежде небе.

Как Анрат сумела когда-то сорвать подобное великолепие? Откуда взялись у нее силы и решимость присвоить волшебство закатов и рассветов, смутную магию пасмурного неба и пронзительную июльскую синь? Наверное, никакой особой решимости здесь не было. Единственная из всех магов, Анрат сумела подняться в невообразимую высь, а там увидела чудо и схватила, не думая, как я когда-то цапнул зародыш Черепахи. У мудрых магов хватательный рефлекс развит точно так же, как и у новорожденных младенцев. А потом, даже если Анрат поняла, что наделала, ей было уже не повторить свой лучший полет.

Думается, Анрат давно все поняла, иначе она не отдала бы без боя Покров небес.

Славно размышляется о таких вещах, когда, выпав из Оси, летишь вниз головой, одну за другой отсчитывая верстинки, что от неба до земли. Болезнь высоты — многие волшебники, взлетев слишком высоко, разбиваются, только оттого что, забыв, где находятся, предаются возвышенным мыслям.

Превратить падение в полет не так трудно, если умеешь хотя бы немножко летать и есть достаточно времени. У меня времени было с избытком, и вскоре я уже не падал, а довольно плавно спускался на далекую пока еще землю.

Но до чего же холодно оказалось на высоте, будь она неладна! Как ни вертись, но я падал на заледеневший остров Медовый, вокруг которого вращается Земля. По всему видать, оттуда мне не уйти еще много сотен лет, так что придется привыкать к холоду, одиночеству и длинной, на полгода, ночи. Останусь жив, базарник купит на одном из рынков в северных краях медвежью шубу, крытую сукном, меховые катанки, унты или пимы… или что там лучше всего иметь на ногах в медовом климате… А покуда поскорее бы опуститься на землю, чтобы не все силы уходили на полет, а там — наколдую защитный кокон. Должна же Ось понимать, что иначе я пропаду, не добравшись до дома.

Анрат небось во время полетов не мерзнет, она летучая ведьма, полет почти не отнимает у нее силы. А я должен выбирать: или падать в тепле, или замерзать в полете. Не может даже самый великий маг уметь все. Анрат в Прорве, думается, и часа бы не прожила.

Земля была близко, так что можно разглядеть не очертания острова, который раздался вширь и ушел за обозначившийся горизонт, а линию берега, водную гладь, на которой почти не было плавучих льдов, и кораблик, стоящий на якоре возле самого запретного острова. Рыбаки, промышленники, китобои? Или еще один соискатель земного могущества?