Владимир Ильин - Зимой змеи спят

• Название: Зимой змеи спят
• Автор: Владимир Ильин
• Жанр: Научная Фантастика

Георгий Ставров, участник войны в Чечне, завербован таинственной Ассоциацией, цель которой якобы восстановить справедливость и наказать тех, кто причастен к развязыванию этой бойни. Однако серия убийств, исполнителем которой становится Ставров, — только генеральная репетиция его миссии в Будущем, куда, как во вражеский тыл, Ассоциация забрасывает своих агентов. Постепенно Георгий понимает, что его «объекты» не только современники, чем-то провинившиеся перед «конторой», но и потомки, не вписывыающиеся в ее безумные планы.

---

Черт ее дернул потом включить телевизор!.. Если бы она не сделала этого, то, возможно, всё было бы по-другому! Но, измаявшись на своем ложе, она поняла, что заснуть при столь бурной умственной активности не сможет, и решила посмотреть какой-нибудь ночной канал на минимуме звука… Телевидение, особенно в последнее время, действовало на Валентину Григорьевну лучше всякого снотворного — главное было только вовремя выключить старенький «Рекорд», иначе в глубокий сон врывались, подобно автомобильной сигнализации, резкие гудки: «Не забудьте отключить телевизор!»…

Как назло, телевизор включился на канале «Дважды два», который считался московской городской программой. И не успела на экране отдрыгаться под однообразную малоприятную мелодию какая-то зарубежная певица с сильно намазанной физиономией и розовыми коленками, как вместо очередного выпуска рекламы возникло лицо известного телеведущего, который хорошо поставленным голосом объявил:

«Вниманию граждан, проживающих в Центральном административном округе столицы. За совершение особо тяжких преступлений разыскивается преступник, имя и фамилия которого пока не установлены. — На экране возник аляповатый портрет, сделанный с помощью компьютера, но в котором можно было узнать Анатолия. Ее Анатолия. — Разыскиваемый преступник может быть ранен в грудь, он особо опасен, поскольку владеет приемами воздействия на психику людей…». Диктор добросовестно зачитал напечатанные в нижней части экрана номера телефонов, по которым нужно было обратиться гражданам, имеющим какие-либо сведения об указанном человеке, и после традиционной заставки с многозначительной фразой: «Просто мы работаем для вас» — музыкальная передача продолжалась…

Потрясенная Валентина Григорьевна машинально выключила телевизор и уставилась на тусклый свет ночника, не видя его.

Теперь всё наконец-то становилось на свои места: и нежелание Анатолия вступать с нею в брак двадцать шесть лет тому назад — он, видимо, тогда уже занимался чем-то преступным… может быть, он и познакомился-то с ней тогда, чтобы где-то отсидеться, пока его ищут, — и тот факт, что он канул бесследно в пучину лет — сидел, скорее всего, по тюрьмам да колониям, причем длинный срок — и его испуг, когда в прошлом году она схватила его за рукав в автобусе, и его неизменная внешность, и всё-всё остальное!.. Ладно, с этим ясно, теперь надо решать, что же делать. Насколько помнится, по нашим законам укрывательство преступника, да еще такого опасного, как Анатолий, чревато… сколько, интересно, ей дадут за это?..

Господи, да что же это она всякие глупости обдумывает, ведь решить-то ей нужно, в сущности, совсем простую проблему: все еще любит она его или нет, а от ответа на этот вопрос будет зависеть и всё остальное… Впрочем, дура ты дура, Валька, хоть и звание доцента тебе дали!.. Неужели ты будешь способна укрывать этого человека, даже если тебе станет ясно, что ты его любишь?!.. Неужели ты сможешь помогать ему, убившему на своем веку много ни в чем не повинных людей?..

Господи, я никогда в тебя не верила, но, если ты есть и если даже тебя нет, подскажи мне: как поступить мне, любящей, а значит — глупой и слабой, женщине?!..

Когда она потянулась за телефоном, то шнур его, словно дохлая змея, запутался в ножках стула, и Валентина Григорьевна на миг обрадовалась: если бы шнур сейчас оборвался или если бы телефон по какой-либо иной причине сейчас не работал, то это можно было бы расценивать как совершенно однозначный ответ Бога на ее мысленный вопль.

Но в трубке исправно возник гудок, который показался ей ревом сирены.

В памяти почему-то сами собой всплыли строчки неизвестно где и когда услышанных или прочитанных стихов:

«Теперь стало трудно стрелять в лицо,
Легче — выстрелить в спину…
Для этого можно не быть подлецом,
А лишь телефон придвинуть.
И номер знакомый набрать не спеша,
Как взводят курки на охоте,
Унять в пальцах дрожь (пусть в пятках душа!),
Размеренно, как на работе,
Ссказать, чтобы больше он не звонил,
И слов жестоких- штук десять,
Сказать, что другой тебя полюбил, И трубку сразу повесить…
Жить стало проще намного в мире:
Нажми на кнопки, как на курок, —
И вновь кому-то в далекой квартире,
Выстрелит в ухо киллер-звонок
Для этого можно не быть подлецом,
А лишь телефон придвинуть:
Все-таки трудно стрелять в лицо,
Легче выстрелить в спину».

