Илья Веселов - Три года в тылу врага

• Название: Три года в тылу врага
• Автор: Илья Веселов
• Издательство: Пермское книжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1961

Книга «Три года в тылу врага» рассказывает о боевых действиях и сложной, нелегкой жизни партизан Ленинградской области в годы Великой Отечественной войны. Разные люди пришли в партизанские бригады, воевавшие в тылу гитлеровской армии под Ленинградом. Были среди них и уральцы. Комиссаром одной из бригад стал Илья Иванович Веселов, живущий в Перми, автор этой книги.

Записки партизана — одна из многих книг воспоминаний бывших партизан о войне в тылу гитлеровской армии. Каждая такая книга чем-то дополняет другие, раскрывая новые страницы истории партизанского движения периода Великой Отечественной войны, рассказывая о замечательных советских людях, об их мужестве, патриотизме, их вере в непобедимость Советской власти, о крепкой связи с народом.

Партизанские отряды Ленинградской области были хорошо организованной массовой партизанской армией, которая не только сражалась с карателями, но и сковывала множество немецких армейских дивизий, нанося им огромные потери и неоднократно срывая тем самым генеральное наступление гитлеровцев на Ленинград. Книга И. И. Веселова на большом количестве примеров показывает массовый героизм советских людей как закономерное явление, порожденное развитием социалистического общества.

---

На выручку первой шеренге двинулась вторая. Она уже приблизилась на расстояние броска гранаты и кажется: вот-вот ворвется в лес, и качнется рукопашная схватка. По ним ударили из кустов партизанские пулеметы группы Николая Мальчевского. Фашисты побежали, бросая автоматы, скидывая шинели и каски.

Алексей Федорович Тараканов с командирами рот обходил поляну. Вся она была усеяна трупами гитлеровцев. Некоторые из убитых имели «Железные кресты», а у одного ефрейтора их висело даже три. «Опытные», — подумал Тараканов и поднял коричневый бумажник, который валялся около убитого. Внутри лежало письмо. На конверте мелким бисерным почерком было написано всего два слова «Моника Намбург». По-видимому, письмо писалось перед боем. Тараканов надорвал конверт, но, кроме слов «Ленинград», «Полен», «Пари» и «Партизан», ничего не мог прочитать.

— Переведи, — сказал он Науму Абрамовичу.

— Все не перевести.

— Переведи самое главное.

— Майне либе фрау, — начал переводить Наум.

— К черту фрау, переводи, где говорится о Ленинграде и партизанах.

— Тогда другой коленкор.

Ганс Намбург писал жене, что их неожиданно сняли из-под станции Мга и бросили против партизан. Под Ленинградом он, возможно, остался бы жив, но с партизанами воевать невозможно. Они стреляют из-под каждого куста, из каждого дома. То их нигде не видно, то появляются там, где не ждешь.

— Правильно пишет, — сказал Тараканов и разорвал письмо.

Положение осложнялось: разведчики донесли, что фашисты подтянули танки. А противотанковых ружей нет, патронов и гранат оставалось в обрез.

В своем донесении Тараканов просил Ефимова и Клочко помочь отряду пулеметами, прислать побольше патронов и гранат и изложил содержание письма убитого ефрейтора.

Но положение в штабе бригады было не лучше. Ефимов коротко ответил: «Помочь не можем. Ведем упорные бои под Заходами, Бородкиным и Радиловым. Применяй хитрость, экономь боеприпасы. Ожидаем самолеты, утром тебе доставим».

Вместе с трофейными на каждого партизана приходилось по паре гранат, по диску автоматных патронов. Кое у кого были противотанковые гранаты.

Тараканов отвел отряд вправо, где пролегали дорога и две просеки и где могли пройти танки.

Весь вечер и всю ночь партизаны рыли себе ячейки и окопы, маскировали их, расчищали сектор обстрела. Пронизанная корневищами старых сосен земля с трудом поддавалась лопаткам.

В небе несколько раз прогудели самолеты. Спустя несколько минут до партизан донеслись оглушительные взрывы и вслед за этим начался минометно-артиллерийский обстрел леса. Он начинался где-то далеко слева и, постепенно приближаясь, угасал на той самой опушке, где днем вел бой отряд Тараканова.

Сон был кратким. Едва забрезжил рассвет, гитлеровцы возобновили огневой налет. Где-то позади начался пожар, и лес понемногу стало затягивать едким дымом.

Тараканов, не сомкнувший за ночь глаз, заканчивал осмотр небольших окопчиков партизан, когда к нему подбежал наблюдатель.

— Немцы! Четыре танка и два батальона пехоты, — запыхавшись, выпалил он.

— Где идут?

— Вон там, сейчас выйдут из-за кустов, на повороте.

Возле кустарников фашистская колонна разделилась на две части. Одна продолжала двигаться по дороге. Вторая развертывалась для атаки высоток, где накануне располагались партизаны.

Танки увеличивались в размерах. Впереди ехали мотоциклисты с пулеметами. За машинами походной колонной двигался батальон гитлеровцев.

— Идут гады, хоть бы что, — проговорил Наум Абрамович.

— Тихо, — сказал Тараканов. Он подозвал Сашу Лапина, Николая Мальчевского и Александра Ткаченко.

— Танки пропускаем. Вы снимаете мотоциклистов у пригорка и с пулеметами бегом сюда.

С противотанковыми гранатами оказалось всего четверо.

— Мало. Но ничего. Будем уничтожать последние две машины, — сказал Тараканов и снова посмотрел на пулеметчиков. По их лицам все еще струился пот. Только Наум Абрамович, поблескивая очками, машинально проверял прицел да выравнивал в ленте патроны.

Мотоциклисты и танки втянулись в лес, изредка обстреливая короткими пулеметными очередями опушку. За ними нестройными рядами шагали с автоматами пехотинцы. За их движением следило две сотни партизан. Каждый ждал условного сигнала — взрыва противотанковой гранаты. Но его не было. А батальон подходил все ближе и ближе. Через несколько минут его первые ряды уже вошли под тень деревьев. В это время сзади прогрохотал взрыв, затем второй, третий. Застучали короткие пулеметные очереди. Это Лапин, Мальчевский и Ткаченко уничтожали мотоциклистов.

Из леса хлестнули по пехоте пулеметы и автоматы. Ливень пуль начисто смел первые шеренги фашистов. В пылу боя многие забыли, что у них мало патронов. Опомнились, когда магазины оказались пустыми, И тут же увидели, что на выручку гитлеровцам спешат два танка и второй батальон. Партизаны стали поспешно подбирать оружие убитых фашистов.

Второй батальон карателей был встречен плотным огнем.

Не могли им помочь и танки, прорвавшиеся по дороге. Связкой гранат Саша Лапин подорвал один танк, но тут же погиб под гусеницами второй машины. Его пулемет подхватил Наум Абрамович. Бывшему учителю удалось сделать только несколько очередей. Гусеницы танка втиснули его худенькое тело в окопчик вместе с Александром Ткаченко.

Кто-то из партизан вскочил на машину, рванул крышку и сунул в люк гранату. И тут же его безжизненное тело неуклюже сползло на изрубцованную гусеницами землю.

Теперь немцы остались без танков. Партизаны стали действовать еще увереннее. Подобрав немецкую снайперскую винтовку, Ахмет Давлетшин залез на вершину ели и стал одного за другим выводить из строя фашистских пулеметчиков. Другая группа партизан обрушилась на левый фланг батальона и смяла его.

Когда потрепанные немецкие батальоны скрылись в деревне, Тараканов приказал отходить к аэродрому. Оттуда уже доносились гудение моторов, разрывы мин, автоматная и пулеметная стрельба.

Через полчаса, еле переводя дыхание от быстрого бега, партизаны вышли на опушку лесной поляны, куда прибывали самолеты с грузом. Время от времени здесь поднимались фонтаны земли, рвались мины, а чуть в стороне над штабелями ящиков и больших тюков бушевало пламя.

В лесу отряд Маркушина отражал атаки двух гитлеровских батальонов.

Где-то справа и слева отбивали натиск противника партизаны бригады Глебова. На опушке леса догорали уже два немецких танка и танкетка. Партизаны начали готовиться к отходу, когда на поляне аэродрома появился отряд Тараканова.

— Держись, Алексей Петрович! — крикнул Тараканов, ложась рядом.

— А как грузы? Их спасать надо.

— Здесь половина нашего отряда. Что-нибудь удастся спасти.

Спустя час гитлеровцы вновь начали атаку. Два танка глебовцы сразу же подбили из противотанковых ружей, но три машины и танкетка успели проскочить через просеку и прорваться к грузам. От прямых попаданий снарядов начали рваться патроны, загорелись ящики со взрывчаткой и обмундированием. Несмотря на опасность, партизаны бросились в огонь, выносили ящики и оттаскивали их в лес. Многие падали, сраженные осколками снарядов и пулеметным огнем. Несколько ящиков тола взорвались от прямого попадания снаряда. Большая группа партизан погибла. На многих горела одежда. Но ни один человек не искал укрытия в лесу. Все продолжали делать свое дело.

Из-за густого дыма и грохота разрывов никто не заметил, как подошли танки. Первым их увидел совсем рядом Ахмет Давлетшин, который только что вытащил из пламени ящик со взрывателями. Он не успел крикнуть товарищам об опасности, как пулеметная очередь прошила ему грудь. И в последние мгновения своей жизни Ахмет остался верен партизанской клятве. Обливаясь кровью, собрав последние силы, он сумел бросить ящик со взрывателями под гусеницу танка. Через минуту в мелком сосняке наскочил на ящик со взрывателями и второй танк. Остальные две машины партизаны подорвали противотанковыми гранатами.

Взрывы и огонь довершили дело. Погибли почти все боеприпасы, взрывчатка, гранаты, обмундирование. Но самое дорогое — люди. Партизаны понесли большие потери, особенно много погибло из бригады Глебова. В лесу валялись сотни трупов гитлеровских солдат и офицеров, у озера чернело полтора десятка дымящихся немецких танков и танкеток.

Утром донесся грохот новой сильной перестрелки, но вскоре снова воцарилась тишина. А еще спустя часа три подошли отряд Объедкова и рота Сушко. Каждый партизан был увешан трофейными автоматами и гранатами.

— Где вы поживились? — спросил Объедкова Клочко.

— Известно, у фрицев. Мы на них наскочили, когда они отходили от аэродрома. Ну и зажали их колонну между двух высот. Почти всю и уложили. Паника у них была страшная, все побросали. А мы подобрали.