Андрей Горохов - Музпросвет

• Название: Музпросвет
• Автор: Андрей Горохов
• Издательство: Ad Marginem
• Жанр: Искусство и Дизайн
• Год: 2003
• ISBN: 5-93321-059-5

Первая краткая история современной музыки после рок-н-ролла, написанная по-русски. Семидесятые, восьмидесятые, девяностые и нулевые. Базовые стили от регги до easy listening, от техно до транса, от индастриала до пост-рока с остановками в фанке, диско, трип-хопе, драм-н-бейсе, хаусе и др. Ключевые термины новой музыкальной реальности, история «новой волны», рождение электроники и диджейства, портреты музыкантов, совершивших революцию в звуке и способах его записи, фрагменты интервью с Ли «Скретч» Перри и участниками группы Kraftwerk. Все это в авторской книге кельнского музыкального критика, ведущего передачи на «Немецкой волне», Андрея Горохова.

---

Иногда все это звучит мелодично и звонко, но чаще все-таки ползает неподалеку от шумного металла. Отличить индастриал от металла очень просто: индастриал куда более механистичен (из-за ритм-машины) и тоталитарен. Ему никогда не придет в голову демонстрировать красоты стиля или виртуозность игры на струнном инструменте. Длинные волосы и бабушкины сказки про вурдалаков — тоже, конечно, вещь нетерпимая. У индастриалистов свои сексуально-апокалиптические сказки и игрушки.

ЕВМ

Лет десять-пятнадцать назад в большой моде были изображения мускулистых и высокомерных пролетариев-эстетов, в клубах бутафорского пара крутящих какие-то зубчатые колеса на заброшенных заводах. Все это дело сопровождала монотонная музыка тоталитарного электро-попа. Эстетика залитого потом обнаженного тела и однообразного уханья гигантской стальной машины безошибочно ассоциировалась с высокоидеологическим искусством Третьего рейха. Новые романтики, псевдооперными голосами воспевающие бессмысленный, но прекрасный подвиг героя-одиночки, вяло огрызались, что они, дескать, разоблачают тоталитаризм и способствуют раскрепощению духа.

Для евро-электро-андерграунда было изваяно специальное название Electronic Body Music, ЕВМ. В середине 80-х пионером в этом деле стала бельгийская группа Front 242.

Dancehall

И ямайская музыка, разумеется, шла в ногу с синтезаторным временем. В начале 80-х к власти на Ямайке пришли консерваторы. Религия растафари утратила былую привлекательность. Бывшие растаманы перешли в ислам или стали кришнаитами. В Нью-Йорке в моде был хип-хоп, тостеры с Ямайки там воспринимались в качестве неотесанных деревенщин. В Лондоне, где тусуется много выходцев с Ямайки и их потомков, сложился свой регги-андеграунд. Дредлокс вышли из моды, их безжалостно срезали. Сейчас дредлокс на Ямайке носят лишь для приманки европейских туристок, приехавших за сексом.

С капиталистическим Вавилоном воевать уже никто не собирался. Напротив, новое поколение хотело урвать свой кусок этого самого Вавилона. Тостеры гнали не радостно-религиозные тексты, а выпендривались на злобу дня. Они называли себя словом «раггамафин» (raggamuffin).

В 80-х произошла окончательная электрификация регги. Музыка делалась исключительно при помощи ритм-машины и синтезатора. Результат назвали dance-hall reggae. За ненадобностью искусство даба вымерло. Мелодично-песенную струю в регги продолжил lover's rock — ужасно сладкий «рок для влюбленных».

Параллельно продолжала существовать и речитативная разновидность регги — раггамафин, сокращенно — рагга. Содержание текстов — злобная порнография. Это агрессивная и виртуозная музыка — очень низкими и хрипатыми голосами довольно молодые парни лопочут с невероятной скоростью.

В ритмическом отношении рагга устроена куда богаче, чем рэп, но, к сожалению, куда менее популярна (за пределами Ямайки). Для рэппера важно верещать быстро и плотно. Рагга-тостер к тому же должен постоянно менять окраску звука и интонацию, иногда брать не очень чистые ноты, и даже петь два-три слога внутри плотного речевого потока. Рагга-тостинг постоянно балансирует на грани пения.

Рэп полон пафоса — то до карикатурности серьезного и злобного, то лирично-слюнявого. Рагга же иронична, хитра и язвительна.

06. Чикаго

House

Слово «хаус», как нетрудно догадаться, означает «дом». Оно происходит якобы от названия чикагского клуба Warehouse (склад). Музыка, которая там звучала, хаусом в современном понимании не была.

В 80-м диско окончательно вышло из моды и стало казаться безнадежно устаревшим и бесперспективным делом. Диско звучало лишь в клубах для темнокожих гомосексуалистов. Еще один знаменитый центр диско-сопротивления находился в Нью-Йорке в клубе Paradise Garage. Этот клуб дал название еще одной разновидности хауса — я имею в виду «гараж».