Глава 27

«В данном случае, в качестве вывода из вышеизложенного можно смело и со всей ответственностью утверждать, что в интересующем нас отношении наметились определенные перспективы, однако в дальнейшем следует активизировать человеческий фактор, особенно тот, который умеет вычленить главное звено и обладает чувством нового…», — набрал в своем компноте Юлов и уставился в пространство. Потом перечитал последний абзац и с отвращением содрогнулся. Нет, так тоже не пойдет!.. Боже, и кто только выдумал этот замысловатый, как китайские иероглифы, и ложно-многозначительный, как бред идиота, стиль официальных документов, от которого так и хочется завыть волком на экран компьютера!..

С написанием докладных, донесений, отчетов и других служебных текстов у Юлова было так себе. Временами — даже отвратительно… По всей Службе порой гуляли его перлы типа: «У нас пошла нездоровая тенденция…», «Что же делается в глубинных процессах?..» или «В том разрезе, в каком стоят наши общие проблемы». Ну, не давалось всеми уважаемому Александру Эмильевичу искусство точно и правильно использовать стандартные обороты деловой речи, и, самое интересное, что чем больше он тужился и пыхтел, излагая свои мысли в виде письменного текста, тем все дальше забирался в дремучие дебри самого махрового канцелярита, и, правя с тоской свою писанину, только еще больше запутывался в бесконечных «в связи с тем, что…», «поскольку-постольку, а также в той или иной мере…». Одно время он даже подумывал о том, чтобы воспользоваться услугами специального секретаря, который грамотно и гладко излагал бы его мысли, но эксплуатировать в этом качестве кого-либо из подчиненных Юлов считал неэтичным, а обращаться к домашнему компому было нельзя в связи с тем, что возникала опасность утечки служебной информации либо жене, либо сверхлюбопытной теще…

Сегодня Юлов решил нагрянуть на службу лишь после обеда, вследствие чего корпеть над докладом о ночной засаде в лаборатории пришлось в своем домашнем кабинете, отвоеванном им еще в самом начале супружеской жизни у тещи кровопролитными боями и оглушительным треском ругательных фраз. Когда-то здесь располагался кабинет покойного отца Лиды, довольно высокопоставленного чиновника городской мэрии, и ее мамаша вознамерилась превратить помещение после смерти мужа в этакое сочетание фамильного склепа и музея…

Ну да ладно, пора вернуться к злополучной фразе-резюме… Она должна быть одновременно и обтекаемой, чтобы не дразнить Высокое Начальство очередной неудачей, и конкретной, дабы вселить в Начальство уверенность в то, что уж завтра-то всё сложится по-иному, и победа будет за нами, а враг-супостат, естественно, будет разбит наголову!..

Дверь кабинета без стука отворилась, и жена Лида просунула в щель голову:

— Между прочим, — сказала с едкой усмешечкой она, — там тебе трезвонят вовсю по видеофону!.. Какого, спрашивается, черта ты вечно отключаешь здесь терминал?

Юлов с досадой отложил компнот.

— Ну, сколько раз тебе можно говорить, Лида! — воскликнул он. — Если я работаю дома, это не значит, что я действительно дома для всех желающих!.. Кто хоть звонит-то? — проворчал он, включая видеотерминал.

— А я откуда знаю?! — сказала Лида и в сердцах стукнула дверью.

Это, наверное, Сократ, подумал Юлов. Не терпится услышать непосредственно от меня, что там ночью стряслось в лаборатории… Или это Борька Ренлунд разыскивает меня, как палочку-выручалочку, устав отбиваться от наскоков начальства?..

Однако голос в видеофоне не принадлежал ни Ренлунду, ни начальнику Службы.

Вообще было непонятно, кому он принадлежит, во всяком случае, Юлову голос был неизвестен, а изображение на экране отсутствовало.

— Господин Юлов? — осведомился голос из видеофона. — Добрый день. Если вы не возражаете, то я хотел бы с вами поговорить на одну очень важную тему…

Лоб Юлова мгновенно покрылся испариной.

— А разве мы с вами знакомы, чтобы обсуждать какие-то важные вопросы по видеофону? — тем не менее, попытался он перехватить инициативу, одной рукой набирая на клавиатуре компнота, находившегося вне поля зрения звонившего, номер технического управления Службы.

— Ну, если только заочно… Причем вы меня не знаете, но я знаю о вас всё, — заверил незнакомец. — Вы уж, Александр Эмильевич, простите, ради Бога, за подобный прессинг…