Юрий Перов - Прекрасная толстушка. Книга 1

• Название: Прекрасная толстушка. Книга 1
• Автор: Юрий Перов
• Издательство: Столица-Принт
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-98132-001-X, 5-98132-002-8

Героиня нового романа известного писателя и киносценариста Юрия Перова и впрямь красавица с пышными формами, пользующаяся необыкновенным успехом у мужчин. Среди ее поклонников зловещий Берия и вор "в законе", знаменитый футболист и великий тенор, космонавт и скульптор с мировым именем… По сути дела любовная эпопея Марии — это история нашей страны 50-х — 80-х годов.

---

Но не вспомнить о нем я не могу, потому что без него не будет для меня полной картина мира. Потому что воспоминание о нем мне особо дорого и бережно мною хранимо. Потому что я жутко бесилась, когда газеты дружно облаивали его перед высылкой за границу, и плакала, когда узнала, что он умер.

ДВЕНАДЦАТЫЙ (1956 г.)

1

В результате этой блистательной операции со шкурками мы с Татьяной остались без шуб и, что самое обидное, без денег, на которые можно было бы махнуть на юг.

Лето кончалось. Настроение было ужасное. Вот когда я по-настоящему пожалела о деньгах, проигранных Митенькой на бегах. Я сказала об этом Татьяне. Мы сидели в беседке у нее на даче и пили чай из самовара, растопленного еловыми и сосновыми шишками. После таких чаепитий от нас пахло дымом, как от партизан. Любой немецкий патруль нас арестовал бы.

Вились уставшие за лето комары. Где-то сипло гудела электричка. Зинаида качалась в гамаке, повешенном между двух толстенных лип. Татьянина мама ходила по двору с веником, подметала еще редкие желтые листья и ворчала, что никому ни до чего нет дела. По проулку как угорелый носился на велосипеде соседский мальчишка Волик и оглушительно бренчал велосипедным звонком. Как известно, противнее этого звука нет ничего.

— Уж лучше бы мы сами проиграли эти деньги… — тихонько сказала Татьяна и спросила: — А много он проиграл?

Я поняла, что чуть не проболталась о деньгах Алексея, и сказала с равнодушным видом: — Все, что было дома… Свою зарплату и мои заработки… У меня тогда как раз хороший заказ был…

— Паразит он! — в сердцах сказала Татьяна.

— Все они паразиты! — подтвердила из своего гамака Зинаида. Она недавно пустила к себе одного разведенного таксиста и была очень горда им. Водила по знакомым и родственникам и представляла уже как своего мужа. Он всем очень нравился, потому что был самостоятельный и обходительный человек. Дело шло к свадьбе. Зинаида уже обговаривала со мной по телефону фасон подвенечного платья, как в один прекрасный день он в одной рубашечке вышел на минутку из дома, чтобы заправить машину, и пропал навсегда.

— Все они паразиты и сволочи! — с удовольствием повторила Зинаида. — О ком. вы?

— О Митечке прекрасном! — пояснила Татьяна.

— Больной человек! — авторитетно прокомментировала Зинаида. — Я его недавно видела около бильярдной в парке Горького… Одетый шикарно! Видать, опять в выигрыше…

— Да? — задумчиво переспросила Татьяна.

Я не обратила на это внимания. А зря. Через три дня Татьяна, запыхавшаяся, с вытаращенными глазами ввалилась ко мне, закрыла за собой дверь на цепочку и, тяжело дыша, плюхнулась на старое полукресло в прихожей, заваленное шарфами, косынками и авоськами, и протянула мне бумажный пакет, в которые в гастрономе отвешивают сахарный песок.

Что с тобой? Что это? — спросила я, обеспокоенная ее невменяемым состоянием.

— Обещай, что не будешь ругаться, — все еще не переведя дух, сказала она.

— Ничего я тебе обещать не буду, — строго сказала я, предчувствуя неладное.

— Я же для тебя, для дуры, старалась, — обиделась Татьяна и спрятана пакет за спину.

— Ну и чем ты еще меня облагодетельствовала? — подозрительно спросила я и принюхалась. От Татьяны явственно пахло спиртным.

Татьяна вдруг без всякого перехода зарыдала. Я, конечно, бросилась ее утешать, обнимать, гладить по головке и вытирать слезы и сопли первой подвернувшейся под руку косынкой.

— Ты думаешь, мне было легко? — сквозь рыдания еле выговорила Татьяна. — Я, может быть, его до сих пор люблю… А он это знает… — Рев ее усилился.

— Кого ты любишь? — Я никак не могла связать нашу досужую болтовню в Валентиновке три дня назад с теперешней ее истерикой.

— Д-дмитрия… — проревела Татьяна. — Он меня в постель тащил…

— Какого Дмитрия?

— Твоего…

Когда я откачала ее лошадиной дозой валерьянки, она наконец рассказала мне все…

2

Оказывается, после нашего разговора в беседке, услышав от Зинаиды, что Митечка опять франтит и, стало быть, в выигрыше, Татьяна сочла такое положение дел несправедливым и скрепя сердце направилась к нему. Тем более что считала себя виноватой в моей неудачной семейной жизни.

Митечка, как и следовало того ожидать, принял ее по- царски. Как известно, нет щедрее и великодушнее людей, чем игроки, когда они в большом выигрыше. Так же, как нет более ничтожных, жалких и лживых, когда они в долгом проигрыше.

Там были и цветы, и шампанское, и роскошный шоколадный набор, и икра, и коньяк. В общем, Митечка умеет поразить воображение, когда захочет…

Татьяна хотела прямо с порога выложить свои претензии, но Митечка не дал ей и рта раскрыть, усадил за стол и стал всячески обхаживать.

Татьяна от волнения пила шампанское целыми фужерами. Через час она уже не знала, как приступить к разговору. А тут еще он поставил пластинку и пригласил ее танцевать…

Он, очевидно, решил, что она пришла к нему не по какому-то делу, а просто так… А дело она просто выдумала, чтобы был повод…

Они немного потанцевали, и Татьяна совершенно недвусмысленно почувствовала, что Митечка не на шутку распалился. Больше того — страшно смущаясь, Татьяна призналась мне, что и сама не на шутку завелась и потеряла контроль над собой. Что опомнилась она, когда он в бешеном поцелуе подтащил ее к кровати и стал постепенно укладывать, не прекращая целовать. И тогда Татьяна, понимая, что еще секунда и все ее дело лопнет, собрала в кулак всю свою волю и выскользнула из-под него…

Впрочем, этот момент, судя по волнению, с которым она его рассказывала, не представляется мне окончательно проясненным, но мне не хотелось бы докапываться до истины. Мне, в общем-то, все равно, к Митечке я уже давно ничего, кроме чувства жалости, не испытывала, но для Татьяны это все по-прежнему важно.

По Татьяниной версии, она очухалась, привела себя в порядок, умылась и, вперив в него инквизиторский взгляд, выпалила фразу, которую готовила два дня:

— Дмитрий Владимирович, дела, как видно, идут у вас хорошо и в средствах вы стеснения не чувствуете?

— Да, да… — закивал головой бедный Митечка, — я понимаю, о чем вы говорите… Конечно, конечно… Я и сам собирался ей позвонить на той неделе, когда соберется нужная сумма, но пока вот возьмите то, что есть…

И с этими словами он лезет в верхний ящик письменного стола, где мы всегда с ним держали деньги, достает тот самый бумажный пакет из-под сахара и протягивает Татьяне. Та заглядывает в него, и ей чуть дурно не делается. Там лежат две пачки сотенных купюр в банковской упаковке.

— Вот, — бормочет Митечка, — это все, что я пока собрал… Передайте Марии Львовне, что мне еще много должны и обещали отдать на той неделе… Как только соберется вся сумма, я дам ей знать… Или вам, Танечка, если Маше неприятно меня видеть…

И тут, освободившись от этого щекотливого момента, он начал молоть какую-то лирическую чепуху и вспоминать былые школьные денечки, кафе-мороженое на Арбате и все такое прочее, хорошо известное по предыдущей истории. Но Татьяне уже было не до лирики. Ее мучил и пугал вопрос — откуда у меня такие деньжищи?

Пришлось ей все рассказать.

Она испугалась еще больше.

— А Дмитрий знает, откуда у тебя эти деньги?

— Конечно, нет. Надеюсь, ты ему об этом не расскажешь?

— Так сколько же здесь? — наморщила лоб Татьяна. От волнения она никак не могла сосчитать деньги.

— Двадцать две с половиной тысячи.

— Это же страшные деньги! — прошептала Татьяна. — И что же мы теперь будем делать?

— Поедем к морю! — неожиданно для самой себя сказала я.

— А если Алексей за ними придет?

— Он же мне их не на хранение дал, а для того чтобы я их тратила. И потом, я все равно с ними уже попрощалась… Как говорится, легко пришли — легко ушли.

3

Через три дня мы были на берегу Черного моря в абхазском селе Гантиади. Мы поселились у знакомых Зинаиды. Она отдыхала у них два сезона подряд. Это была дружная и очень гостеприимная грузинская семья, жившая в огромном двухэтажном доме. Вокруг всего второго этажа шла галерея, на которую вела резная деревянная лестница.

На вокзале нас встретил Автандил, старший сын хозяев, жгучий красавец лет двадцати пяти, в новой соломенной шляпе и в рубашке с галстуком, на котором под пальмой нежилась фиолетовая красавица с красными волосами.

Автандил погрузил нас в собственный «ЗИМ» с открытым верхом и, как мы это поняли позже, повез нас не прямо к дому, а через все село. Во все время следования все встречные машины приветствовали его продолжительными восторженными гудками, а некоторые круто разворачивались, выбивая из каменистой дороги столбы пыли, и пристраивались к нам в хвост.