Хаус-музыка появилась в Чикаго примерно в 1984 году. Кто именно стал пионером «первого настоящего» хауса, сказать трудно: очень многие ди-джеи и продюсеры присваивают себе пальму первенства, но нет сомнений, что на возникновение нового саунда существенным образом повлияла ритм-машина Roland TR808. Она существенно упростила изготовление танцевальной музыки, которую в Чикаго называли не иначе как «хаус», и то обстоятельство, что ее начали записывать дома, еще раз подтвердило правомочность термина. Настоящее диско делали с живым барабанщиком и струнным оркестром. И, конечно, с живыми певцами. А в Чикаго все необходимое оборудование состояло из четырехдорожечного магнитофона и ритм-машины. Ритм-машина — это небольшой ящик с шестнадцатью кнопками и двумя дюжинами ручек.

Track

Ди-джей Рон Харди стал первым применять пластинки, на которых был записан голый ритм-трек, то есть ничего, кроме барабанов и тарелок.

Слово «трек» означает дорожку многодорожечной записи. Дорожка с барабанами — ритм-трек — это полуфабрикат будущей песни. В Чикаго начали печатать пластинки с ритм-треками, то есть относиться к болванке как к окончательному продукту. У трека нет ни начала, ни конца, ни драматического развития в середине — трек однороден. По ходу трека лишь несколько раз нагнетается напряжение.

Скоро слово «трек» заменило такие старомодные выражения, как «песня», «композиция», «пьеса», «номер», «вещь».

Самым главным в этих полуфабрикатных треках был, конечно, бас-барабан, который глухо ухал в размере четыре четверти. Термин «четыре четверти» распространен в техно-хаус-мире необычайно широко, его — кто ласково, кто с омерзением — называют «four-to-the-floor» (на четвереньках). Это и есть пресловутое бам-бам-бам-бам.

DJ

Фигура хаус-ди-джея окружена мифами в ничуть не меньшей степени, чем фигура рок-гитариста. Весь фокус ди-джейства состоял и до сих пор состоит в том, что в руках ди-джея всем известные грампластинки начинают якобы звучать по-новому и производить на публику совсем иной эффект. Если не углубляться в тонкие различия между технологиями ди-джейского рукоделия, то можно сказать, что основная идея состоит в том, чтобы представить музыку в качестве непрерывно идущего звукового потока.

Высшая, последняя и единственная цель ди-джея — побуждать народ к танцам. Хороший ди-джей — это вовсе не тот, у которого хорошие грампластинки, и не тот, кто их умеет состыковывать в длинную кишку, а тот, кто способен управлять настроением танцующих, заводить публику, доводить ее до состояния экстаза. Танцы под ди-джейскую музыку в идеале должны быть именно экстатическими.

Поначалу ди-джеи заводили просто танцевальную музыку, которая звучала по радио и которую покупали в обычных магазинах вполне обычные люди. Но в середине 80-х — с появлением хауса — ди-джеи стали заводить грампластинки, которые записывали и выпускали маленькими тиражами специально для них.

Acid house

В 1985 году в самый разгар психоза вокруг ныне насмерть забытого раннего хауса в чикагском андеграунде появился трек, который двинул танцевальную музыку совсем в другую сторону.

Темнокожий малый DJ Pierre получил от своих друзей задание добавить музыку к уже существующему пятнадцатиминутному ритм-треку. Ди-джей Пьер слушал ритм-трек и наобум крутил ручки только что купленного подержанного бас-синтезатора Roland TB303 Bassline, который агрессивно визжал и хрипел. Пленку с результатом он отдал суперди-джею Рону Харди.

Через пару недель новый «Acid Traxx» был у всех на устах. Музыку, естественно, называли не иначе как эсид-хаус.

Создатели этого революционного чудо-трека решили сохранить народное название, полагая, что электронное бульканье имеет отношение к эсид-року, то есть бесконечным гитарным запилам психоделических групп начала 70-х. А народ полагал, что своим воздействием эта музыка обязана галлюциногенному наркотику ЛСД, который якобы тайно подмешивался в напитки, потребляемые в клубе. Это, конечно, чушь.

Многим казалось, что сам звук ТВ303 наркотический. Но осцилляторы и фильтры, ответственные за звучание этого мирного японского прибора, никакого отношения к ЛСД, конечно, не имели.

Однажды герой и новатор ди-джей Пьер неожиданно услышал по радио до боли знакомые вжикающие звуки. К его ужасу, это был чужой трек. Ди-джей Пьер и его приятели никому не рассказывали, откуда взялся модный эсид-саунд, и уклончиво намекали на особые синтезаторы, многоканальную запись, хитрые аккорды и даже на полиэтиленовый пакет, который они якобы протаскивали под дверью. Никто не должен был знать, что эсид прячется в маленьком серебристом ящике с тринадцатью пластмассовыми клавишами — всего на одну октаву — и с полудюжиной ручек. В синтезатор вмонтирован секвенсор, который воспроизводит одну и ту же последовательность нот, а ты можешь при этом вертеть ручки и искажать звук.