Юрий Перов - Прекрасная толстушка. Книга 1

• Название: Прекрасная толстушка. Книга 1
• Автор: Юрий Перов
• Издательство: Столица-Принт
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-98132-001-X, 5-98132-002-8

Героиня нового романа известного писателя и киносценариста Юрия Перова и впрямь красавица с пышными формами, пользующаяся необыкновенным успехом у мужчин. Среди ее поклонников зловещий Берия и вор "в законе", знаменитый футболист и великий тенор, космонавт и скульптор с мировым именем… По сути дела любовная эпопея Марии — это история нашей страны 50-х — 80-х годов.

---

Это было в самом начале июня, дней за десять до моего дня рождения, который, как известно, четырнадцатого числа. Я еще не совсем разобралась с завалом, который возник у меня в связи с болезнью, последовавшей за ней жесточайшей депрессией и постоянной борьбой с весом.

Но, несмотря на это, я с радостью согласилась на эту встречу, так как дружбу с Эллой — так звали жену дипломата — я очень ценила. Она была моим главным источником самых последних зарубежных модных журналов и каталогов.

Я назначила им на четыре часа и с часу начала приводить себя в порядок. К июню я уже поправилась на пятнадцать килограммов. Правда, в последние три недели положение как-то стабилизировалось, и я неимоверными усилиями удерживалась на отметке девяносто пять. Рост у меня к тому времени был уже 177 сантиметров…

Моя поврежденная эндокринная система выкинула еще одну шутку — я вдруг опять начала расти. Вроде бы ничего совсем необычного для двадцатилетней девушки в этом нет. Наша с Танькой одноклассница, Женя Кузнецова, вышла в восемнадцать лет замуж за двадцатипятилетнего парня своего роста, а к двадцати одному году переросла его на четыре сантиметра! Но она была совершенно здорова, и это произошло постепенно, за три года, а у меня внезапно и за полгода. И я испугалась, что теперь из-за своей болезни буду расти в каждые полгода по два сантиметра. И так до двадцати пяти лет.

Я тут же залезла во все справочники и выяснила, что женщина теоретически может расти именно до двадцати пяти лет. Что же из меня получится? Коломенская верста? Колокольня Ивана Великого? Ведь это выходит в год по четыре сантиметра. Значит, за оставшиеся четыре года 16. 177 + 16 = 193! Значит, в собственную дверь я буду входить чуть согнувшись?

Забегая вперед, могу сказать, что мой рост, к неописуемому моему счастью, остановился на 177 сантиметрах.

Сейчас я с улыбкой вспоминаю о тех переживаниях, но тогда для меня это было очень серьезно. Тогда это была катастрофа! Ни о чем другом, кроме как о своем весе и росте, я не думала и уже всерьез начала стесняться и того и другого.

Потому-то я и принялась готовиться к их визиту за три часа. Мне всегда хотелось произвести благоприятное впечатление на новую заказчицу От этого во многом зависели наши дальнейшие отношения.

Заказчик, а особенно заказчица, должен верить в своего портного точно так же, как пациент в своего врача. Иначе заказчики никогда не будут довольны своей одеждой, а пациент никогда не выздоровеет. Это тоже из бабушкиных заповедей.

Если бы я сама шла с визитом, то все было бы проще, так как на выход у меня кое-что было, а вот для домашнего приема придумать что-то было значительно сложнее. Ведь не будешь же заказчика принимать в вечернем туалете? Во-первых, это деловой визит, а во-вторых, на дворе еще день.

И в халате их не примешь. Ладно, была бы Элла одна, но она с подругой, которая увидит меня впервые в жизни. Значит, нужно было что-то скромное, не такое официальное, как мой черный шелковый костюм с большими перламутровыми пуговицами, в котором я поступала в институт, но и не затрапезное, как то хлопчатобумажное платьишко, в котором я обычно ходила у Таньки на даче в Валентиновке.

Одним словом, тут было над чем поломать голову…

5

Более красивой женщины я не видела ни до того, ни после. Ее звали Вероника. Элла звала ее Верочкой. Она была среднего роста, но казалась высокой из-за стройности.

Фигура у нее была потрясающая, но я в этом убедилась позже, на примерках, а тогда меня поразило и буквально заворожило ее лицо.

Кожа у нее была, что называется, мраморной. Идеально гладкая, бело-матовая, с легчайшим розовым свечением изнутри.

Ее брови, не тронутые пинцетом, были нарисованы природой так уверенно, с таким изяществом, что могли бы сделать красивым любое лицо. Даже если, кроме бровей, на нем не было бы ничего. Но на этом лице были еще глаза. Светло-голубые, прозрачные, они имели темно-синий, постоянно расширенный зрачок, который придавал им ощущение невероятной глубины.

Если вы когда-нибудь бывали на Байкале, то ощущение это хорошо вам знакомо. Когда плывешь по Байкалу в неторопливой лодке от берега, то поражаешься прозрачности и какой-то особой светлости воды, сквозь которую виден на дне каждый камушек. И так происходит довольно долго, пока дно не обрывается в бездонную глубину и вода из светлой не становится темной, но по-прежнему прозрачной до самого дна. Этого ты уже не можешь определить, но твердо знаешь. То же самое ощущение вызывали ее глаза, опушенные густыми темными, не нуждающимися в туши ресницами.

Hoc — прямой, тонкий, с чуть заметной курносинкой на конце и с удлиненными, изящно вырезанными, чуткими ноздрями.

А вот губы она красила. Но это, на мой взгляд, не усиливало, а даже несколько сбавляло ее ослепительную красоту, внося в нее некоторую дисгармонию. Когда я увидела ее без помады, то убедилась, что ее крупные, удивительного рисунка губы ни в какой помаде не нуждаются. Впрочем, может быть, она красила губы сознательно, давая тем самым возможность людям спокойно смотреть на себя… Ведь на солнце долго смотреть невозможно-

Когда она улыбалась, зубы ее светились белизной и здоровьем. Но улыбалась она редко. Обычным состоянием ее лица была углубленная сосредоточенность, обращенная одновременно на собеседника и в себя. И прибавьте ко всему вышеописанному идеальный овал лица с высокими, крутыми скулами, с волшебными впадинками под ними и прелестными ушами, в розовых мочках которых сверкали некрупные бриллианты.

Волосы, густые, тяжелые, слегка волнистые от природы, темно-орехового цвета, она закалывала в низкий пучок.

Одета она была безукоризненно.

6

Мы познакомились. Я, почему-то волнуясь, усадила их в гостиной, дала самые последние модные журналы и ушла на кухню варить кофе.

Я глядела, как набухает и поднимается кофейная пена, и думала, что она и так прекрасно одета. Чего же ей еще надо? Интересно, где она так одевается?

Когда я принесла поднос с чашками и готовым кофе, на нашем большом круглом столе лежали несколько раскрытых журналов. Мельком взглянув на открытые страницы, я с удовольствием отметила про себя, что там все знакомые вещи. Я уже это делала. А вкус у нее есть, решила я.

Отодвинув журналы в сторону и расставив чашки, я налила в них кофе. Вероника отпила крошечный глоточек и спросила, глядя на меня пронзительным долгим взглядом:

— Вам знакомы эти модели? — Она кивнула на журналы.

— Да, я знаю эти модели, — сказала я со скрытым удовлетворением в голосе.

— Все это у меня уже есть, — еле заметно улыбнулась Вероника. — Мне хотелось бы, чтобы мы с вами придумали что-то новенькое… Мне вскоре предстоит защита докторской диссертации, после которой будет банкет в каком-нибудь хорошем ресторане. Потом, сразу же вслед за защитой, продолжительная зарубежная поездка, которая закончится только осенью. Я хотела бы быть готовой и к первому, и ко второму, и к третьему Кроме того, хотелось бы, чтоб все это было выдержано в одном стиле. Что вы скажете?

— Право, не знаю… — смутилась я под ее долгим, завораживающим взглядом. — Я не уверена, что справлюсь… А какие сроки вы предполагаете? Ведь это все еще надо придумать… А потом там будет много шитья…

— Об этом не беспокойтесь, — сказала Вероника, не отводя от меня своих обворожительных глаз. — Я дам вам женщину, которая все прекрасно исполнит по вашим выкройкам. Главное — чтобы мы с вами все придумали. Элла мне показывала ваши вещи. Ничего, кроме восторженных слов, я о них сказать не могу Вы очень талантливы. Вы знаете об этом?

Этот вопрос привел меня в окончательное замешательство. Я пожала плечами, чувствуя, как под ее неотрывным взглядом мое лицо заливается румянцем, а в груди сладко теплеет. Не зная, что ответить, я пожала плечами.

— Вы должны об этом знать, — сказала она, неожиданно улыбнувшись, — это так помогает в тяжелые времена… — Так же внезапно согнав с лица улыбку, она пытливо взглянула на меня: — Так вы согласны?

— Можно попробовать… — неуверенно сказала я.

— Вас что-то смущает? — спросила она, кладя свою изящно удлиненную ладонь на мою руку.

— У меня из-за болезни сейчас скопилось много работы… Не в моих правилах подводить людей…

— Мне Элла говорила о вашей болезни… — сказала Вероника, и я пожалела, что была откровенна с этой болтуньей — «сырихой». Мне почему-то не хотелось, чтобы Вероника знала о моих болячках и проблемах. Наверное, потому, что сама она была такая идеальная.

Она, похоже, прочла мои мысли и тепло улыбнулась.

— Не стоит на этом сосредоточиваться… Наоборот, вам лучше отвлечься от этих проблем и сделать что-то грандиозное…

Она не улыбнулась, но последние слова ее прозвучали шутливо.

— А справиться с вашим завалом я вам помогу, — продолжила она уже деловым тоном. — Женщина, о которой я вам говорила, приедет к вам уже сегодня вечером. Она быстро и очень аккуратно шьет. И все схватывает на лету. Вы ей только объясните — она все сделает. О деньгах не беспокойтесь. С ней я рассчитаюсь сама. Свою машинку она привезет с собой. Для нее найдется место?