Владимир Ильин - Зимой змеи спят

• Название: Зимой змеи спят
• Автор: Владимир Ильин
• Жанр: Научная Фантастика

Георгий Ставров, участник войны в Чечне, завербован таинственной Ассоциацией, цель которой якобы восстановить справедливость и наказать тех, кто причастен к развязыванию этой бойни. Однако серия убийств, исполнителем которой становится Ставров, — только генеральная репетиция его миссии в Будущем, куда, как во вражеский тыл, Ассоциация забрасывает своих агентов. Постепенно Георгий понимает, что его «объекты» не только современники, чем-то провинившиеся перед «конторой», но и потомки, не вписывыающиеся в ее безумные планы.

---

Но внутренне Ставров всё больше чувствовал себя убийцей.

— Стас! — произнес позади него женский голос. — Стас, что случилось?

Ставров обернулся. Дверь кабинета была распахнута, и на пороге стояла пожилая женщина, которая с ужасом смотрела на него и на неподвижное тело Ултимова.

Видимо, это была его жена. Впрочем, теперь уже — вдова…

Что-то смутно знакомое почудилось Ставрову в ее лице. В свою очередь, она тоже пристально вглядывалась в Георгия. Потом дрогнувшим голосом сказала:

— Отец? Неужели это — ты?!..

Ставров был не в силах произнести ни звука. Ему показалось, будто его с силой ударили под дых, так это было больно и неожиданно… Так вот про кого рассказывал ему Ултимов!.. Чту же ей сказать, что?.. Как объяснить весь этот ужас и всё, что со мной было?!.. Боже мой, так вот какой будет моя Капка через пятьдесят лет!..

Впрочем, Капитолина тут же сказала:

— Извините, я, наверное, ошиблась… Так что с моим мужем?

Она прошла в кабинет и тут увидела кровь. Стремительно кинувшись к телу Ултимова, она припала к его груди, словно пытаясь услышать, как бьется сердце.

Потом взглянула на Ставрова и перевела взгляд на пистолет, все еще лежавший на столике у кресла. В глазах ее появилась ненависть.

— Это ты убил его! — обвиняющим тоном заявила она. — За что? Ты хоть понимаешь, что ты наделал, мерзавец?!.. Ты убил его!

— Капа, — сказал, машинально пятясь от ее обжигающего взгляда, Ставров.

— Капа, я тебе все объясню!..

— Не смей меня называть по имени, убийца! — сказала она. — Ты… ты…

Она тщилась подобрать точное слово, соответствовавшее тому, что она сейчас чувствовала по отношению к нему, этому мерзкому убийце ее любимого мужа, так походившему на без вести пропавшего много лет назад отца, но это слово никак не отыскивалось, и ей оставалось только смотреть на него, чтобы хотя бы взглядом передать свои чувства, и ей это прекрасно удавалось, потому что взгляд ее толкал Ставрова из кабинета, как натиск ураганного ветра, которому очень трудно, невозможно противостоять, и Георгий пятился все дальше и дальше, лишь бы только уйти от ее взгляда, и когда он все-таки выскочил сначала из кабинета в переднюю, а оттуда — на крылечко дома, то услышал позади себя, как она закричала…

Ужас и удушающая тоска охватили его. Словно в мгновение ока весь воздух вокруг него улетучился, и он теперь вынужден был идти — да что там идти, жить — в образовавшемся вакууме, где нельзя ни дышать, ни кричать, где так холодно и одиноко… Все правильно, ты заслужил эту пустоту вокруг себя, потому что ты и в самом деле убийца, гадкий, мерзкий, черствый убийца, которого то и дело дурят все кому не лень и который постоянно находит оправдания своим подлым поступкам, а ведь по-настоящему-то нет и не может быть никаких оправданий, и дантист напрямую сказал об этом, и на его месте не беседовать с тобой нужно было, а подойти и дать тебе по морде, да покрепче, чтобы не сразу очухался, боже мой, ты опять за свое, нет, ты поистине неисправим, потому что вечно тебе кажется, что для того, чтобы в мире воцарилась справедливость, надо всего-навсего подойти и дать кому-нибудь в морду или выстрелить в упор из пистолета… или облить его напалмом и поджечь… а ведь ни пули, ни кулаки, ни бомбы ничего не способны изменить… это просто змеи, которые живут внутри тебя, они так и норовят очнуться от зимней спячки и отравить твою душу вонючим ядом самых простых, а потому самых соблазнительных решений… и ведь ты не один такой, со змеями в душе, вас в мире очень-очень много, и если даже не станет тебя лично, то ничего в этом мире не изменится!..

Очнулся он только через пару кварталов. Прохожие как-то странно косились на него и спешили побыстрее обойти его стороной. Ставров оглядел себя и обнаружил, что в руке его зажат злополучный «дарлей»… Это было очень кстати. Георгий спрятал пистолет в карман и целеустремленно двинулся в небольшой скверик, видневшийся в стороне от дороги. Оказавшись там, он достал пистолет и поднес его к виску.

