Ксения Мяло - Россия и последние войны ХХ века

• Название: Россия и последние войны ХХ века
• Автор: Ксения Мяло
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-7838-0994-2

Один из самых лживых мифов, оставленных в наследие стране официозной пропагандой последнего десятилетия XX века, - это миф о бескровном и мирном характере ликвидации СССР. Миф этот, удобный для некоторых политиков той эпохи, не выдерживает элементарной проверки фактами. Тем не менее, есть опасность его закрепления в общественном сознании как самоочевидной истины. А это значит, что поругана и забыта будет кровь сотен тысяч людей, своими страданиями оплативших распад Союза. Желание противостоять такому забвению и стало для автора, которому довелось побывать не в одной `горячей точке`, едва ли не главным побудительным мотивом к написанию этой книги. Кроме того, автор стремился запечатлеть хронику событий, в совокупности слагавших процесс ухода из истории второй сверхдержавы мира.

---

Падение дружественного режима Наджибуллы в 1992 году — падение, почти полностью спровоцированное предательским поведением руководства РФ, отказавшим правительству Наджиба в поставках авиационного керосина и дизельного топлива — окончательно открыло путь к превращению территории Афганистана в зону контролируемой нестабильности и центр моджахедизма как специфического симбиоза направляемой в русло экстремизма восходящей исламской пассионарности и глобальных интересов международной олигархии. Последняя, таким образом, получает мощный — и, надо прямо сказать, не совсем безопасный для самих западных стран [98] — инструмент для управления процессами, разворачивающимися в Хартленде, раз уж последний выпадает из ослабевших рук его трехсотлетней держательницы России.

Вот почему так понимаемый «Афганистан» вовсе и не думал расставаться с нами. Напротив, чем дальше, тем активнее он станет искать встреч с нами на нашей собственной земле. И, как видим, распад СССР, изменивший само понятие этой земли, вовсе не гарантировал население нынешней, урезанной России от подобных встреч.

А то давление, которое Запад сегодня оказывает на Россию по вопросу о Чечне, лишь воспроизводит в огрубленной, применительно к нынешней слабости России, форме его былое давление на СССР по вопросу об Афганистане. Такую аналогию нарочито педалируют и сами западные «протестанты» — например, парижские «новые философы», прямо проводящие параллель между Чечней и Афганистаном; и, разумеется, не только они. Выкрик лондонской «Гардиан» при начале второй чеченской кампании: «Господин Путин, отзовите своих собак!», — исчерпывающе красноречив.

* * *

Разумеется, аналогия не ограничивается только этим. Она глубже и существеннее и повторяет формат натиска 1980-х годов на СССР в главном: в применении приема клещей — одновременного сдавливания с запада и с юга. Так называемые революции 1989 года в Восточной Европе были столь же мало спонтанными, как и явление моджахедизма — хотя, как и последний, они, разумеется, имели свои серьезные причины в реальной ситуации. Однако как формы их, так и цели, а также разнообразное — от финансового [99] до информационного — обеспечение были плодом хорошо продуманной и организованной деятельности все того же закулисного режиссера.

Еще директива NSDD-32 рекомендовала «нейтрализацию» советского влияния в Восточной Европе и «применение тайных мер и прочих методов поддержки антисоветских организаций в данном регионе». Вот почему в программах ЦРУ равное место с поддержкой моджахедизма обрела поддержка польской «Солидарности» — «тайная финансовая, разведовательная и политическая». Теперь это ни для кого не является тайной, и сравнительно недавно в США вышла книга «Его святейшество Иоанн-Павел II», в которой подробно рассказывается, как щедро тратили США деньги на столь романтизированную советской интеллигенцией «Солидарность».

Только в 1981–1982 годы ей, по каналам ЦРУ, было передано 50 млн долларов. Была создана сеть поставок полиграфического оборудования и радиоаппаратуры для организации подпольных типографий и радиостанций. Позже поляки передали это наследство дудаевцам, в расположившийся в Кракове чеченский информационный центр [100]. И ведь не кто иной, как Лех Валенса, выступил с крайне резким заявлением на «круглом столе» по Чечне, созванном в августе 1996 года в Кракове по инициативе «Движения за восстановление Польши». Естественным продолжением этой генеральной линии предстает, конечно, и совещание чеченских ваххабитов с афганскими талибами, почти двадцать лет спустя проведенное накануне вторжения боевиков в Дагестан на территории Польши — заметим, теперь еще и члена НАТО. Разумеется, накал русофобии в Польше всегда был таков, что она неоднократно проявляла почти самоубийственную готовность быть закоперщицей в любых способных повредить России акциях. Но, разумеется, не до такой же степени, чтобы ослушаться своего нового и на сей раз обожаемого «старшего брата» — США.

И вот, однако же, иные сотрудники советских спецслужб считали возможным заявлять такое: «Мы, службы безопасности, на самом деле никогда не верили пропаганде, что Америка помогает «Солидарности»…» [101]. Если это так, то налицо либо повальная профнепригодность, либо… Видимо, правы как генерал Денисов, так и китайский исследователь советской литературы Чжан Цзе, который сделал весьма обоснованный вывод: верхушка КПСС «защитным импульсам отнюдь не симпатизировала, усматривая в них, видимо, рецидивы сталинизма. Она, в лучшем случае, держалась нейтралитета, если же вмешивалась, то была по обеим сторонам» [102].

Что же до упомянутого «круглого стола» в Кракове [103], то связь «восстановления Польши» с Кавказом [104] трудно усмотреть без учета как всей описанной выше истории отношения ЦРУ и «Солидарности», так и — особенно места, всегда отводившегося Польше всеми антироссийскими коалициями. Об этой ее роли помнил Пушкин, оставивший нам в наследие «Бородинскую годовщину». Об этом Сталин напомнил Черчиллю в Ялте; и, разумеется, это имел в виду и Валенса, на «круглом столе» выступивший с призывом к своим коллегам — лауреатам Нобелевской премии «остановить преступный геноцид», с пафосом добавив: «России нет места в семье цивилизованных народов» [105].

Однако, сколь бы ни была велика роль Польши в разрушении «Ялты и Потсдама», центральное место принадлежало, разумеется, Германии. Все понимали, что от того, когда и, главное, как произойдет ее объединение, решающим образом зависит коренной перелом в соотношении сил между Западом и Востоком такими, как понимались эти термины в эпоху близившейся к завершению, победоносному для Запада и разгромному для Востока, «холодной войны».

* * *

9 ноября 1999 года, принимая из рук канцлера ФРГ главную немецкую награду, Большой Крест, Горбачев вел себя так, словно бы «на дворе» все еще стоял год 1989 и делал хорошую мину при плохой игре, продолжая настаивать на том, что не совершил никаких роковых и позорных уступок. Той же позиции он придерживается и в своей книге «Как это было», однако выглядит она крайне неубедительной, чтобы не сказать — откровенно лживой.

Потому что не один ведь Горбачев был участником событий, и не он один делится воспоминаниями о них, и в этих, других, воспоминаниях король предстает голым…

Еще два года назад бывший посол США в Москве Джон Мэтлок признал, что Запад во время объединения Германии просто-напросто обманул Россию [106]. Однако в нашем обществе, в том числе и среди политологов, при том самых разных направлений, до сих пор живуча версия, согласно которой США вовсе не стремились к объединению Германии и приняли его лишь как спонтанный результат неких самостоятельно развернувшихся событий.

Так, Анатолий Солуцкий сообщает, что он еще в клубе В. Семаго, действовавшем под эгидой бывшего советского премьера Николая Рыжкова, предупреждал Джеймса Бейкера о германской угрозе для США [107].

Вл. Кара-Мурза в программе еще старого НТВ «После полуночи» даже счел возможным «поправить» президента Клинтона, сказавшего во время своего пребывания в Берлине, что весть о воссоединении Германии вызвала радость в Вашингтоне — мол, известно, какую тревогу возбудило это объединение в США, сулившее им «появление сильного геополитического противника». Откуда почерпнуты такие сведения, остается загадкой. Ведь еще в ноябре 1989 года канцлер Коль с похвалой отозвался о позиции посла США в Бонне, Вернона А. Уолтера, «большого друга немцев», по оценке канцлера*. Сам же Уолтер так прокомментировал события: «Семья снова собралась в одном доме. Поэтому я верю в объединение. Кто выступает против, тот будет сметен с политической сцены».

Это и еще многое другое можно узнать из вышедшей в начале 90-х годов книги Хорста Теплица «329 дней. Как ошкуривали грушу». Загадочный подзаголовок представляет собою парафраз слов Коля, произнесенных им 11 ноября 1989 года, после известия о согласии Горбачева на проведение «реформ» в ГДР: «Грушу ошкурили!»

«В этот момент, — пишет Теплиц, — мы знали, что Горбачев не будет вмешиваться и в ход событий внутри ГДР».

А вот запись от 22 ноября 1989 года, которую, ввиду ее важности, стоит воспроизвести целиком:

«Из Вашингтона поступила информация о вчерашних переговорах Геншера с Бушем и Бейкером. США поддерживают стремление немцев к самоопределению и единству. По их мнению, однако, этот процесс может ускориться. Буш намерен выудить у Горбачева в ходе предстоящих переговоров у берегов Мальты границы и возможности его действий и определить, насколько тот может и хочет продвигаться в германском вопросе. Горбачев якобы очень встревожен возможным объединением Германии. Бейкер подтвердил: объединение есть и остается приоритетным в американской политике [108]. Таким образом, США первыми и одназначно [109], и без оговорок высказались за объединение Германии».