Михаил Савеличев - Черный Ферзь

• Название: Черный Ферзь
• Автор: Михаил Савеличев
• Жанр: Научная Фантастика

Идея написать продолжение трилогии братьев Стругацких о Максиме Каммерере «Черный Ферзь» пришла мне в голову, когда я для некоторых творческих надобностей весьма внимательно читал двухтомник Ницше, изданный в серии «Философское наследие». Именно тогда на какой-то фразе или афоризме великого безумца мне вдруг пришло в голову, что Саракш — не то, чем он кажется. Конечно, это жестокий, кровавый мир, вывернутый наизнанку, но при этом обладающий каким-то мрачным очарованием. Не зря ведь Странник-Экселенц раз за разом нырял в кровавую баню Саракша, ища отдохновения от дел Комкона-2 и прочих Айзеков Бромбергов. Да и комсомолец 22 века Максим Каммерер после гибели своего корабля не впал в прострацию, а, засучив рукава, принялся разбираться с делами его новой родины.

Именно с такого ракурса мне и захотелось посмотреть и на Саракш, и на новых и старых героев. Я знал о так и не написанном мэтрами продолжении трилогии под названием «Белый Ферзь», знал, что кто-то с благословения Бориса Натановича его уже пишет. Но мне и самому категорически не хотелось перебегать кому-то дорогу. Кроме того, мне категорически не нравилась солипсистская идея, заложенная авторами в «Белый Ферзь», о том, что мир Полудня кем-то выдуман. Задуманный роман должен был быть продолжением, фанфиком, сиквелом-приквелом, чем угодно, но в нем должно было быть все по-другому. Меньше Стругацких! — под таким странным лозунгом и писалось продолжение Стругацких же.

Поэтому мне пришла в голову идея, что все приключения Биг-Бага на планете Саракш должны ему присниться, причем присниться в ночь после треволнений того трагического дня, когда погиб Лев Абалкин. Действительно, коли человек спит и видит сон, то мир в этом сне предстает каким-то странным, сдвинутым, искаженным. Если Саракш только выглядит замкнутым миром из-за чудовищной рефракции, то Флакш, где происходят события «Черного Ферзя», — действительно замкнутый на себя мир, а точнее — бутылка Клейна космического масштаба. Ну и так далее.

Однако когда работа началась, в роман стал настойчиво проникать некий персонаж, которому точно не было места во сне, а вернее — горячечном бреду воспаленной совести Максима Каммерера. Я имею в виду Тойво Глумова. Более того, возникла настоятельная необходимость ссылок на события, которым еще только предстояло произойти много лет спустя и которые описаны в повести «Волны гасят ветер».

Но меня до поры это не особенно беспокоило. Мало ли что человеку приснится? Случаются ведь и провидческие сны. Лишь когда рукопись была закончена, прошла пару правок, мне вдруг пришло в голову, что все написанное непротиворечиво ложится совсем в иную концепцию.

Конечно же, это никакой не сон Максима Каммерера! Это сон Тойво Глумова, метагома. Тойво Глумова, ставшего сверхчеловеком и в своем могуществе сотворившем мир Флакша, который населил теми, кого он когда-то знал и любил. Это вселенная сотворенная метагомом то ли для собственного развлечения, то ли для поиска рецепта производства Счастья в космических масштабах, а не на отдельно взятой Земле 22–23 веков.

Странные вещи порой случаются с писателями. Понимаешь, что написал, только тогда, когда вещь отлежится, остынет…

М. Савеличев

---

— Абсолютно, — Зевзер сцепил пальцы. Ферцу показалось, что длинные, заточенные ногти Душесоса внезапно полиловели, затем почернели, и из-под них проступили темные капли.

— Сколько человек в моем распоряжении?

— Двое, — веки поднялись, и взгляд начальника КомКонтра пресек и так затянувшийся диалог. — Все необходимые документы здесь, — оттянувшийся мизинец скользнул по папке.

Как в кошмарном сне, где по какой-то причине всегда приходится идти навстречу невыносимо жуткому, что притаилось во мраке, Ферц сделал шаг вперед, протянул руку, пальцы прижали рыхлую обложку вместилища документов, отчего по телу побежали мурашки, и осторожно подтянул папку к краешку столешницы.

— Иди работай, — сказал напоследок Зевзер и перевел взгляд на механиков.

Прижимая папку к груди, Ферц развернулся на каблуках и шагнул к двери.

Там его уже ждал тот двуполосочник, что снаряжал магазины. Он смотрел на Ферца и щерил стальные зубы:

— Поступаю в ваше распоряжение, господин крюс кафер, — отрапортовал с металлическим клацаньем железнозубый. — Унтекифер, господин крюс кафер.

— Господин штандарт кафер, машина приведена в рабочее состояние и готова к проведению калибровки! — бойко отрапортовали сзади.

— Приступайте.

Последнее, что видел в кают-компании Ферц, — выкаченные белые глаза вестового, которого техники общими усилиями устраивали поудобнее в сложной системе ремней и держателей пыточной машины.

— Катер нас ждет, — сказал Унтекифер. — Госпо…

— Проще, — махнул папкой Ферц.

— Так точно, Ферц, — железнозубый подхватил две сумки с амуницией и пошел вперед, весьма ловко перебираясь из отсека в отсек со столь громоздкой ношей.

Из-за двери донесся истошный крик, перешел в звериный вой и оборвался. Ферц двинулся вслед за Унтекифером. Идти пришлось недолго. Унтекифер провел Ферца по кратчайшему пути через только ему ведомые шхеры флагманского дасбута.

— Кто еще идет с нами? — спросил Ферц в спину железнозубого.

— Фехлер — радистом.

— Ты его знаешь?

— Пару раз ходили в одной связке. Надежное мясо, — Унтекифер повернул голову к Ферцу и привычно осклабился.

— А ты?

— Что я?

— Надежное мясо?

Унтеркифер клацнул зубами:

— Чересчур костляв. Но таких, как Навах, за завтраком парочку разгрызаю.

— Был с ним знаком?

Тамбур-шлюз распахнулся, и они оказались перед трапом.

— Нет, не был. Где они — адмиралтейские крысы, и где мы — крысы подводные, — Унтеркифер ухватился за перекладины, но подниматься не стал, а сделал какое-то странное движение головой, отчего рот растянулся точно резиновый, кожа лица собралась складками, как маска, готовая сползти с черепа, сверкнула сталь, и вот уже Ферц держит в руке вырванный из трапа кусок металлокерамики.

Унтеркифер двумя пальцами вправил челюсть, пошевелил подбородком, убеждаясь, что механизм встал на свое место.

— Дайте мне приказ, и я прогрызу мир насквозь, кехертфлакш, — залихватски подмигнул железнозубый.

Ферц постучал куском перекладины по переборке, удостоверяясь, что здесь обошлось без фокусов.

— И еще, Ферц, — сказал Унтеркифер. — Раз меня поставили с тобой в одну связку, то дело с этим Навахом смердит как тысяча дохлых дервалей. Даже как две тысячи дохлых дервалей.

Фехлер сидел на корточках на палубе, курил и смотрела на катер, где суетились пара моряков, готовясь к отплытию. Увидев Ферца и Унтеркифера, радист сделал глубокую затяжку, отчего «Марш Дансельреха» вспыхнул десятком разлетающихся искр.

Ферц оглядел радиста, увешанного сушеными побрякушками, уставился тому в район переносицы и неумело-ласковым тоном поинтересовался, довольно скверно копируя неподражаемого Зевзера:

— Сколько раз Блошланг проходил, моряк?

Радист немедленно вспотел:

— Ни разу, господин крюс кафер!

Ферц взял за нос одну из сушеных голов с особенно мерзким оскалом, поводил ею из стороны в стороны, точно ожидая, что кусок мертвечины все же соизволит перестать корчить гнилую плоть и примет подобающее испуганное выражение, какое и положено иметь поверженному врагу при виде торжествующего имперского моряка.

— Хорош, а, Унтеркифер?

— Так точно, господин крюс кафер. Красавчик.

Ферц вгляделся в мертвую рожу и с деланным изумлением произнес:

— А ведь я его знаю! Точно, знаю. Бронетех-мастер группы «Огненная голова» Беггатунсорганхинтерлиб собственной персоной. Храбрец, хоть и солдат! — Ферц выпрямился, щелкнул каблуками и отдал честь.

Ошеломленный радист как величайшую драгоценность держал на вытянутых руках сушеную голову бронетех-мастера, пока Ферц стоял перед ним на вытяжку, мыча государственный гимн Дансельреха.

Закончив с почестями, Ферц с кровожадной задумчивостью посмотрел на радиста:

— Что будем делать, моряк?

— Захоронить в пучине с торжественным залпом из табельного оружия, — предложил Унтеркифер.

— Он хоть и «Огненная голова», но солдат, сухопутная крыса, — резко ответил Ферц.

— Тогда предать земле. С коротким залпом из табельного оружия.

Радист, выпучив глаза и раскрыв рот, смотрел на совещавшихся. Мерзкая ухмылка бронетех-мастера стала еще омерзительней.

— У нас задание, моряк, — соизволил напомнить господин крюс кафер. — А мы не похоронная команда. Жри! — рявкнул Ферц.

— Так точно, господин крюс кафер! — рявкнул в ответ Фехлер, то тут смысл приказа дошел до радиста. — Осме…

Ферц протянул руку и ухватил Фехлера пальцами за кадык:

— Приказ понятен, моряк?

— Так точно, господин крюс кафер, — еле слышно просипел радист. Голова бронетех-мастера подрагивала в его руках, точно заходилась в мерзейшем смехе.

Сжимая крепче пальцы, Ферц пристально вглядывался в глаза Фехлера и, наконец, дождавшись нужного ему выражения, ослабил хватку.

— Я слышал, в Южных морях живут выродки, которые считают, что пожирая тело отважного врага, они становятся такими же храбрыми, — сказал Унтеркифер.

Ферц отпустил радиста:

— В таком случае, моряк, тебе повезло. Бронетех-мастер был достойным врагом. На его счету не один сожженный десант. Хитрый был засранец. Сколько людей пришлось положить, прежде чем заполучить его башку!

Фехлер вцепился в почерневшую губу бронетех-мастера.

— Дело у нас пойдет, моряк, — одобрительно похлопал радиста по плечу Ферц. — Набирайся отваги.

Унтеркифер скинул амуницию в катер и спустился вслед за Ферцем. Учитывая сложность и срочность задания, командование расщедрилось на редкостную рухлядь — катер чем-то напоминал высушенную голову бронетех-мастера — не формой, конечно-же, но гнилым видом. Глубокие язвы ржавчины покрывали корпус, защитная броня зияла множеством сквозных отверстий, а пробковое покрытие палубы, судя по всему, неоднократно горело, прогоркло воняя теперь напалмом и крошась под подошвами ботинок. Резкий свинцовый привкус ядерного движка казался незначительной мелочью.

Ферц посмотрел на дозиметр и достал из кармана пузырек с таблетками. Горечь настроение не улучшила.

— Этот танк плавать умеет, моряк? — спросил Унтеркифер моториста.

— Да кто его знает, господин кафер, нас только сегодня сюда прикомандировали.

— Три тысячи дохлых дервалей! — Унтеркифер посмотрел на мрачно жующего таблетки Ферца. Щелкнул стальными челюстями.

— Давай карту, — сказал Ферц и сплюнул за борт.

Они спустились в каюту вместе с рулевым, расстелили кроки с прихотливым узором туска и какое-то время молча их созерцали — вот центр мира, вот Блошланг, который гигантской петлей выходит за пределы Дансельреха, чтобы затем вернуться в точку перегиба, обрушивая поток уже по ту сторону Флакша. А в перегибе суша и воды перемешивались в кехертфлакш знает что, неопрятными лохмотьями больше напоминая перегнившую плоть, где не существовало выверенных фарватеров, и приходилось с большой осторожностью двигаться по узким и широким каналам между полосками земли.

— Последний сигнал от группы пришел вот отсюда, — показал Унтеркифер. — Похоже здесь они и попали в засаду. Искать нужно рядом.

— Его могли утащить куда угодно, кехертфлакш, — Ферц похлопал папкой по столу.

— Не могли, — сказал Унтеркифер. — Он здесь.

Ферц посмотрел на железнозубого, но задал совсем другой вопрос:

— Сколько туда нужно добираться?

— Сутки.

— Путь в один конец.

— Как обычно.

— Кехертфлакш!

— Четыре тысячи тухлых дервалей, — согласился Унтеркифер.

Ферц прижал пальцами веки, всматриваясь в темноту, отпустил, потер виски.

— Если бы приказ исходил не от Зевзера…

Унтеркифер щелкнул челюстями, осклабился, обнажив стальные клыки:

— Но приказ исходит от Зевзера, господин крюс кафер.