Закрыл глаза. Потом опять открыл их. С недоуменным отчаянием покосился на дырочку ствола. Сказал в пространство: «Ну нет, сволочи, этого вы не дождетесь!.. Мне еще надо до вас добраться!»…

Потом он убрал пистолет за пазуху и, пошатываясь, как пьяный, побрел на негнущихся ногах к выходу из сквера.

Глава 30

Подумать как следует противники Юлову, разумеется, не дали. Едва он успел отдышаться от суматохи, закрутившейся после того злополучного дня, когда Пришелец, маскировавшийся под Сверра, убил Ружину Яхину и сам был убит снайперской пулей, а тот третий, за которым люди Юлова охотились вот уже второй месяц, ускользнул из-под самого носа, и вообще шуму было наделано много, а толку от этого не было никакого, — одним словом, не прошло и трех-четырех дней, как таинственный Персон-Карлсон вновь вышел на связь с начальником Внутреннего отдела.

На сей раз Юлов находился в своем служебном кабинете, но теперь он даже и не подумал распорядиться, чтобы сотрудники техцентра вновь попытались засечь местонахождение звонившего, и не потому, что до Юлова дошла бесполезность подобных мер, а потому, что Александр Эмильевич решил сам, не беспокоя никого из своих подчиненных и не докладывая никакому начальству, решить вставшую перед ним дилемму. Это было не так-то просто. В те редкие минуты, когда Юлов все-таки пытался целенаправленно обдумать все «за» и «против», он с ужасом чувствовал, что не тот это вопрос, над которым можно думать целенаправленно…

И вот теперь он снова сидел, глядя в черный экран видеофона и слушая странный, искаженный специальными устройствами голос незнакомца:

— Вы подумали над нашим предложением, Александр Эмильевич?

— Да, — не слыша самого себя, ответил Юлов.

Сам факт того, что Им была доступна и его служебная линия связи, говорил если не о безграничном, то, по крайней мере, о значительном могуществе противника.

— И что скажете?

— Да, — неожиданно для себя ответил Юлов.

— Что ж, разумно, разумно… Я так и думал, что вы — благоразумный человек, несмотря на отдельные заскоки, — самодовольно хохотнул «Персон».

— Надеюсь, вы уже знаете, что хотели бы изменить в своей жизни.

— Да, — ответил Юлов.

— Ну и отлично!.. Давайте мы с вами поступим вот каким образом… Вы знаете бар «Даблью-Си»?

— Да.

— Сейчас двенадцать часов три минуты, верно?

— Да.

— В двадцать три ноль-ноль в этом баре за столиком возле центральной колонны будет сидеть вот этот человек. — На экране видеофона вдруг появилось изображение высокого сухопарого человека лет сорока с роскошной шевелюрой и умными глазами.

Изображение, судя по всему, представляло собой монтаж из кусочков стереозаписи, потому что лицо человека несколько раз повернулось перед Юловым в разных ракурсах, потом человек был показан идущим в полный рост спереди, со спины, в профиль… Демонстрация длилась секунд пять, не больше, но теперь Юлов мог бы сказать, что знает человека с экрана очень давно. — Запомнили?

— Кто это?

— Это тот самый, кого вы должны будете рекомендовать своему начальству.

— Понятно.

— Кстати говоря, ваше условие нашего договора можете передать через него.

— Как его зовут?

— Александр Эмильевич! — засмеялся незнакомец. — Давайте не будем забегать вперед, хорошо? И еще… Постарайтесь сыграть честно, ладно? А то знаем мы вас, службистов, вас почему-то постоянно так и тянет совершить какой-нибудь подвиг на благо человечества. Я хочу, чтобы вы хорошенько запомнили, Александр Эмильевич: в нашем случае никакого подвига вам не светит, да, собственно, и благодарного человечества не будет тоже… Вы меня понимаете?

— Да.

— До свидания.

Юлов отключил видеофон и бессильно откинулся на спинку кресла, сразу показавшегося ему жестким и неуютным.

Времени для окончательного решения оставалось всё меньше и меньше… Так что же ты выберешь, Александр, дослужившийся до должности пусть небольшого, но начальника в иерархии Службы? Спасение чужой жизни — и своей, возможно, тоже — ценой предательства того дела, которому исправно служил почти двадцать лет? Или верность своим идеалам и принципам ценой нескончаемых угрызений совести?.. Ясно одно: независимо от выбора, в бар надо идти действительно одному. Во-первых, меньше будет шансов на то, что мои остолопы опять успешно завалят это дело, как заваливали все последние дела, а во-вторых, чтобы не вспугнуть партнера по сделке… Все-таки интересно, кого же представляет этот самый Персон? Кстати, любопытная вещь: если считать тот псевдоним, который он избрал для общения со мной, английским словом, то он означает «человек, лицо»… хотя лица-то его как раз и нет у него… а по-французски, если я не ошибаюсь, это слово с ударением на последний слог значит «никто». Занятная двоякость получается: