Леонид Саксон - Аксель, Кри и Белая Маска

• Название: Аксель, Кри и Белая Маска
• Автор: Леонид Саксон
• Жанр: Детская фантастика

Продолжение повести «Аксель и Кри в Потустороннем замке». Авторский текст.

Отзывы и пожелания по поводу романов «Аксель и Кри в Потустороннем замке», «Аксель, Кри и Белая Маска» и последующих продолжений автор просит направлять по адресу: [email protected]

---

К вечеру палящая жара спала, с моря подул прохладный ветер. Аксель настежь распахнул окно номера и набрал в грудь лёгкого, синего и прозрачного воздуха, затопившего всё вокруг.

— «Время мышей летучих и ангелов сладкоголосых»[8] — процитировал он только что прочитанную строчку из Хименеса.

И начал одеваться, выбирая, разумеется, что получше. Не стоит, пожалуй, описывать, что он надел на своё первое в жизни свидание: пусть каждый читатель оденет его сам, по своему вкусу. Хорошо, что Кри, прежняя и много раз высмеянная им чемпионка в этом виде спорта, не видела, сколько раз он вертелся перед зеркалом!

Что ж, пусть он не вполне заслужил это сегодня, так и не приступив к розыскам, а только написав свой первый настоящий стих. Но завтра-то Аксель, Кри и Дженни непременно отправятся в Сан Антонио и вывернут его наизнанку! Между прочим…почему бы не начать с Пепы? Уж она, в отличие от сеньоры Мирамар, не замучает лишними вопросами. Да если на то пошло, вполне можно было бы взять в оборот и саму сеньору, и даже — чем чёрт не шутит! — объявившего перемирие Жоана…В конце концов, где тут риск? Даже если рядом действительно прячется коварный Кья, уж кто-кто, а он лучше всех осведомлён, как далеко друзья зашли в своих поисках! В последнем Аксель был уверен. Так что, если вдуматься, и риска-то никакого нет…И ежели от Франадема больше помощи не жди, пусть хоть враг понервничает. Сделать им троим он всё равно ничего не может — зато, глядишь, чем-нибудь и выдаст себя. Конечно, у Кри и Дженни идея заставить Кья распсиховаться особого восторга не вызовет…но кто сказал, что им нужно всё докладывать? Если он, Аксель, сегодня узнает что-нибудь ценное, есть десятки способов преподнести им это, не поминая ничего лишнего. Ничего и никого.

Задний двор был пуст — если не считать кур и щедрого солнца. Но Акселю показалось, что здесь неплохо…и без мышей летучих, и даже без ангелов: ведь он ждал Пепу! Он прислонился к стене конюшни, там, где лежала полоса вечерней тени, вздохнул, закрыл глаза и приготовился к покою и блаженству оставшихся пяти минут. Или даже десяти…Дамы должны опаздывать.

Вдруг грозное и хриплое рычание, оглушительно ударившее из фисташковых зарослей, подбросило его, как пружиной. Лиственная завеса чуть колыхалась — там, где начиналась тропа, ведущая к морю. Куры с клёкотом брызнули врассыпную, и даже солнце, казалось, заледенело. «Там какой-то зверь!» — пронеслась в голове Акселя страшная мысль. А следующей мыслью было: «Пепа! Что, если это её…» Но прежде, чем он успел сорваться с места и понестись в заросли, из конюшни, в свою очередь, ударил куда более оглушительный и ужасный рёв, и дверь её со скрипом распахнулась. На секунду ополоумевшему Акселю почудилось, что тигры, или львы, или кто похуже, напали стаей и окружили пансион, готовясь сожрать всё живое. Но тут же понял, что это ревёт злой осёл Агапито, услышавший рычание в зарослях, и что в тёмном дверном проёме застыла Пепа.

Рот её был изумлённо открыт — вероятно, как и у Акселя. Она вслушивалась в низкий, мощный, горловой рык, который становился всё бархатнее и тише, и сменился мирным шелестом кустов под набегающими порывами ветра. Вдруг Пепа сделала Акселю резкий жест рукой — стой, мол, на месте! — метнулась назад в конюшню, прикрикнула на злого осла Агапито (который, как это ни странно, тут же послушно смолк) и вынырнула вновь — с вилами в одной руке и оглоблей в другой.

— Пошли! — шепнула она, сунув вилы Акселю. — Только осторожно…

— Кто это? Лев? — еле вымолвил он, белый, как молоко.

— Не знаю…Я никогда такого не слышала!

Её мужество восхитило его, хотя собственного от такого признания ещё поубавилось. Но не могло быть и речи о том, чтобы ударить в грязь лицом! И всё-таки, думал Аксель, заняв позицию между зарослями и Пепой, и выставив вперёд чуть дрожащие вилы, — если там, впереди, засел кто-то крупный (а судя по рыку, «крупный» — ещё не то слово), то где уж двум детям с ним справиться? Надо вызвать полицию, а та вызовет егерей…Только нужно всё это как-нибудь так сказать, чтоб не выглядеть трусом…

Он уже открыл рот, когда Пепа вдруг охнула и стрелой метнулась вперёд, обогнав его. На тропе в луже крови лежала кучка светло-коричневых перьев и петушиный гребень, а на земле виднелся ряд отчётливых когтистых следов — правда, не слишком больших.

— Мадонна, это же Хулио! Любимый петух тёти Аделиты! — со слезами на глазах простонала Пепа, прижав руку ко рту.

— Кто это сделал? Вот его следы! — еле выговорил Аксель, тыча в них пальцем.

— Ох, да не знаю я, сказала же! Я думала, у нас тут крупней виверры никого не встретишь…А она не опасна. Говорят, водились когда-то рыси, да все вымерли…

— Ну, стало быть, одна уцелела, — вздохнул Аксель, на всякий случай не опуская вилы. — Откуда же она пришла? С гор?

— Да какие у нас тут горы? Название одно…Здесь тебе не Майорка.

Пепа ещё раз горько вздохнула и выпрямилась.

— Ладно! — бросила она. — Сейчас поговорить не выйдет — мне нужно кур в курятник поживей загнать, за тётей сбегать, а там и полиция заявится…и вся эта свистопляска будет до поздней ночи, как пить дать! А поговорить нужно, — повернулась она к Акселю. — Так что приходи сюда опять…не раньше полуночи, понял? Стукнешь в конюшню, я тебе открою. Только осторожно ходи, — прибавила она к его бурной радости, — я снаружи вилы выставлю, забыла будто…хоть и не думаю, что рысь сегодня опять покажется.

Как Пепа предрекала, так всё и получилось. Страшного рыка, правда, кроме неё никто не слышал (Акселю она велела не встревать и никому не говорить, что был с ней на заднем дворе: в номере сидел, стихи писал — и точка!) Но доказательства были налицо — останки растерзанного Хулио, следы хищника на тропе. Бедной сеньоре Мирамар ничего не оставалось, кроме как с великой неохотой вызвать полицию; ведь она была обязана ограждать туристов от любой возможной опасности. Тут же прикатила патрульная машина; двое полицейских с шуточками, в которых было всё, кроме сочувствия к петуху, сфотографировали следы и огородили место происшествия колышками и цветными лентами — а заодно, по просьбе хозяйки, протянули их вдоль всего заднего двора, чтоб отпугнуть рысь от курятника и свинарника. Пляж и тропу закрыли для туристов, о чём гласили специальные таблички, развешанные на лентах. Впрочем, не возбранялось, сделав крюк через шоссе, ходить на соседний пляж. Но, прибавил сержант-водитель, лучше не в одиночку, и до наступления темноты, пока рысь не будет поймана. Или убита. Совершив всё это, полицейские долго пили «эспрессо» и лакомились отборными фруктами под навесом, но наконец с явной неохотой уехали.

— Мало мне напастей, — стенала сеньора Мирамар, — так ещё и хищные звери невесть откуда…Это же неслыханно!

Если верить пересудам взрослых — местных зевак, которые немедленно припёрлись, чтобы, сменив полицейских, самим заступить на кофейную вахту под навесом, это и впрямь было неслыханно. С дедовских времён. Но Акселя сейчас заботило одно: Пепа любой ценой хочет его видеть! Говорить с ним! И беспокоится за его жизнь…Конечно, он строго-настрого велел Кри и Дженни одним не ходить никуда — пуще всего на задний двор. И во время завтрашнего похода в город держаться только вместе. Увы, руководила им не только братская и дружеская забота. Однако, видя, что Кри всё ещё дуется на него, он старался быть с ней поласковей. На сей раз она «оттаивала» медленней, чем обычно, — может, из-за тяжёлого молчания Дженни?

Наконец все утихомирились, взяв пример с рыси, и пансион Мирамар погрузился во тьму и тишь — как всегда, мнимую. Ровно в полночь Аксель (с головы до ног в тёмном для маскировки) прокрался к конюшне, скользнул нежным взглядом по прислонённым к стене вилам и тихонько стукнул в дверь. Пепа открыла тотчас, причём злой осёл Агапито не издал ни звука.

— Когда надо, он понимает, — сказала девочка, кивнув на заваленное сеном стойло. — Но ты всё-таки потише…

Она была в простеньком платьице, в котором он увидел её впервые — хмурая, сосредоточенная, с тёмными тенями вокруг глаз. Да и Аксель был уже не тот, что несколько часов назад. Но всё ещё надеялся, что речь пойдёт не об одних заботах и тревогах. Он улыбнулся Пепе, не получив ответной улыбки.

— Это ты поранил Жоана? — резко спросила она, глядя на него в упор.

Аксель, опешив, попятился. Но тут же вспыхнул от возмущения:

— Да как ты…

— Ладно, а кто? — перебила она его, не дав взорваться. — Нет, я тебе верю…не хотела даже думать, что это ты. Но кто же тогда? Он не говорит.

— Наверное, сам не знает… — пожал плечами Аксель. У него были веские причины так думать, но не излагать же их Пепе! Пока, во всяком случае. — Мало ли кто может шляться ночью в зарослях! Ты лучше спроси, что он там забыл.

— И спрашивать нечего, — вздохнула она. — Тебя.

— Меня?!